Владимир Алексеенко - Шпионский арсенал. История оперативной техники спецслужб Страница 26

Мы должны с благодарностью вспомнить до сих пор неизвестных изобретателей и конструкторов НИЛ-11 и ОТУ, давших советской разведке неоспоримые преимущества в оснащении оперативных офицеров и агентурного аппарата КГБ уникальной по тем временам специальной техникой, вызывавшей удивление, уважение, а возможно, и зависть, у западных разведок, часто копировавших новые передовые разработки КГБ.

Очерк X. Как фотокамеры КГБ доказали, что Пеньковский шпион

Глава 38. Как «прокололся» Пеньковский

История деятельности секретных служб в годы холодной войны убедительно показывает, что конечный результат специальных многоходовых операций часто зависел от действий рядовых исполнителей, чья инициатива и настойчивость могли существенно изменить динамику оперативного мероприятия и дать важный конечный результат.

Полковник ГРУ Олег Пеньковский начал интересовать советскую контрразведку из-за активных контактов с британским бизнесменом Винном, а также после нескольких официальных визитов в английское посольство в Москве, о которых он должен был бы уведомить КГБ, как это практиковалось в те годы. Вторично Пеньковский попал в поле зрения КГБ после неудачно проведенных под наружным наблюдением тайниковых операций с парой английских дипломатов, супругов Жаннет и Родериком Чизхолм.

Эта пара еще до приезда в Москву уже значилась в оперативной картотеке контрразведки СССР как установленные английские разведчики.

Их коллега, Джорж Блэйк, уже работавший на КГБ, своевременно информировал своего советского куратора о супругах, сотрудниках МИ-6, активно работавших в Берлине до перевода их в Москву. И потому совместная операция ЦРУ с английской разведкой по организации тайниковой связи с Пеньковским с самого начала была обречена на провал. Ведь с особо ценным агентом должны были работать расшифрованные разведчики, уже находившиеся под плотным, но конспиративным наблюдением сотрудников 7-го Управления КГБ.

Жаннет и Родериком Чизхолм, британские разведчики (из архива Keith Melton Spy Museum)

Пеньковскому вначале повезло, когда после одной из тайниковых операций «наружка» потеряла его в проходном дворе. Однако в следующий раз один из молодых сотрудников «семерки» вспомнил Пеньковского, когда тот зашел и вышел из подъезда, где Жаннет Чизхолм ранее заложила тайник, оправдывая заход в незнакомый московский подъезд легендой о необходимости поправить интимную деталь женского туалета.

Жаннет Чизхолм была опытным разведчиком, однако почему-то надеялась, что КГБ будет следить только за её мужем, вторым секретарем посольства Великобритании в Москве.

В этот раз Пеньковский привел «наружку» прямиком к своему месту работы, в Госкомитет по координации научно-исследовательских работ, после чего установить личность человека, подозреваемого в тайниковых операциях с английскими разведчиками, не составило труда. Началась вторая, активная фаза работы советской контрразведки, во время которой квартира Пеньковского была оборудована системами акустического, а позднее и визуального контроля. К сводкам наружного наблюдения добавились материалы, касающиеся личной жизни Пеньковского в его домашнем окружении.

Оперативно-технический контроль показал, что Пеньковский регулярно слушает западные радиопередачи на частоте, которая ранее была установлена как принадлежащая одному из радиоцентров ЦРУ в Западной Германии. Принимая эти передачи на свой импортный коротковолновый приемник, Пеньковский делал при этом записи на листках бумаги, с которыми затем долго работал.

Пеньковский готовится фотографировать документы (из архива Keith Melton Spy Museum)

Однако наибольший интерес у советской контрразведки вызвали периодические манипуляции Пеньковского в его квартире у окна, выходящего на Москву-реку. На противоположном берегу на чердаке дома напротив квартиры Пеньковского контрразведка КГБ разместила стационарный пост наблюдения с кино- и фотоаппаратурой, оборудованной мощной оптикой. Таким образом, КГБ смог зафиксировать эпизоды фотографирования Пеньковским каких-то документов предположительно с помощью фотоаппарата «Минокс». Оперативным путем было установлено, что эти документы носили секретный характер, и Пеньковский, полковник ГРУ, тайком брал их домой из специальной библиотеки штаб-квартиры советской военной разведки.

Все собранные контрразведкой материалы были доложены Семичастному, новому руководителю КГБ, который сразу связался с Серовым, своим бывшим начальником, направленным ЦК партии из КГБ на укрепление рядов ГРУ. Серов лично хорошо знал Пеньковского и специфику его работы в ГРУ. Возможно, Серов убеждал себя, что Пеньковский, работая с агентурой ГРУ в Москве, использует свою квартиру для документирования полученных от своих источников сведений, и потому не санкционировал передачу материалов следователям. Можно также предполагать, что Серову не хотелось портить отношения с высокими покровителями Пеньковского, такими, как Варенцов, маршал артиллерии и ракетных войск, а также с тестем Пеньковского, генералом Гапановичем. Оба активно способствовали успешной карьере Пеньковского, а он этого и не скрывал, постоянно благодарил своих покровителей дорогими западными подарками. Кроме того, Серов, вероятно, думал и о том, что его репутация может пострадать из-за личных контактов с Пеньковским, если бы начались полномасштабные следственные действия Комитета госбезопасности. А может быть, Серов, названый в мемуарах Хрущева «простым, до наивности простым человеком», особо не мучил себя такими сложными вопросами?

Так или иначе, но бригада сотрудников 7-го Управления КГБ получила указание продолжать рутинный сбор информации в отношении Пеньковского. Руководитель оперативно-технического отдела «семерки» поставил задачу своим подчиненным скрытно сфотографировать тексты документов, которые приносил домой Пеньковский. Для установки специальной фотокамеры было дано указание использовать цветочные горшки, стоявшие на подоконнике, где Пеньковский фотографировал документы. Однако такое задание руководства «семерки» выполнить было чрезвычайно трудно. Имевшиеся в арсенале КГБ специальные фотоаппараты с автономным электропитанием (а Пеньковский иногда передвигал горшки) не помещались под цветок и, главное, издавали во время съемки слабые шелестящие звуки. Полностью бесшумных фотоаппаратов в то время не было, и для звукоизоляции фототехнику часто помещали в большие специальные контейнеры. А Пеньковский мог услышать в полной тишине своей квартиры странные звуки из цветочного горшка, фотографируя рядом с ним документы.

Пеньковский в окружении цветочных горшков готовится фотографировать «Миноксом» секретные документы (из архива Keith Melton Spy Museum)

В оперативно-техническом отделе 7-го Управления КГБ разгорелись нешуточные споры о том, как всё-таки сфотографировать тексты документов, находившиеся на подоконнике, и получить уликовые материалы? Рядовые сотрудники «семерки», постоянно фиксируя действия Пеньковского, давно были уверены, что имеют дело со шпионом. Как нередко бывало в практике КГБ, начальство давило на своих подчиненных, которые пытались доказать, что цветочный горшок не подходит в качестве камуфляжа и нужна принципиально другая система конспиративной фотосъемки для доказательства шпионской деятельности Пеньковского.

Одним из активных участников этой оперативно-технической группы был офицер-техник Юрий Озеров, родной брат знаменитого радиокомментатора Николая Озерова. Именно он, как впоследствии вспоминали ветераны контрразведки КГБ, пошел на прямой конфликт с руководством 7-го Управления, доказывая невозможность конспиративной фотосъемки из камуфляжа «цветок».

После изучении окружения квартиры и дома Пеньковского Юрий Озеров и его коллеги предложили другой, гораздо более конспиративный, но весьма сложный и дорогостоящий вариант размещения фотоаппаратуры внутри большого ящика на балконе верхнего этажа. В оперативно-техническом отделе начались жаркие дебаты и вызовы на ковер Озерова и тех, кто не поддерживал решение руководства. В конце концов начальников удалось уговорить, однако нервов и здоровья было потрачено немало. Жильцов верхней квартиры под благовидным предлогом переселили в другое место, в то время это делалось легко, а затем в моменты отсутствия Пеньковского началось уникальное оперативно-техническое мероприятие, о котором затем был снят великолепный кинофильм «Дело № 8…» в качестве учебного пособия для всего оперативно-технического состава КГБ СССР. В нем были продемонстрированы все возможности использования оперативной техники КГБ в деле Пеньковского, и остается надеяться, что когда-нибудь его смогут показать широкой аудитории, которая бы по достоинству оценила мастерство и творческий подход оперативно-технических сотрудников госбезопасности, всегда отличавшихся скромностью и трудолюбием среди разношерстой массы офицеров КГБ того времени. Лодыри и неумейки долго не задерживались среди профессионалов-технарей КГБ, поскольку быстро делали карьеру в других подразделениях или уверенно шагали по партийной лестнице внутри Комитета.