Дмитрий Жуков - РННА. Враг в советской форме Страница 38

Хотя германские спецслужбы делали все, чтобы препятствовать разложению РННА, партизаны продолжали проникать в батальоны. Как и раньше, разведывательные органы немцев пытались вытянуть партизанскую агентуру в Осинторф, перевербовать ее, а затем отправить с заданием в отряды «народных мстителей». Возможно, именно этими соображениями были продиктованы действия И. М. Грачева (на тот момент — командир учебного батальона), который в своем опросе показал: «В ноябре 1942 г. моя часть столкнулась с партизанами. Мы взяли в плен пять девушек, специально обученных диверсионному делу… Немцы могли бы запросто повесить их. Когда я остался с пленными один на один, я сжег их бумаги. Я мог бы сдать их в ГФП (Тайную полевую полицию), но пожалел их. Я дал указание своим подчиненным присматривать за ними, чтобы они не удрали в лес. В конце концов четыре девушки были отправлены на работу в Германию, а пятую, по фамилии Любченко (как удалось выяснить, речь идет об Антонине Любченко — инструкторе минно-подрывного дела из бригады „Дядя Костя“. — Примеч. авт.), я взял машинисткой в свой штаб. Я доверял ей. Пока она работала на нас, ей удалось вновь установить контакт с партизанами, а также завербовать одного командира роты, командира артиллерийской батареи (скорее всего, это был командир артиллерийского дивизиона РННА, старший лейтенант Бобылев. — Примеч. авт.) и нескольких людей из штаба. Однажды ночью они оставили свои подразделения и перешли к партизанам»[507].

Анализ документов и материалов позволил авторам установить, когда произошел очередной переход «народников». Случилось это 23 февраля 1943 г. В воспоминаниях Кромиади этот эпизод почему-то относится к декабрю 1942 г. Причем автор прямо пишет, что именно уход подразделений РННА в лес был главной причиной, почему отстранили от командования Баерского и Жиленкова: «В эту ночь 300 человек солдат под командой своих офицеров, в полном вооружении, прихватив еще запасные пулеметы и минометы, покинули свою часть и ушли в лес. И ушли прекрасные офицеры, которые до того не раз показывали свою стойкость и преданность идее освободительной борьбы. После этого полковника Боярского отстранили от командования РННА. С ним вместе отстранили и генерала Жиленкова. Командование принял бывший начальник штаба, майор Риль. Риль остался преданным традициям РННА, за то его не только отрешили от командования, но и арестовали, и понадобилось много просьб и ходатайств, чтобы его освободили»[508].

По нашему мнению, Баерского и Жиленкова сняли по другим причинам, а переход произошел двумя месяцами позднее, когда РННА формально командовал Риль. Именно за то, что к партизанам ушло несколько сот человек, его сняли с должности и отправили в концлагерь.

После уничтожения Заслонова и ареста активных членов осинторфского подполья работа по разложению ослабла. В батальонах РННА в декабре 1942 г. — в январе 1943 г. появилась определенная стабильность.

Переходы к партизанам в 1943 г.

В январе 1943 г. основные силы «народников» перевели в Березино. Сделано это было и для того, чтобы подполье не разлагало военнослужащих, и для того, чтобы использовать личный состав в антипартизанских операциях, проводившихся в то время охранными войсками в районе Березино — Червень. В самом Осинторфе, по словам И. М. Грачева, оставались учебный и штабной батальоны, несколько мелких подразделений. По партизанским воспоминаниям, в январе — феврале 1943 г. в поселке также дислоцировался артиллерийский дивизион РННА под командованием старшего лейтенанта Бобылева[509].

В начале 1943 г. осинторфское подполье активизировало свою деятельность, так как его вновь возглавил Шмуглевский, с которого сняли подозрения и выпустили на свободу. Вместе с тем связи с партизанами не было. После выхода соединения Заслонова в советский тыл контакты с «народными мстителями» прервались.

Положение изменилось в феврале 1943 г. По заданию Белорусского штаба партизанского движения под Осинторф прибыла 5-я (с марта 1943 г. — 16-я) Смоленская бригада (1-й, 2-й, 3-й и 4-й партизанские отряды) под командованием И. Р. Шлапакова (комиссар — Д. Т. Гольнев). Бригада, расположившись в Щербинском лесу, сразу установила связь с комсомольцами из Осинторфа.

8 февраля 1943 г. состоялась встреча Шмуглевского с комбригом Шлапаковым в деревне Замоськи. Беседа продолжалась весь вечер и всю ночь. Шлапаков дал Шмуглевскому ценные советы. Во-первых, как усилить конспирацию и, во-вторых, как определить новые явки и установить сигналы. Перед комсомольско-молодежным подпольем была поставлена задача, как можно быстрее проводить в лес всех солдат и офицеров подразделений РННА, готовых начать борьбу с оккупантами[510].

Подпольщики приступили к выполнению задания. Скоро они наладили контакты с офицерами Бобылевым, Тужилкиным и Казанцевым. Планировалось вывести в партизанскую зону около 600 человек. Шлапаков и его штаб разработали операцию: личный состав гарнизона «Урал» разгромит штаб в Осинторфе, захватит документы, оружие и уйдет в лес. Но немецкая контрразведка, получив сведения об очередной попытке разложить «народников», предприняла меры: в течение суток прошли аресты среди офицерского состава РННА. В результате Шлапакову пришлось отказаться от первоначального плана[511].

Партизанская засада

Командование 5-й Смоленской бригады передало Бобылеву приказ провести операцию самостоятельно в ночь с 22 на 23 февраля 1943 г. Подпольщики сообщили маршрут следования от Осинторфа к месту встречи и запасной пароль на случай чрезвычайных обстоятельств.

Командиры артдивизиона, поставившие в караул надежных солдат, сняли замки с орудий и заминировали склады с оружием и боеприпасами, предварительно погрузив на сани четыре станковых пулемета, несколько минометов, винтовки и ящики с патронами. Ночью подразделение покинуло казармы. Тем не менее отсутствие артдивизиона было обнаружено, о чем комендант гарнизона «Урал» П. Тетерин доложил начальнику штаба РННА. В Осинторфе объявили тревогу. В поселке началась стрельба. Офицеры побежали к складу боеприпасов, и, как только открыли его двери, прогремел мощный взрыв, повлекший за собой многочисленные жертвы[512].

Тем временем артдивизион Бобылева, преодолев значительную часть пути, неожиданно наткнулся на части войск СС, изменил маршрут и разделился на три группы. Одна из них вступила в бой с немцами, а затем долго уходила от преследования и только после многих дней блужданий по лесам присоединилась к партизанам 1-го Смоленского полка И. Ф. Садчикова (комиссар — А. Ф. Юрьев). Вторая группа вышла в Сенненский район и влилась затем в партизанскую бригаду «Алексея» (командир — А. Ф. Данукалов). Основная часть артдивизиона во главе с Бобылевым и Казанцевым благополучно прибыла в Щербинский лес, где их ждали партизаны 5-й Смоленской бригады[513].

Сколько «народников» перешло на советскую сторону? Считается, что 23 февраля в партизанские отряды влилось 115 человек, 45 из них — в бригаду Шлапакова[514]. Еще 90 военнослужащих пришло в соединение Садчикова[515]. Таким образом, из Осинторфа бежали 135 солдат и офицеров.

В партизанских документах и мемуарах тем не менее встречаются факты, что, помимо бригады Шлапакова, к разложению РННА в феврале 1943 г. имел отношение отдельный партизанский полк «Тринадцать» (командир — С. В. Гришин). Разведка полка, действуя через учительницу Оршанского района Веру Обухович, установила контакт с антифашистской группой внутри РННА, в которую входили майор Руденко, старший лейтенант Александр Сахаров, лейтенант Виктор Коротков, военнослужащие Александр Зайцев и Николай Ренгач. Подчиненные Гришина, связавшись с антифашистами, поставили перед ними условие — разгромить гарнизон в Осинторфе, после чего «народников» примут в состав части. В ночь на 23 февраля группа Короткова — Сахарова, по воспоминаниям партизана-«гришинца» В. Л. Тамаркина, «уничтожает предателей Родины и оккупантов, взрывает армейские ружейно-артиллерийские мастерские, склады ГСМ, вооружения и боеприпасов, от чего в радиусе десяти километров в деревнях повылетали стекла из окон. В полном боевом снаряжении сто сорок семь человек во главе с Коротковым и Сахаровым влились в полк Гришина»[516].

В отчете комиссара партизанского соединения «Тринадцать» отмечалось: «… из „Осинторфа“ (Витебская область) 23 февраля 1943 г. перешли к нам в полк 143 человека»[517].

Следовательно, гарнизон «Урал», кроме бойцов артдивизиона, покинули военнослужащие из других подразделений. В результате в конце февраля 1943 г. к партизанам присоединились 278 «народников». Эта цифра почти совпадает с данными, приведенными в книге Кромиади (300 человек[518]).