Сергей Третьяк - Трудный путь к Победе Страница 30

Отряды эсэсовцев и полевой жандармерии регулярно прочёсывали всё больше сужавшуюся территорию, подконтрольную нацистскому режиму, хватали и публично вешали дезертиров, их укрывателей и «пораженцев», невзирая на пол и возраст «преступников». Их вешали на фонарных столбах и деревьях с табличками на груди: «Я дезертир», «Я повешен, ибо не верил в фюрера», «Я пособник азиатов», «Все предатели гибнут, как я». На решётке ворот станции Берлинской городской железной дороги «Фридрихштрассе» были повешены двое артиллеристов, каждому из которых едва исполнилось 15 лет. На груди «преступников» были закреплены куски картона с надписью: «Меня повесили за то, что я содержал своё штурмовое орудие не в таком порядке, как приказал фюрер». «За трусость и слабость», по сообщению западногерманского историка В. Герлица, были расстреляны перед строем генералы Хауеншильд, Кунц, Кетнер. Несколько подразделений фольксштурма и вермахта, самовольно оставивших свои позиции, были в полном составе, с офицерами включительно, расстреляны из пулемётов – в назидание другим. Когда жители села Хартманедорф, расположенного в 50 км юго-восточнее Берлина, чувствуя приближение советских войск, вывесили 21 апреля 1945 г. на своих домах белые и красные флаги как свидетельство лояльного отношения к Красной Армии, отряд эсэсовцев, выполняя приказ рейхсфюрера СС Гиммлера, учинил садистскую расправу над селом. Эсэсовцы топорами и тесаками рубили стариков, женщин и детей и бросали куски тел в пламя подожжённых домов и построек. Уцелели лишь несколько человек, которых конники 2-го гвардейского кавалерийского корпуса успели вырвать из лап палачей.

Наряду с попытками контрнаступления, запугиванием населения «ужасами Сибири» и жестокими расправами над «пораженцами, трусами и пособниками большевиков» нацистское руководство пыталось наступать на дипломатическом фронте. Чтобы выиграть время, 22 апреля 1945 г. через германского посла в Стокгольме Гитлер тайно предложил Советскому Союзу заключить сепаратное перемирие на Восточном фронте и начать переговоры о мирном разрешении советско-германского конфликта. Вконец потерявший чувство реальности, Гитлер верил, что Сталин, чья страна, по мнению нацистского фюрера, была совершенно обескровлена и сражалась из последних сил, примет великодушное германское предложение. Другая попытка добиться сепаратного мира, уже с англичанами и американцами, через специального представителя шведского Красного Креста графа Ф. Бернадотта была сделана 23–24 апреля Герингом и Гиммлером в обход Гитлера, который «если ещё не умер, то умрёт в ближайшие два дня». С Герингом и Гиммлером были согласны многие германские генералы, считавшие, что только устранение Гитлера (неважно как) помирит Германию с англо-американцами и откроет путь к превращению Второй мировой войны из антифашистской в «антибольшевистскую». Впрочем, генералы сами метили в вожди. Вот что писал 25 апреля 1945 г. фельдмаршалу Манштейну и гросс-адмиралу Дёницу отправленный ещё летом 1942 г. в отставку генерал-фельдмаршал Ф. фон Бок: «…В случае невозможности высшего руководства в Берлине продолжать выполнять свои функции есть намерение всё военное и политическое руководство не занятыми врагом районами северной и южной части Германии сосредоточить в руках военных! Кандидатура Гиммлера в этой связи не рассматривается, поскольку он окончательно утратил доверие и своей личной несостоятельностью, и небоеспособностью подчинённых ему частей СС в Венгрии. Так что вновь не без труда прокладывает себе путь древняя как мир истина о том, что именно солдат – самая надёжная опора Отечества. Хочется надеяться, что пока ещё не поздно!»

Ещё 23 апреля 1945 г. маршал Г. К. Жуков предложил гарнизону и населению г. Берлина прекратить бессмысленную борьбу и сдаться. Ответа не последовало – Берлин надеялся на подход помощи извне. Но к исходу дня 25 апреля 1945 г. реальные возможности объединения усилий немецких 3-й танковой, 9-й и 12-й армий для защиты Берлина были утрачены. Начиная с утра 26 апреля 1945 г. советские войска на Берлинском направлении перешли к заключительной стадии операции – уничтожению окружённой группировки противника (рис. 27).

К 26 апреля в руках окружённых в Берлине немецких войск находилось 325 км2 территории. Сам город был сильно разрушен ещё до прихода Красной Армии. Последняя бомбардировка американской авиации силами 1 тыс. бомбардировщиков имела место 20 апреля, в день рождения Гитлера, и привела к возникновению проблем с продовольствием: к моменту окружения в городе оставалось провизии всего на 2–3 дня. 21 апреля были установлены жёсткие нормы снабжения – 150 г мяса и 75 г жиров либо 450 г ветчины или сосисок, 800 г хлеба либо 200 г риса или овсянки, 800 г картофеля либо 200 г сушёных бобов или гороха, 1 банка овощных консервов, 1 кг сахара, пакетик эрзац-кофе и немного маргарина, которые полагалось выдавать в одни руки из расчёта на 7–8 суток. На деле по карточкам уже много дней ничего получить было невозможно. С 21 апреля остановились все предприятия, израсходовавшие запасы угля, полностью прекратилась подача электроэнергии и газа. Не было радиосвязи, связь между секторами Берлинского оборонительного района поддерживалась по гражданским телефонным проводам. С потерей аэродромов берлинский гарнизон лишился воздушной поддержки своей авиации. Доставка подкреплений, продовольствия и боеприпасов, а также вывоз из города раненых и гражданского населения стали окончательно невозможны.

Рис. 27. Штурм Берлина. 25 апреля – 2 мая 1945 г.

Ещё 20 апреля 1945 г. фюрер намеревался вылететь в Южную Германию под защиту миллионной армии эсэсовцев, егерей и фольксштурмистов и оттуда, из «Альпийской крепости», руководить продолжением войны с «большевизмом». Однако сутки спустя его планы кардинально изменились: он решил лично возглавить оборону столицы и в случае неудачи здесь же умереть. Гитлер и его окружение всерьёз рассчитывали продержаться 10–12 недель, а там «азиаты-большевики» и «англосаксы» передерутся между собой. «Американцы и без того слишком далеко запустили русских в Европу. Они будут вынуждены отбросить их назад. И тогда настанет момент, когда я получу наивысшую награду за моё участие в войне!» – торжественно заявил Гитлер своему тайному эмиссару на Западе оберштрумбанфюреру СС К. Вольфу. Комендантом Берлина 24 апреля стал опытный воин, командир 56-го танкового корпуса генерал артиллерии Г. Вейдлинг. Гарнизон Берлина непрерывно увеличивался. В боевые порядки были поставлены 80 тыс. солдат и офицеров отходивших частей 9-й полевой и 4-й танковой армий и 32 тыс. городских полицейских. 22 апреля из тюрем были выпущены уголовники, которым раздали оружие и зачислили в ряды фольксштурма. Остаткам дивизии СС «Норланд» была поручена оборона Тиргартена, батальону французских эсэсовцев – защита площади Бель-Альянс. В состав гарнизона «Цитадели» влились немногочисленные британские и индийские эсэсовцы, уцелевшие в «Зеловской бойне». Заняли противотанковые засады на берлинских мостах и перекрёстках отступившие с рубежа «Одер-фронта» подразделения 12-го Кавказского истребительно-противотанкового соединения СС. На баррикады Берлина были поставлены даже непонятно как очутившиеся в германской столице эсэсовцы-латыши.

Основу берлинского гарнизона составили «фаустники» – солдаты вермахта, фольксштурмисты и истребители танков из «Гитлерюгенда», вооружённые фаустпатронами, гранатами и бутылками с горючей смесью. 70 % из более чем 800 советских танков, утраченных в уличных боях, вывели из строя именно они (для сравнения: в боях на открытой местности в 1944–1945 гг. танки, потерянные от воздействия фаустпатронов, составляли всего 5 % убыли). Приказ рейхсминистра пропаганды И. Геббельса гласил: Берлин должен стать «немецким Сталинградом»; если на какой-нибудь улице будет замечен хотя бы один белый флаг, то нужно не останавливаться перед уничтожением этой улицы со всеми жителями. Выполняя этот приказ, немецкие войска цеплялись за любые препятствия – дома, станции метрополитена, подземные коммуникации, каналы, железнодорожные насыпи и платформы. В укреплённые бастионы превращались крупные здания, чердаки и подвалы.

Гитлеровское командование, исходя из опыта немецкого штурма Сталинграда, рассчитывало, что в упорных, затяжных боях за каждый квартал, за каждый дом, а в домах за этажи, на заводах за цеха удастся обескровить наступающие советские войска и этим завести начатый штурм в тупик. Защитники Берлина, по признанию немецкого генерал-майора Ф. Бутлара, всё ещё «не теряли надежд на то, что немецкие армии, шедшие к ним на помощь, а может быть, и западные союзники – в случае, если эти армии окажутся разгромленными, – скоро войдут в город и спасут его от кровавого разгула большевиков». 26 апреля 1945 г. по городу и войскам, его защищавшим, распространился слух: американские танковые дивизии уже на пути к Берлину, победа близка, как никогда.