Михаил Барабанов - Чужие войны Страница 26

Боевые действия в Каргиле, согласно индийским источникам, наглядно продемонстрировали колоссальное значение разведки в современной войне. В соответствии с этим сейчас Индия рассматривает совершенствование своих разведывательных возможностей как одно из главнейших направлений развития вооруженных сил, ведя целый спектр соответствующих программ — от приобретения разведывательных спутников до беспилотных летательных аппаратов различных типов.

Огромную роль в достижении индийскими вооруженными силами успеха сыграла авиация. Всего индийские ВВС выполнили в течение операции Safedsagar с 26 мая по 12 июля 1999 г. 1199 боевых вылетов, из них 578 на нанесение ударов по наземным целям, 159 на разведку и 462 на воздушное прикрытие и патрулирование[218]. Индийские вертолеты за тот же период совершили около 2500 вылетов, перебросив около 800 человек и более 300 тонн груза и эвакуировав почти 600 раненых[219]. Потери индийской авиации составили два самолета и один вертолет. Индийское командование высоко оценило продемонстрированные в ходе конфликта боевые возможности самолетов Mirage 2000H, в результате чего в плане перспективного развития ВВС Индии на срок до 2020 года, опубликованном в 2000 г. и обозначившем основные направления их развития на начало нового столетия, появилось намерение продолжать закупки у Франции самолетов семейства Mirage 2000.[220] По иронии судьбы эта программа в итоге трансформировалась в многострадальный тендер MMRCA, итоги которого были подведены лишь в январе 2012 г. в виде выбора французского истребителя уже следующего поколения — Rafale. Также очень хорошую оценку получил вертолет Ми-17, что привело к дополнительным крупным заказам этих машин в Российской Федерации.

В сфере сухопутных сил Каргил в очередной раз наглядно показал, что, несмотря на все перемены в военном деле, артиллерия продолжает оставаться «богом войны» и зачастую решающей силой любого крупного боестолкновения. При этом только орудия калибром не менее 152—155 мм могут считаться достаточно эффективными в современных условиях. Снаряды орудий калибров 105 мм и 130 мм являются уже недостаточно мощными для разрушения современных полевых фортификаций. Отлично зарекомендовала себя, по показаниям индийских военных, шведская 155-мм/39 гаубица Bofors FH-77B, которую коммодор Н. К. Панта назвал «самой действенной системой сухопутных вооружений в деле наказания пакистанских агрессоров и самой эффективной артиллерийской системой индийской армии вообще». При этом все же было сочтено необходимым еще более увеличить дальнобойность 155-мм артиллерии и ее мобильность. Индийская армия по итогам боев в Каргиле приняла «План рационализации полевой артиллерии» (The Field Artillery Rationalisation Plan), согласно которому в качестве единой стандартной артсистемы сухопутных войск на перспективу принято 155-мм орудие с длиной ствола 52 калибра, причем значительная их часть должна устанавливаться на автомобильных шасси, а 105-мм орудия решено оставить только в горных и воздушно-десантных частях[221]. Впрочем, тендеры по выбору 155-мм/52 гаубиц тянутся в Индии до сих пор без внятного результата.

Наиболее значимым уроком Каргила в политической области является продемонстрированная возможность достаточно крупномасштабных военных конфликтов между государствами, располагающими ядерным оружием, без перерастания в ядерную стадию. В сущности, главный элемент пакистанского замысла — убежденность в том, что Индия в ответ на локальное вторжение сегодня из опасения ядерной войны не пойдет, как в 1965 г., на расширение зоны конфликта и на полномасштабную войну против Пакистана — оказался вполне верен. Таким образом, ядерное сдерживание в данном случае парадоксальным образом скорее провоцировало «конвенциональный» вооруженный конфликт «малой интенсивности», нежели предохраняло от него, давая возможность одной из сторон относительно безнаказанно предпринимать ограниченную по масштабам агрессию. Это заставляет в очередной раз задуматься о существующих естественных ограничениях стратегии ядерного сдерживания и о необходимости достаточно мощных обычных (неядерных) сил для осуществления «гибкого реагирования» на кризисы. И делает явно ошибочной и опасной широко распространенную в постсоветской России иллюзию, что некоторое количество ядерных боеголовок автоматически является «патентованной» гарантией безопасности страны на все случаи жизни.

Военная кампания НАТО против Югославии

Михаил Барабанов

Военная кампания НАТО против Югославии 1999 года стала первым случаем прямой крупномасштабной военной операции под непосредственной эгидой Североатлантического альянса, а также первым, по сути, межгосударственным вооруженным конфликтом в Европе после Второй мировой войны. С точки зрения эволюции военного искусства Югославская кампания 1999 г. была важным этапом в развитии современных средств вооруженной борьбы, продемонстрировав возможности крупномасштабной воздушной наступательной операции, осуществляемой без прямого действия группировки сухопутных войск. При этом воздушная операция осуществлялась главным образом с применением высокоточного управляемого вооружения, обозначив окончательный переход к доминированию высокоточного оружия (ВТО) в арсенале современной военной авиации. Начиная с войны 1999 г. все последующие воздушные операции ведущих государств Запада осуществлялись почти исключительно с применением ВТО.

Предпосылки военной операции НАТО против Югославии

 После распада Социалистической Федеративной Республики Югославия (СФРЮ) в связи с выходом из ее состава в 1991 г. Словении и Хорватии, а затем Боснии и Герцеговины и Македонии, территория бывшей Югославии погрузилась в хаос межэтнических вооруженных конфликтов. Наиболее ожесточенный характер имели конфликты в Хорватии и Боснии и Герцеговине, связанные с попытками проживающего там сербского меньшинства сохранить территории своего компактного проживания в составе уже сербского государства, которым стала провозглашенная в 1992 г. Союзная Республика Югославия (СРЮ) в составе собственно Сербии и Черногории. При активном вмешательстве Запада эти попытки сербов не увенчались успехом, и к 1996 г. СРЮ была вынуждена стабилизироваться в административных границах прежних Сербии (с автономными краями Косово и Воеводина) и Черногории.

Однако на этом процесс фрагментации бывшей Югославии не закончился. Новым очагом сепаратистского движения уже в границах СРЮ стало Косово, фактически лишенное автономии сербскими властями Белграда в 1989—1990 гг. после серии межэтнических столкновений между проживающими в крае сербами и албанцами. Из 2 млн. человек населения Косово на тот период албанцы составляли 82%. 22 сентября 1991 г. на общей волне развала СФРЮ албанские депутаты распущенной Белградом Ассамблеи края на встрече в Качанике провозгласили независимую Республику Косово, признанную только Албанией. В Косово были созданы фактически параллельные структуры власти албанского населения, некоторое время уживавшиеся с сербской администрацией. Одновременно начали формироваться и вооруженные формирования албанцев, объединившиеся в 1996 г. под «зонтичной» структурой Армии освобождения Косово (АОК — Ushtria Clirimtare e Kosoves — UCK). Нарастание взаимной напряженности между сербами и албанцами вылилось осенью 1997 г. в столкновения между албанским населением и сербскими правоохранительными органами.

Поражения сербов в Хорватии и Боснии и Герцеговине ослабили положение Белграда в целом и укрепили албанское население в представлениях о возможности свержения сербской власти. В этом отношении албанцы опирались на сочувствие и широкую поддержку со стороны западных стран, полагавших, что путь к стабилизации положения на территории бывшей Югославии лежит через дальнейшее ослабление и раздробление Сербии и свержение «националистического» режима президента Сербии Слободана Милошевича (что должно было лишить потенциала сербский ирредентизм в Хорватии и Боснии и Герцеговине).

Вооруженные акты насилия со стороны албанских групп начались в Косово с начала 1996 г., а 28 февраля 1998 г. АОК провозгласила начало вооруженной борьбы за независимость Косово. В течение 1998 г. на территории Косово разгорелась полномасштабная партизанская война между АОК, с одной стороны, и армией СРЮ и силами МВД Сербии — с другой. Конфликт сопровождался многочисленными фактами этнического насилия и этнических чисток с обеих сторон.

Запад на протяжении всего 1998 г. усиливал давление на Белград с целью вынудить его к «прекращению кровопролития» в Косово, что в ситуации боевых действий фактически означало бы сдачу края силам АОК. 23 сентября 1998 г. Совет Безопасности ООН принял резолюцию 1199, призывавшую обе стороны в Косово к прекращению огня. Поскольку вина за насилие в крае всецело возлагалась западными державами на правительства Сербии и СРЮ, то уже 24 сентября НАТО приступило к планированию операции по принуждению Белграда к «миру» в Косово путем проведения воздушной кампании. 13 октября Совет НАТО отдал приказ о начале ограниченной воздушной операции против СРЮ в течение 96 часов. Белград уступил, и 15 октября под эгидой НАТО было заключено соглашение о перемирии в Косово и отводе югославских сил в места дислокации, вступившее в силу 25 октября. НАТО осуществляло мониторинг перемирия в рамках операции Eagle Eye.