Геннадий Белов - Атлантическая эскадра. 1968–2005 Страница 33

11 сентября 1975 года произошла катастрофа вертолета КА-25 на БПК «Адмирал Зозуля» во время боевой службы в Средиземном море. После выполнения задания в 1 час 59 минут на посадочном курсе на удалении 100 метров от корабля и высоте 30 метров на скорости 50 км/час вертолет с правым креном 30 градусов и под углом пикирования 15 градусов столкнулся с водой. В результате аварии погиб штурман вертолета капитан Р. С. Суринт, а вертолет затонул на большой глубине.

Очень страшное событие было в истории ТАВКР «Киев».

3 ноября 1978 года года «Киев» стоял на своей родной бочке с заводкой на нее бриделя (якорь-цепи) длиной 120 метров.

4 ноября в 16 часов на корабле началось отчетное партийное собрание, на котором присутствовала вся парторганизация, представители политуправления флота, парторганизаций бригады и эскадры. На собрание были приглашены командир эскадры вице-адмирал В. И. Зуб и командир 170 бригады контр-адмирал Е. А. Скворцов. Собрание только-только началось, когда по флоту была объявлена самая низшая штормовая готовность № 3, сигнал «Ветер-3». Под контролем Е. А. Скворцова дополнительно к бриделю был отдан якорь с наветренного борта, введены установленные инструкцией дополнительные электромеханические средства, заступила ходовая вахта. Штормового ветра не было, дул довольно ровный норд-вест. Никакой беды не ощущалось. Но внезапно резко усилился ветер до скорости 40 м/сек и налетел ураганный шквал. Случилось непредвиденное и непоправимое – «Киев» сорвало с бочки. Оборвался бридель. «Киев» стало быстро дрейфовать в сторону берега и не к мористой его части, а к причалам, где стоял весь надводный флот эскадры и второй дивизии противолодочных кораблей. Пять минут, и громада авианосца навалилась бы на ничем не защищенную армаду своих же кораблей. Крейсер был неуправляем, он был расположен лагом к ветру и никакими маневрами в стесненной бухте его уже невозможно было остановить. Но, на счастье, корабль пронесло мимо причалов в сторону бухты Окольная. Недалеко по рейду проходил маломощный буксир, и с его помощью удалось отвести надвигавшуюся беду. Через 17 минут после срыва с бриделя крейсер всем корпусом лег на берег бухты Окольная, зажав бедолагу – буксир,

пытавшийся до последнего из всех своих жалких лошадиных сил удержать «Киев». 19-й причал для подачи и приема оружия переломился, как спичка. Его пришлось потом ставить заново, но свою роль своеобразного кранца (вместе с буксиром) он сыграл. К счастью, на буксире, попавшем в эту мельницу, обошлось без жертв. Крейсер лег на берег по всей длине, как бы в приготовленную природой лагуну, буквально в десятке метров от носа корабля были огромные валуны, о которые можно было бы распороть его до основания. А там мощная акустическая станция, погреба с боезапасом, в том числе и ядерным. Когда ветер немного стих и подошел полный прилив, крейсер с помощью подошедших спасателей «Карпаты» и «Бештау» был снят с мели и встал на якорь на Североморском рейде. По счастью, повреждений не было.

Что же произошло на самом деле? Рентгеновское исследование показало наличие в звене цепи воздушного пузыря, пустоты. Звено работало только 18 миллиметрами своего диаметра вместо конструктивных 89. Эти якорь-цепи были закуплены в Германии, а при выдаче сертификата годности стендовые испытания проходила только одна смычка из десяти. Так предусматривают нормы международной торговли. Виноватых в истории с браком звена не было. После этого события были сделаны серьезные оргвыводы не в пользу «Киева». Степень готовности корабля при усилении ветра повышалась на одну ступень. Когда по флоту объявлялся сигнал «Ветер-3», то для «Киева» это означало «Ветер-2», то есть обязательное присутствие на борту экипажа корабля командира корабля и командира соединения, готовность главных машин к немедленной даче хода и дежурство у борта крейсера двух мощных буксиров. Это вызвало еще большее напряжение в службе и, по этой причине тоже авианосцы были изношены раньше времени, не говоря уже о людях, служивших на них. «Киеву» и эскадре повезло, что это звено лопнуло, когда ветер уже стихал.

Когда случаются происшествия, бывают почти мистические совпадения, одно из которых произошло 13 июля 1979 года в 13 часов 13 минут на ТАВКР «Киев». Во время погрузки зенитного боезапаса одна из ракет упала в 13 погреб и повредила 13 боевых ракет. Это было чрезвычайное происшествие. Авторитетная комиссия, разбиравшая этот случай, не установила вины командования корабля и соединения и сделала вывод о конструктивном недостатке погрузочных устройств. Только по счастливой случайности ракетный боезапас в погребе не сдетонировал. Комбриг и командир крейсера родились в счастливой рубашке.

13 марта 1979 года на ТАВКР «Киев» перед входом в Гибралтарский пролив случилась предпосылка к потере корабельного барказа с командой на борту во время приема продуктов от танкера из-за порывистого шквального ветра.

В апреле 1979 года крейсер «Киев» завершил выполнение задач боевой службы и к его борту подошел танкер «Чиликин» для передачи топлива на ходу. Эта операция являлась довольно сложной из-за необходимости удерживать нужную дистанцию до танкера и курс корабля в ночное время. Около 12 ночи внезапно было снято питание с ГКП корабля, а аварийное питание осталось только на машинном телеграфе. Управление рулем корабля было парализовано. В румпельном отделении корабля всегда находился расчет для ручного управления рулем, однако, из-за расхлябанности расчета телефонная связь отсутствовала, румпельное отделение не отвечало, линия передачи команд по приборам в румпельное отделение не реагировала и передать команду в румпельное отделение о переходе на ручное управление рулем было невозможно. Сложилась критическая ситуация. Командир крейсера капитан 1 ранга В. Н. Пыков уже был готов при опасном сближении с танкером отвернуть влево и, увеличив ход, оборвать топливные и водяные шланги. К счастью, команда румпельного отделения «проснулась», и линия передачи команд на руль стала реагировать, заработала телефонная связь. Как потом вспоминал Пыков, огромную услугу в выходе из этой сложной ситуации оказали ему командир 5-й эскадры и комбриг контр-адмирал Е. А. Скворцов, находившиеся на мостике. За время этого критического отрезка времени они молчали и не мешали командиру, и лишь потом он представил, что было бы, если бы были другие начальники и пытались влезть в управление кораблем, давая советы и приказания. Причиной снятия питания было затопление отсека, в котором находилась система охлаждения передатчика и приборов станции «МР-600». Не разобравшись в ситуации, инженер группы БЧ-7 и заведующий матрос открыли дверь отсека, и десятки тонн воды хлынули по коридору 8-го этажа по трапу вниз. В результате во вторичном распределительном щите произошло короткое замыкание, и начался пожар. Увидев это, командир БЧ-5, находившийся недалеко от места пожара, дал в ПЭЖ команду снять электропитание со щита, в результате чего ГКП корабля был обесточен.

5 июня 1980 года на ТАВКР «Киев» во время стоянки на рейде Североморска произошел взрыв а затем пожар в успокоителе качки. Матрос-первогодок БЧ-5, притомившись после вахты, решил завернуть по пути в кубрик на свое заведование, находившееся в помещении успокоителей качки. Как потом выяснилось, в это помещение «прессанулся» мазут, когда корабль несколько дней назад принимал топливо. Матросик решил перекурить. Чиркнул спичкой. Произошел взрыв, но пожар разгореться как следует не успел. Была сыграна боевая тревога, т. к. крейсер этим взрывом прилично тряхнуло, и по кораблю стал быстро распространяться запах гари. В результате пожара пять человек получили ожоги, отравление угарным газом и были госпитализированы. Виновник происшествия сильно обгорел, но остался жив. Погиб командир дивизиона движения капитан-лейтенант Геннадий Александрович Буяновский, лично руководивший действиями аварийных партий и не один раз входивший в зону пожара в изолирующем противогазе. Но, поскольку подаваемые им команды были плохо слышны, он неоднократно снимал противогаз и получил сильное отравление угарным газом. Придя в каюту, он лег отдыхать и умер от сердечной недостаточности. На боеспособности ТАВКР взрыв не отразился. Через несколько дней деформацию переборок смежных помещений удалось ликвидировать.

Тяжелыми пришествиями на флоте всегда были столкновения кораблей. Проиходили они по различным причинам, одной из которых был человеческий фактор. 20 июня 1983 года БПК «Вице-адмирал Дрозд» под командованием капитана 2 ранга В. А. Стеценко находился в полигоне боевой подготовки в условиях благоприятной гидрометеообстановки, обеспечивая подводную лодку К-508, готовившуюся к выходу на боевую службу. На борту корабля находился командующий 1-й флотилии атомных подводных лодок Герой Советского Союза контр-адмирал Е. Д. Чернов, а старшим на борту АПЛ «К-508» капитан 1 ранга С. Я. Згурский – заместитель командира дивизии по боевой подготовке. Во время отработки взаимодействия с подводной лодкой в 5 часов 12 минут она всплыла под кораблем, ударившись о его киль. БПК и подводная лодка были возвращены в базу для расследования чрезвычайного происшествия. Комиссию по расследованию возглавлял Первый Заместитель Командующего флотом вице-адмирал В. С. Кругляков. В результате проведенной проверки комиссия выяснила, что столкновение произошло по вине гидроакустика подводной лодки, ошибочно принявшего от БПК «Вице-адмирал Дрозд» назначенный курс ее всплытия. Его ошибку мог исправить корабельный боевой расчет во главе с командиром лодки, но ими это не было сделано. Обследование водолазами установило легкие повреждения днища корабля и вертикального стабилизатора подводной лодки, не требующие постановки кораблей в док. К счастью, скользящий удар БПК «Вице-адмирал Дрозд» произошел в кормовой вертикальный стабилизатор подводной лодки, который был поврежден. Причиной данного столкновения явились неудовлетворительное несение ходовой вахты на обоих кораблях и невыполнение своих обязанностей старшими начальниками.