Внедрение «Спящих» - Виктор Державин Страница 4

Во вторые выходные, ко мне приехала Вильте, мы заранее договорились. С деньгами у нас было очень плохо, поэтому мы с ней решили не ходить в ресторан, но снять нормальную гостиницу на эти 2 дня. Купили вина и еды, устроили настоящее пиршество в номере.

Вильте с самого начала произвела на меня впечатление недотроги, знающей себе цену. Поэтому я совсем не форсировал события. Натуральная блондинка, с гладкой прической, широкая в плечах, стройная, весьма спортивная, ростом не менее 172 сантиметров. Самое обворожительное — это её широкая улыбка и очень доброжелательный, приветливый тон, потрясающе мягкий прибалтийский акцент, когда она говорит на русском языке.

В воскресенье гуляли по центру Вильнюса и Вильте меня огорошила:

— Я собираюсь заняться английским и предлагаю тебе этим же заняться.

— Не моё это. Не люблю. Да и зачем? Я не вижу такой необходимости.

— Ты хоть смотришь новости?

— Иногда. Честно говоря, я после того что произошло с Союзом, после вывода войск из Афгана, вообще от всей этой дряни отвернулся. Тяжело и противно.

— Напрасно, надо всё-таки чем-то интересоваться, да и вообще смотреть что в мире происходит.

— А что толку? От нас ничего не зависит. Что это даёт?

— Наше правительство честно всё говорит. Говорит о том, что у нас впереди очень сложный путь в Европейское сообщество, что нас ждут сложные и тяжелые реформы. В самое ближайшее время начнётся массовое закрытие предприятий, будет огромная безработица, у людей денег не будет вообще.

— Это и так понятно. Можно и телевизор не смотреть чтобы это понимать.

— Я вот не знаю где я буду работать. Пока что вообще ничего не получается найти.

— Я начну зарабатывать. Не пропадём. Выкрутимся как-то.

— Твой Эдгарас — это тебе не государственное предприятие. Посмотрим, как он тебе платить будет если у него заказов не будет. И что тогда ты скажешь?

— Не знаю. С работой и так плохо, а если начнут закрывать предприятия вообще не представляю.

— Придётся уезжать в другие страны. ехать туда где будет хоть какая-то работа. Поэтому я уже сейчас начинаю вспоминать английский. Давай вместе!

— Давай. Действительно не помешает.

С этого момента мы решили в нашем разговоре начать использовать по максимуму английских слов, те, которые кто-то из нас знает и помнит.

По окончании обучения меня ждала обещанная Эдгарасом машина и несколько заказов.

Права у меня были, но практики вождения не было совсем. Начались настоящие трудовые будни. Я числюсь главным инженером нашей фирмы, а также монтажником и водителем. Всё делаю один, а это очень тяжело. Но самое главное — у меня есть работа! Я нужен хоть кому-то.

С мая, действительно, прибавилось много работы. Меня это только радовало. Быстро приобретал все необходимые навыки. Но ещё больше меня радовало, что не было никаких претензий к моей работе. Не допускал никакой «шары» или «халявы», делал всё на совесть.

В начале июня получил деньги за май. Это было почти 1500 долларов. Но и работал я совсем без выходных. Эдгарас мне резонно говорил, что отдыхать будем, начиная с осени.

В день зарплаты я позвал Вильте в ресторан и там предложил снять квартиру, для того чтобы нам начать жить вместе наконец. Ведь наше общение с ней продолжало оставаться «пионерским». Ни я, ни она не могли привести друг друга в квартиру к родителям. Точнее я мог, но не хотел.

Вильте с восторгом встретила моё предложение. И я тут же предложил объединить наши бюджеты, озвучил ей свой пусть и временный (сезонный) заработок.

Вильте занялась подбором квартиры. Нашла отличный вариант за 150 долларов в месяц — по тем временам большие деньги.

По случаю начала совместной жизни закатили домашний банкет куда пригласили наших родителей.

Всеобщее знакомство. Моим родителям Вильте очень понравилась. Отец был доволен. Я тоже понравился её родителям. Её мама вообще не отрывала от меня глаза, очень по-доброму смотрела, с надеждой. Родители так же общались с удовольствие. Идиллия и очень тёплый момент.

В конце июня Вильте сообщила что их отделение НИИ, работавшего ранее на советский ВМФ, полностью закрывается с июля месяца и единственный вариант трудоустройства который она смогла найти, это работа официантки в кафе в Паланге, и то на два оставшихся летних месяца.

Я запротестовал против такой работы, немного приревновал даже. Объяснил, что пока что мы можем прожить и без её работы. Согласилась.

В один из дней Эдгарас предложил мне купить его Опель, так как сам он купил пригнанный из Германии подержанный Мерседес. Я уже знал его Опель, так как несколько раз ездил на нём. Машина была в отличном состоянии, и я согласился её взять в рассрочку, он три месяца будет удерживать по 500 долларов моего оклада в счет этой машины.

Вильте пошла учиться на права.

Жизнь налаживалась, но я часто возвращался мысленно к своим друзьям, офицерам моей роты и батальона, на той войне. Мне всё ещё казалось, что происходящее как бы не со мной, что всё это временно, что пройдёт время и всё вернётся. Приму под командование мотострелковую роту. Сложное и тяжёлое дело. Но крайне интересное. Настоящее дело — моё дело. Но реальность брала своё. Кондиционеры взяли верх над военным делом.

В конце лета Вильте объявила, что нашла работу в открывающемся отделении шведского банка, должность системного администратора. Зарплата 400 долларов в месяц — стабильная, независящая ни от чего. Какой-то неслыханный ранее социальный пакет.

Одновременно с этой новостью Эдгарас мне сообщил, что на сентябрь нет ни одного заказа. Как мы с ним и предполагали. Но, несмотря на это, Эдгарас нашёл заказы на видеонаблюдение и теперь мы будем и им заниматься. Предложил мне изучить одну брошюру по монтажу и пуско-наладочным работам.

Решил взяться и за это дело. Тяжело, медленно, но выполнил первый заказ. Заказчик оказался не простой. Бандит крутящийся вокруг порта, в открытую носит оружие. Постоянно прихлёбывает виски. За день ему три раза готовили свежие шашлыки. Собрал целую банду. Как я понял среди них есть и те что в Афгане служили. Один из них явно в десантуре, а один явно из кадровых офицеров. Но его специальность не понял. Банда не из блатного мира и не тюремного сословия. Много напускной дерзости, похоже. Тот что из офицеров, самый молчаливый. Сплошные какие-то выезды и приезды. Проходной двор, а не дом. Хотя строение шикарное, в шикарном месте.

По завершении этой работы Эдгарас