Германское подполье в 1942—1944 годах - Аллен Даллес Страница 21

В 1938 году после дела Фрича он стал также доверенным советником генералов-антинацистов. Он информировал их о планах, разрабатываемых Гитлером и Гиммлером, поскольку те часто намеренно держали старорежимных генералов в потемках. Иногда это касалось даже тех действий, в которых эти генералы должны были принимать участие.

Главный помощник Остера Ханс фон Донаньи, гражданский человек и бывший судья, был тесно связан с группой заговорщиков из молодых немецких интеллектуалов, священнослужителей и бизнесменов, включая его четверых шуринов: Юстуса Делбрюка — во времена республики правительственного чиновника и бизнесмена в Третьем рейхе; братьев Клауса и Дитриха Бонхёфферов, Клаус был юристом в «Немецких авиалиниях», а Дитрих протестантским священником, ответственным за дела немецкой церкви в Лондоне; и Рюдигера Шлейхера, юрисконсульта министерства авиации. Все эти люди работали под прикрытием абвера. И все они были казнены «за участие в заговоре 20 июля», за исключением Юстуса Делбрюка, который был арестован русскими вскоре после того, как они освободили его из тюрьмы на Лертерштрассе в Берлине. С тех пор о нем никто не слышал.

Перед началом войны абвер предоставил много материалов, использовавшихся в попытках убедить генералов и даже некоторых нацистов, что нападение на Польшу непременно приведет к войне с Англией и Францией. Также абвер уделил определенное внимание предвоенному плану, согласно которому предполагалось арестовать Гитлера под предлогом его психического нездоровья и назначить Геринга его преемником и «хранителем мира». Эта интрига относилась к разряду тех, которые могли привлекать Канариса, и являлась ловким способом как минимум отсрочить войну. Тайные предвоенные усилия Геринга по сохранению мира основывались на предпосылке, что Германия не должна вступать в войну до 1941 года. Канарис пытался укрепить позицию Геринга и оторвать его от нацистской верхушки. Огромное тщеславие Геринга делало его очень податливым. О том, какого масштаба достигало это тщеславие, с удовольствием рассказал на Нюрнбергском процессе коллега Геринга по кабинету министров Ялмар Шахт:

«Гитлера я назову аморальным человеком, но Геринга могу рассматривать только как человека безнравственного и преступного. От природы наделенный определенным добродушием, которое ему удавалось использовать для достижения собственной популярности, он был самым большим эгоцентриком, которого можно себе представить. Политическая власть являлась для него лишь способом личного обогащения и обеспечения себе хорошей жизни. Успехи других вызывали у него зависть. Его жадность не знала границ. Его пристрастие к драгоценностям, золоту и роскоши невозможно себе представить. Он не ведал чувства товарищества. Он дружил с человеком столько, сколько тот был ему полезен, но и это была лишь видимость дружбы. Знания Геринга во всех сферах равнялись нулю, но особенно это касалось сферы экономики. Ни о каких экономических вопросах, которые ему доверил Гитлер осенью 1936 года, он не имел ни малейшего представления, однако создал огромный бюрократический аппарат и беззастенчиво злоупотреблял своей властью хозяина всей экономики. В своих внешних проявлениях Геринг был настолько театрален, что мог сравниться разве что с Нероном. Одна дама, приглашенная на чай его второй женой, рассказывала, что Геринг явился к столу, одетый в нечто похожее на римскую тогу и сандалии, утыканные драгоценными камнями. Его руки украшали драгоценные перстни, лицо было напудрено, губы накрашены красной помадой».

Геринг, безусловно, был отъявленным негодяем и без колебаний уничтожил бы Гитлера, если бы почувствовал, что может занять его место. Но даже интриги Канариса не смогли этого обеспечить. И хотя описание, которое дает Шахт его преступной тщеславной натуре и его невежеству в области экономики, абсолютно точно, в нем чувствуется оттенок зависти. Геринг был совсем не глуп, когда дело касалось стратегии и его излюбленной сферы — авиации. И это с готовностью признавали все военные следователи, которые его допрашивали. Если бы в 1941 году Гитлер последовал совету Геринга и вторгся в Испанию и Северную Африку, а не в Россию, война могла бы продлиться дольше, чем продлилась. Конечно, заговорщики из абвера всегда должны были принимать Геринга во внимание, и в своих целях они старались — правда, без особого успеха — усилить соперничество за власть, разделявшее Геринга и Гиммлера. Конкуренция со стороны собственной разведывательной службы последнего всегда представляла угрозу для существования абвера и причиняла серьезные неудобства программе генерала Остера по использованию агентов абвера в нейтральных странах для установления контактов с заговорщиками, находившимися за пределами Германии.

Еще до войны в Берлине были установлены контакты с британцами. Выше уже упоминались поездки Гёрделера. А прямо перед началом войны Шлабрендорф ездил в Лондон и проинформировал Уинстона Черчилля, и лорда Ллойда о том, что знал о пакте Гитлера и Сталина, о планах антинацистского заговора внутри Германии и о твердом решении Гитлера напасть на Польшу. После начала войны Остер обеспечил заговорщиков контактами в Швеции, Швейцарии, Испании и Турции. Например, когда в 1942 году лютеранский пастор Дитрих Бонхёффер поехал в Швецию, чтобы передать епископу Чичестеру послание для британского правительства, он воспользовался документами, подготовленными абвером. Одним из наиболее ценных — для заговорщиков — контактов Остера был католический адвокат Йозеф Мюллер, исполнявший обязанности светского агента кардинала Фулхабера в Ватикане. В 1943 году он был схвачен нацистами, длительное время пребывал в заключении, но выжил и в то время, когда пишутся эти строки, ведет активную политическую деятельность в Мюнхене, являясь главой Христианско-социального союза Баварии.

Со временем «нелегальная» деятельность абвера расширилась, но ей угрожало страстное желание Гиммлера обеспечить себе контроль над всей разведкой, как внутренней, так и внешней. Он использовал любую возможность, чтобы плести интриги против Канариса и абвера в целом. Одна из таких возможностей подвернулась Гиммлеру в конце 1943 года. Гестапо обнаружило, что Донанью причастен к несанкционированным переводам иностранной валюты (настоящей целью перевода было обеспечение людей, вынужденных искать убежища за рубежом). Гиммлер использовал эту информацию, чтобы шантажировать Канариса и уничтожить абвер. В своих стараниях он нашел неожиданного союзника в лице Геринга, поскольку у того в министерстве авиации недавно разгорелся скандал, связанный с Rote Kapelle[8], который будет описан позже. Геринг, естественно, стремился переключить внимание публики на другие скандалы. Расследованием дела Rote Kapelle занимался чрезвычайно хитрый и способный нацистский чиновник по фамилии Рёдер. Геринг поручил Рёдеру провести расследование в абвере. Кроме того, он намеревался доказать, что церковь и армия совместно замышляют заговор против партии.

Для заговорщиков сложилась крайне серьезная ситуация. Остер, с самого начала оказавшийся под подозрением, когда отказался арестовать Донанью, опасался, что гестапо вскроет его сейф и заберет «нелегальные» бумаги. Ему удалось спасти большую часть бумаг до того, как его отстранили от должности и посадили под домашний арест. Вся сеть заговорщиков в абвере —