Алексей Исаев - Неизвестный Сталинград. Как перевирают историю Страница 38

Соединения 62-й армии, сражающиеся в Сталинграде, были укомплектованы винтовками не лучше, а некоторые и несколько хуже 13-й гв. стрелковой дивизии. На этом фоне выглядит довольно странной Чуйкова забота об оружии, отсутствующем у хлебопеков дивизии Родимцева. Потом на почве легкомысленных рассказов о нехватке вооружения появляются фильмы, подобные «Враг у ворот», в которых бойцов бросают в бой в Сталинграде вовсе безоружными.

Однако рассказ Чуйкова все же имеет под собой некоторые основания. В худшую сторону от других соединений 13-я гв. стрелковая дивизия отличалась низкой комплектностью автоматическим оружием. По штату советской стрелковой дивизии того периода полагалось 114 станковых, 9 зенитных и 349 ручных пулеметов, 655 пистолетов-пулеметов. В 13-й гв. стрелковой дивизии было 14 % от штатного количества станковых пулеметов, 9 % — от количества ручных пулеметов, 26 % — от числа пистолетов-пулеметов. Зенитных пулеметов в дивизии Родимцева не было вовсе. Соединения резервных армий, встретившие войска Паулюса в излучине Дона в июле, были укомплектованы гораздо лучше. Они имели по 200 ручных пулеметов и 80 станковых пулеметов.

Именно здесь мы находим косвенное подтверждение словам командующего 62-й армией. По донесению о боевом и численном составе на 15 сентября 13-я гв. стрелковая дивизия насчитывала 8009 человек, 5616 винтовок, 36 станковых пулеметов, 325 ручных пулеметов и 720 ППД и ППШ[196]. Решение Чуйкова оказывается перед нами как на ладони. За счет внутренних резервов армии соединение было укомплектовано близко к штатам не винтовками, а автоматическим оружием. В городском бою плотность огня играет важную роль, и пистолеты-пулеметы вместе с ручными пулеметами становятся, как никогда, востребованы. Также дивизия Родимцева была укомплектована противотанковыми ружьями: 13 сентября их было 89 штук, а 15 сентября стало 229 штук. Как мы видим, командующий 62-й армией внимательно отнесся к переданному ему соединению и постарался в максимальной степени приспособить его к уличным боям в Сталинграде.

Участков, где возникли прорывы и кризисы, было слишком много, чтобы их можно было закрыть одной дивизией. В первый день (15 сентября) части А. И. Родимцева ввели в бой за вокзал и так называемые дома специалистов. В район вокзала прорвался один из батальонов дивизии и занял круговую оборону. Позднее Родимцев писал о его судьбе: «В один из пасмурных октябрьских дней на левый берег Волги выбрался израненный человек с заросшим щетиной лицом. Ему удалось чудом пробраться через линию фронта из района вокзала. Он сообщил, что первого стрелкового батальона больше не существует. Все его бойцы и командиры в неравных боях пали смертью храбрых»[197].

На следующий день, 16 сентября, часть сил дивизии Родимцева было решено использовать для контратаки в районе Мамаева кургана. Первые советские контратаки, нацеленные на то, чтобы вернуть курган (известный также как высота 102,0), были достаточно слабыми: в них участвовали остатки 112-й стрелковой дивизии и один полк 13-й гв. стрелковой дивизии.

В атаку! Контратаки прибывающих в Сталинград стрелковых частей стали одним из основных средств удержания города

Однако в непрерывных трехдневных тяжелых боях 13-я гв. стрелковая дивизия понесла большие потери. Уже 17 сентября В. И. Чуйков докладывал командующему фронтом, что имевшиеся резервы исчерпаны и необходимо срочное усиление состава армии новыми частями. Только так, по мнению командующего 62-й армией, можно было предотвратить полное истощение дивизии А. И. Родимцева. Следует отметить, что немцы испытывали те же проблемы, в дневном донесении 6-й армии указывалос: «Боеспособность LI АК, особенно в последние 5 дней, значительно снизилась. Потери с 13 по 15.9 составляют 61 офицер и 1492 нижних чина».

Если обстановка в центре города несколько улучшилась с вводом свежей дивизии, то кризис в районе элеватора требовал срочного противодействия. В ночь на 18 сентября в Сталинград прибыла 92-я стрелковая бригада, немедленно переброшенная в южную часть города. Бригада была сформирована из моряков Северного и Балтийского флотов и ранее действовала на Волховском фронте. Следующим введенным в бой резервом стала 137-я танковая бригада. До этого она занимала оборону на левом берегу Волги в числе других танковых частей, выведенных из боя и объединенных штабом 2-го танкового корпуса. В 2.00 17 сентября было получено предписание на переправу бригады через Волгу в Сталинград. Фактически в 137-ю бригаду было сведено несколько бригад, обретавшихся на левом берегу Волги. Она получила по 120 человек «безлошадных» танкистов и мотострелков в качестве пополнения от 39, 169 и 254-й танковых бригад. Уже в 20.00 того же дня части бригады сосредоточились у переправы. К 5.00 18 сентября переправа на баржах была закончена. Всего переправилось 764 человека. Бригада сосредоточилась в районе завода «Красный Октябрь» и к 7.00 18 сентября заняла оборону. Фактически бригада с первых часов своего пребывания в Сталинграде действовала в пешем строю как стрелковая часть.

До вступления в бой свежих соединений 39-й гвардейский стрелковый полк дивизии Родимцева и остатки 112-й стрелковой дивизии продолжали атаки на Мамаев курган. Основным эффектом от их действий было прекращение продвижения противника. В дневном донесении LI корпуса было записано: «295-я пехотная дивизия отражала многочисленные атаки врага у Волги. Очистку части города у Волги вынуждены были приостановить из-за сильного сопротивления врага и выхода из строя двух штурмовых орудий».

Постепенным подливанием немногочисленных резервов переломить ситуацию в свою пользу было невозможно. Это было все равно что тушить пожар ведрами, таская воду вручную. К тому моменту у командования фронта созрело решение нанести мощный контрудар во фланг группировки противника, вклинившейся к вокзалу и Мамаеву кургану. 18 сентября в 18.00 последовал приказ штаба фронта № 122, в котором В. И. Чуйкову была поставлена следующая задача:

«Командарму 62, создав ударную группу в районе Мамаев Курган не менее трех сд и одной тбр, нанести удар [в] направлении с.з. окраина Сталинград с задачей: уничтожить противника в этом районе. Задача дня: уничтожить противника в гор. Сталинград, прочно обеспечивая за собой рубеж — Рынок, Орловка, выс. 138, 0, 98,9, сев. — зап. и зап. окр. Гор. Сталинград»[198].

Танк Pz.III 14-й танковой дивизии у сталинградского элеватора (высокое здание на заднем плане)

Для проведения запланированной операции в состав 62-й армии с 18.00 18 сентября передавалась свежая 95-я стрелковая дивизия. В ночь на 19 сентября дивизия переправлялась через Волгу, чтобы к 5.00 сосредоточиться в районе Красный Октябрь. Первоначально дивизия предназначалась для группировки к северу от города, но была переадресована в 62-ю армию. Уже с первых дней сражения за город северная группировка и 62-я армия были тесно связаны. Северная группировка стала главным источником резервов для парирования кризисов в обороне города. Что интересно, во вводной части приказа А. И. Еременко излагалась довольно любопытная мотивировка необходимости контрудара:

«Под ударами соединений Сталинградского фронта, перешедших в общее наступление на юг, противник несет большие потери на рубеже Кузьмичи, б. Сухая Мечетка, Акатовка. С целью противодействия нашей северной группировки противник снимает ряд частей и соединений из района Сталинград, Воропоново и перебрасывает их через Гумрак на север»[199].

Таким образом, адресованный Чуйкову приказ Еременко не был изолированным шагом в рамках узкой задачи преодоления кризиса в обороне города. Он носил характер хода в командной игре совместно с 1-й гвардейской, 24-й и 66-й армиями. С одной стороны, 62-я армия должна была ударить по ослабленной снятием резервов (по мнению разведчиков фронта) группировке противника. С другой стороны, она должна была сильным контрударом предотвратить переброску резервов из Сталинграда против наступления северной группировки. К сожалению, с наступлением северной группировки к моменту получения Чуйковым приказа Еременко все уже было покончено. Об этом будет рассказано ниже. Перераспределения сил 6-й армии между «наземным мостом» и войсками в Сталинграде также не было. Напротив, в центр города Паулюс выдвигал полученную от Гота 24-ю танковую дивизию для того, чтобы усилить изрядно потрепанные соединения LI армейского корпуса. Но, к счастью, и у Чуйкова, и у Еременко хватило ума не бросать резервы для удара навстречу северной группировке. Более того, 241-й полк 95-й дивизии был благоразумно оставлен в резерве 62-й армии. В целом можно констатировать, что приказ № 122 в значительной степени учитывал интересы обороны Сталинграда. Воплощение в жизнь основных его положений, несомненно, облегчило бы жизнь защитников города.