Дмитрий Верхотуров - Фиаско 1941. Трусость или измена? Страница 20

Важнейшим моментом пятилетнего плана развития Красной Армии было резкое увеличение численности с 1,9 млн человек в январе 1939 года до 5,4 млн человек к 1 июня 1941 года. Это требовало соответствующего увеличения производства вооружения и боевой техники, пересмотра организационной структуры армии, формирования новых частей и соединений. План реорганизации армии опирался на третий пятилетний план и его народно-хозяйственные выкладки. В нем большое внимание уделялось производству вооружений, и для этого в начале 1939 года была проведена реорганизация структуры хозяйственных наркоматов, в ходе которой появились специализированные наркоматы, ориентированные на военное производство.

Этот пятилетний план развития Красной Армии не оставался неизменным на протяжении всего предвоенного периода. В него неоднократно вносились уточнения и поправки, вызываемые накопленным опытом боев в Финляндии и в Монголии, а также и анализом зарубежного военного опыта, иногда настолько радикальные, что перечеркивали предыдущую работу. Это особенно видно по бронетанковым войскам, которые в 1939–1941 годах претерпели радикальную реорганизацию от танковых корпусов, состоящих из двух танковых и одной стрелково-пулеметной бригад, через формирование танковых бригад РГК, моторизованных дивизий и отдельных танковых полков (во время Финской войны), к механизированным корпусам, состоящим из двух танковых и одной моторизованной дивизии. Кроме этого, в конце 1940 – начале 1941 года формировалось 20 моторизованных пулеметно-артиллерийских бригад, которые весной 1941 года были обращены на формирование 21 механизированного корпуса, каждый по 36 080 человек и 1031 танк[124]. Все эти мероприятия вызывали массовые расформирования частей и соединений, формирование новых, массовые перестановки командных кадров, перераспределение и передислокацию личного состава и техники.

В принципе еще советскими военными историками было признано, что реорганизация танковых войск РККА серьезнейшим образом ослабила их боеспособность. Так, до реорганизации в 1939 году танковые войска были организованы в корпуса, в которых было 12,3 тысячи человек, 660 танков и 118 орудий. По опыту боев в Испании и на Халхин-Голе было признано, что эта структура является слишком громоздкой и трудноуправляемой. В ноябре 1939 года Главный военный совет РККА принял решение о введении однотипной организации танковых соединений. Вместо корпусов были введены бригады. Бригады, имевшие на вооружении танки Т-26 и БТ, имели 258 танков, и предполагалось их перевооружить на Т-34. Бригады средних и тяжелых танков, имевшие на вооружении Т-28 и Т-35, имели 156 танков, и предполагалось перевооружить их танками КВ. Этим же решением вводилась моторизованная дивизия, имевшая 257 танков и 73 бронемашины[125]. К концу мая 1940 года реорганизация и укомплектование танковых бригад и моторизованных дивизий было завершено, в РККА было 39 танковых бригад. По оценке Михаила Барятинского, советские танковые бригады и моторизованные дивизии соответствовали немецкой танковой дивизии[126]. В 1940 году в среднем в немецкой танковой дивизии было 258 танков[127].

Однако в июне 1940 года, под влиянием опыта действий немецких танковых войск в Западной Европе, было решено провести новую реорганизацию, расформировать бригады и восстановить механизированные корпуса. Формирование корпусов проходило в два этапа: 9 мехкорпусов – с июля 1940 года, 20 мехкорпусов – с февраля 1941 года. Создание новых соединений повлекло за собой формирование новых управлений, соединений, частей, перетасовку командных кадров. Не говоря уже о том, что план реорганизации не был обеспечен возможностями промышленности. Из 16,6 тысячи танков нового типа, необходимых для комплектования новых мехкорпусов, могло быть произведено 5,5 тысячи. В итоге вместо 39 полностью боеспособных танковых бригад, шесть из которых имели опыт ведения боевых действий, появились несколоченные, недоукомплектованные и плохо обученные мехкорпуса, утратившие в значительной степени свою боеспособность.

В стороне от этой реорганизации не оставались и другие рода войск. Например, за предвоенный период штатная структура стрелковых дивизий менялась три раза, последний предвоенный штат был утвержден в апреле 1941 года[128]. По этому штату был сокращен личный состав, конский состав, тыловые подразделения, но был включен второй артиллерийский полк и увеличено количество минометов. Помимо этих реорганизаций в 1939–1941 годах было развернуто новых 125 стрелковых дивизий, с соответствующими назначениями командных кадров, перераспределением личного состава и вооружения. Подобная реорганизация проводилась в артиллерии, в воздушно-десантных войсках, войсках связи, инженерных войсках, кавалерии, ВВС, на флоте.

В конечном итоге процесс постоянной реорганизации самым негативным образом сказался на боеспособности всей Красной Армии. Подавляющее большинство частей и соединений к началу войны оказались недоукомплектованными личным составом, техникой и вооружением, а также необученными и несколоченными, что вовсе не удивительно в свете факта массовых назначений, фактически перетасовки командных кадров. В особенности это остро сказалось на танковых войсках, которые массово пополнили командиры, переведенные из стрелковых, саперных и кавалерийских соединений. «В результате проводимых мероприятий сколоченные ранее и хорошо обученные танковые бригады и отдельные танковые батальоны расформировывались и растворялись в огромной массе новых формирований, которые могли стать боеспособными и боеготовыми лишь много времени спустя», – указывалось в сборнике «1941 год – уроки и выводы»[129].

Могут сказать, что Вермахт перед началом войны с СССР сильно вырос в численности. Однако есть существенные отличия между процессом роста Красной Армии и Вермахта. Во-первых, в реорганизации армии к ведению крупномасштабной войны у немцев была более чем пятилетняя фора, в Германии реорганизация Вермахта, создание Люфтваффе и усиление Кригсмарине началось с 1933 года. Причем изначально строилась современная, моторизованная армия, оснащенная передовым вооружением, насколько это было по силам Германии.

Во-вторых, свои организационные навыки немцы успели проверить в двух крупномасштабных войнах в Европе. Во время войны в Польше осенью 1939 года было задействовано 1,6 млн человек, а во время войны во Франции летом 1940 года – 2,5 млн человек. Каждый раз в боевых действиях принимала участие большая часть германской сухопутной армии и совершались глубокие наступательные операции. Вермахт действовал как единая армия с большим напряжением сил. В этих условиях все недостатки организации армии в целом, соединений и частей, тыловой службы, транспорта и снабжения быстро выявлялись и устранялись. Развертывание Вермахта перед нападением на СССР прошло на основе накопленного опыта, и поэтому германская армия в этот момент уже практически не испытывала «болезней роста». Между тем в активной фазе советско-финской войны участвовало всего 22 % от численности Красной Армии на начало 1939 года, в боях на Халхин-Голе и того меньше – 3 % численности. Эти вооруженные конфликты не привели к такому напряжению армии, чтобы это заставило заняться решительным устранением всех недостатков.

Это была серьезная проблема. Армия такого масштаба и такой технической оснащенности создавалась впервые, без готовых образцов для подражания. Царская армия не могла выступать таким образцом, а опыт зарубежных армий был доступен лишь в ничтожной степени, в силу вполне понятных причин секретности. К тому же тактика и стратегия ведения войн быстро менялись, это также нужно было учитывать, что особенно ярко проявилось в организации и оснащении танковых войск.

Танк – техническое средство поддержки пехоты

Если говорить дальше о танковых войсках, то надо отметить, что в ходе реорганизации изменялась не только штатная структура соединений, но и тактика применения танков в бою и в операциях. Однако в многочисленной дискуссионной литературе это обстоятельство далеко не всегда принимается в расчет. Например, в своих книгах Марк Солонин, во всех местах, где он берется рассуждать о танках, демонстрирует свою безграмотность в вопросе применения танков в войне. Под безграмотностью в данном случае понимается даже не то, что он не является глубоким знатоком танковых войск и их тактики, а то, что он не навел даже элементарных справок по поводу того, как в предвоенные годы планировалось применять танки на войне. Он постоянно говорит о том, что новейшие советские танки Т-34 и КВ были способны пробивать броню немецких танков на таких-то дистанциях, из чего вполне вытекает то, что он представляет себе действия танков в виде дуэли с танками противника. Вот, мол, советские мехкорпуса должны были выехать навстречу немецким танковым группам в чисто поле, да и перебить их, коли толщина брони и калибр пушек позволяют, – так себе представляет начало войны Марк Солонин.