Валерий Авдеев - Секретная миссия в Париже. Граф Игнатьев против немецкой разведки в 1915–1917 гг. Страница 31

Офицер едва не потерял дар речи. Очнувшись, он спросил:

— Как, ты знаешь немецкий язык? Значит, ты понимала все, что мы говорили между собой? Ну, смотри же. Месть моя будет ужасной. Я отомщу тебе так, что ты будешь помнить обо мне всю жизнь!..

Он вышел из номера и запер дверь ключом на два оборота.

Что же делать? Жанна лихорадочно искала выход из создавшейся ситуации. Сейчас немец приведет полицию, и тогда она будет арестована. Может быть, выйти через окно, спустившись на простынях? Нет, это не выход. Соберется толпа, разразится скандал. Нет, только не это…

В коридоре послышались шаги. Это шла горничная, что-то напевая себе под нос. Жанна постучала в дверь:

— Мадмуазель, я куда-то задевала ключи и теперь не могу открыть дверь. Не можете ли вы ее открыть своим ключом?

Горничная, ничего не подозревая, тотчас отперла дверь. Жанна собрала все бумаги, оставшиеся от германского офицера, взяла свои драгоценности, вышла на улицу и села в такси. Несколько часов спустя она была уже в безопасности, перебравшись через «окно» на границе во Францию. Спустя несколько дней она сидела в рабочем кабинете П.А. Игнатьева на ул. Любек, 21 в Париже, которому передала ценные документы, и рассказывала ему эту историю.

Жанна X., разоблаченная немцами, разумеется, не могла больше заниматься активной разведывательной работой. П.А. Игнатьев, конечно, обеспечил ее дальнейшее существование и принялся подыскивать новых людей, способных заменить столь ценный источник разведывательной информации.

Организация № 2

Во главе этой организации стоял поручик князь Борис Мещерский, рекомендованный П. Игнатьеву его братом Алексеем. Павел Алексеевич хорошо знал Бориса Мещерского по России. В частности, ему было известно, что осенью 1915 года Борис имел некоторое отношение к разведывательной деятельности. При личном знакомстве с князем он установил, что Борис Мещерский действительно располагает связями в Будапеште, однако о разведывательной деятельности имеет только общее представление. Тем не менее П. Игнатьев принял предложение своего брата и решил направить Б. Мещерского с секретным заданием в Будапешт, где у него имелись некоторые связи, с тем, чтобы завербовать ряд лиц и создать из них агентурную сеть для работы в интересах Юго-Западного фронта.

Однако реализовать идею о создании резидентуры разведки, которая работала бы непосредственно в Австро-Венгрии, ему не удалось. Прибыв в Вену, Б. Мещерский убедился в этом и оттуда он сообщил Игнатьеву по почтовому каналу о том, что ему легче поддерживать связь с Юго-Западным фронтом через Румынию, для чего у него имелось несколько человек. После некоторого колебания Павел Игнатьев согласился. В переписке со штабом Юго-Западного фронта Павел Алексеевич так пишет о работе Б. Мещерского:

«В самом начале работы он лично сделал две поездки в Австрию, Венгрию и Германию и успел организовать два центра, из коих сейчас продолжает работать один в Германии. От этого центра получаются периодически не менее двух раз в месяц письменные сведения чисто военного характера. Кроме того, в связи с организатором имеется офицер, германец, заведующий разведкой в одном из штабов. Свидания с ним организатор имеет лично периодически в Швейцарии». В другом документе разъяснялось, что германский офицер Б. в штабе генерала А. Макензена ведал контрразведкой и был провален предателем[44].

Однако организовать «окно» на этом фронте Б. Мещерскому не удалось, и он был вынужден уехать в Париж. Здесь П.А. Игнатьев поручил ему связаться с одним знакомым лично М. человеком в Германии, «могущим, по его словам, оказать неоценимые услуги». К сожалению, все попытки русской разведки заслать этого агента непосредственно в Германию успехом не увенчались. «Организация № 2» была ликвидирована, а сам Борис Мещерский устроился в аппарате П. Игнатьева в качестве технического работника.

Организация № 3

Во главе этой организации, созданной П.А. Игнатьевым, был поставлен уже упоминавшийся нами капитан Лебедев, прикомандированный к штабу Юго-Западного фронта. До войны он был чиновником Департамента полиции, дослужившимся до чина статского советника. Ему было дано задание завербовать профессора Лозаннского университета R, который, по его утверждениям, имел обширные связи в Германии. Предварительное изучение немца и обстановки вокруг него показали, что его перспективы его вербовки не только сомнительны, но и нецелесообразны. Личные контакты П.А. Игнатьева с Р. выявили, что тот проявляет неискренность в отношениях с русской военной разведкой и явно преувеличивает свои реальные разведывательные возможности, что нередко бывает в практике любой разведывательной службы. От мысли приобрести в лице профессора Р. ценного информатора по Германии пришлось отказаться.

Убедившись в этом, П.А. Игнатьев попросил Лебедева познакомить его с крупным чиновником французской уголовной полиции В., который на поверку оказался заурядным вымогателем. Вытягивая из русского разведчика деньги, он говорил ему о яко бы созданной им обширной разведывательной сети, но под различными предлогами никаких сведений о ней не давал. В конце концов В. под сильным давлением со стороны разведчика назвал ему имена двух-трех своих дельных работников и еще 3–4 агентов, которые оказались совершенно неподготовленными к ведению разведки, однако имевших возможность совершать поездки в Австро-Венгрию. Игнатьев принял всех этих агентов на связь и направил их в Австрию. Вскоре один из них сообщил, что нашел выходы на австрийскую Главную квартиру, о чем речь пойдет несколько позже. Большую пользу Павлу Алексеевичу в этом плане оказали капитан Лебедев и подъесаул Трубников, сумевшие наладить работу этой организации, а в мае 1916 года приобрести важного информатора при австрийской Главной квартире. О нем мы расскажем отдельно.

От других агентов этой организации полезной отдачи в разведывательном плане практически не было.

Организация № 4

Возглавлял эту организацию некий В. Швамберг, художник из Варшавы, рекомендованный П.А. Игнатьеву штабом Юго-Западного фронта. Его штаб-квартира находилась в Швейцарии. Здесь он должен был внедриться в местные польские эмигрантские круги, а через них — попытаться найти связи в оккупированной Польше. Швамберг обещал внедрить своих резидентов в Варшаву и Люблин. Однако из-за сложности передвижения в условиях военного времени сделать это ему не удалось. В переписке с П. Игнатьевым штаб Юго-Западного фронта напомнил ему, что Швамберг должен был работать и для Северо-Западного фронта, однако так ничего ему и не дал и был уволен этим фронтом в связи с бездеятельностью.

Поначалу П. Игнатьев, неоднократно лично сталкивавшийся с бестолковостью и неразберихой, царившими в штабах Русской армии в годы Первой мировой войны, считал, что штаб Северо-Западного фронта просто не смог правильно организовать работу Швамберга. В пользу этого предположения свидетельствовал, например, тот факт, что первоначально Швамбергу фронт предписал направлять шифрованные телеграммы из Швейцарии непосредственно в Псков, где этот штаб дислоцировался.

Однако прошло примерно полгода, но Швамберг так ничего и не дал самому Павлу Алексеевичу, несмотря на предпринимавшиеся им меры по улучшению его работы. Стало очевидным, что «вольный художник», исправно получавший жалование от военной разведки, просто не годится в качестве ее резидента в Швейцарии. После всех неудачных попыток Швамберг, знавший пять иностранных языков, был взят П.А. Игнатьевым на работу в качестве переводчика в Парижское бюро русской военной разведки.

Для работы против Германии и Австрии П.А. Игнатьев использовал в качестве агентов русской военной разведки представителей чешских революционных кругов, в частности, патриотическую организацию «Соколы». Ему удалось выйти на руководителей чешских националистических организаций, и они, по его словам, «с радостью согласились на совместную работу в пользу России». Однако в 1915 году из-за жесткого террора, установленного в Чехии австрийскими властями, работа этой организации была сильно затруднена, и восстановить ее в полном объеме удалось только в следующем году. Работа с чешскими патриотами, мечтавшими об освобождении с помощью России своей страны от австрийского владычества, была наиболее успешной среди всех созданных П.А. Игнатьевым разведывательных организаций, однако речь об этом пойдет также несколько позже.

Предпринимались попытки привлечь на службу русской военной разведки и польские организации в Швейцарии, чтобы через них найти выходы на Польшу и Галицию. Но во время первой поездки во Францию Г1.А. Игнатьеву не удалось наладить с ними отношения. Как писал он в донесении генерал-квартирмейстеру Юго-Западного фронта, «для России из них, за малым исключе-ниєм, никто и пальцем не двинет». Тем не менее ему удалось найти одного поляка, питавшего неприязнь к Австро-Венгрии. Этот поляк по фамилии Степанковский проживал в Лозанне и, пользуясь хорошими личными отношениями с руководством организации, примыкавшей к австро-украинскому националистическому движению, в которой он состоял, смог принести заметную пользу военной разведке России, информируя разведку о планах Вены по созданию «самостийной» Украины под ее протекторатом.