Юрий Мухин - Блицкриг: как это делается? Секрет «молниеносной войны» Страница 40

Немного отвлекусь для читателя, не сталкивавшегося с этим вопросом. То, что заряжается в винтовку, автомат, пистолет, называется патроном. То, что заряжается в пушку, — выстрелом. Выстрел состоит из собственно снаряда, летящего в цель, и порохового заряда, находящегося в гильзе выстрела. Если снаряд и гильза с зарядом жестко соединены и заряжаются в пушку вместе, как одно целое, то такой выстрел называется «унитарным» (единым). Если в зарядную камору орудия снаряд и гильза с зарядом подаются отдельно, то этот выстрел называется «раздельного заряжания».

Унитарный выстрел хорош тем, что позволяет заряжать пушку очень быстро и позволяет легко автоматизировать процесс заряжания. Поэтому к такому выстрелу стремятся. Но когда калибр орудия возрастает до 100 мм, а вес выстрела за 32 кг, то его очень тяжело и заряжать, и подносить к орудию. Волей-неволей выстрел приходится делать раздельным, хотя немцы, к примеру, на своих 128-мм зенитных пушках применяли унитарные выстрелы весом и 43,5 кг. Но существует что-то вроде правила, по которому до калибра 100 мм все выстрелы унитарные, а после 100 мм — раздельные. Поэтому как бы не удивляет, что немецкая 105-мм гаубица имела раздельное заряжание.

Но и 75-мм пехотное орудие немцев имело раздельное заряжание, хотя вес выстрела к нему был менее 10 кг. То есть немцы заведомо уменьшали скорострельность этого орудия и увеличивали возню орудийных расчетов с заряжанием. Почему?

При раздельном заряжании можно изменить вес пороха заряда непосредственно перед выстрелом. Для этого из гильзы извлекают или в нее добавляют навески пороха, и в зависимости от веса пороха в заряде снаряд летит с меньшей или большей скоростью, дальше или ближе. 75-мм пехотное орудие немцев при заряде одной навески пороха посылало снаряд со скоростью 92 м/сек на 800 м, а с пятью — со скоростью 210 м/сек на дальность 3475 м. 150-мм пехотное орудие с одной навеской пороха стреляло со скоростью снаряда 122 м/сек на 1475 м, а с шестью — со скоростью 240 м/сек на 4650 м.

Чем меньше скорость снаряда, тем выше нужно поднять ствол орудия, чтобы снаряд долетел до цели, но тем круче он упадет на цель. Гаубицы и эти пехотные орудия немцев путем подбора навески пороха и высоты подъема ствола имели возможность послать снаряд сверху вниз на голову противника, на каком бы расстоянии противник от орудия ни находился. Другими словами — стрелять так, что снаряд будет всегда давать максимальное количество убойных осколков при разрыве и залетать в любые закрытые или защищенные участки местности.

Так что Кулик в общем-то понимал, чего он хочет, когда требовал от Грабина снизить мощность дивизионной пушки, — он хотел, чтобы ее снаряды у цели были более эффективны.

Кстати, некоторые историки не только Кулика, но и немцев считают дурачками за то, что первоначально на немецком танке T-IV и на штурмовом орудии стояли маломощные, короткоствольные пушки. Но первоначально немецкие танки не предназначались для борьбы с нашими танками, а когда это потребовалось и пушки заменили на более мощные, Гудериан сетовал о снижении их эффективности при стрельбе по основным целям танков — по вражеским пехоте и артиллерии на поле боя.

И в дивизионных артполках, и в пехотных полках немецких дивизий пушек не было вообще, за исключением пушек ПТО и зенитных. В немецкой дивизии артиллерийских стволов было даже меньшее количество, чем в довоенной советской дивизии, но полевая артиллерия немцев была представлена исключительно гаубицами — орудиями, стреляющими по крутой траектории. Подавляющее число дивизий вермахта перед нападением на СССР имели артиллерийские полки в составе 3 артиллерийских дивизионов по 3 батареи легких полевых гаубиц калибра 105 мм и тяжелый дивизион из 3 батарей тяжелых полевых гаубиц калибра 150 мм.

А наши стрелковые войска, получив от генералов 76-мм дивизионные и полковые пушки, оставляли стрелковые полки без эффективного полкового орудия для борьбы с живой силой и огневыми средствами пехоты противника, и ослабляли эффективность дивизионной артиллерии.

Вот из этого и складывалось преимущество немецкой артиллерии в начале войны над нашей артиллерией: в 3-7 раз более тяжелые снаряды, которые падали по крутой траектории на головы наших отцов в любом укрытии. И, конечно, — разведка, корректировка и связь.

Разумеется, вопрос даже с этой 76-мм пушкой Грабина гораздо сложнее, чем он описан. В начале войны, когда наши генералы и кадровое офицерство бросили немцам у границ огромное количество советской артиллерии и оставили немцам 1 миллион тонн боеприпасов из накопленных до войны 2,3 миллиона тонн, было уже не до жиру. Артиллерии в войсках осталось очень мало, нужно было хоть что-то. А пушка Грабина была очень технологичной, ее можно было быстро изготовить в большом количестве, производство снарядов к этой пушке также было освоено.

Но ведь заказывали эту пушку до войны! Еще можно было бы понять, если бы для дивизионной артиллерии генералы заказали гаубицу 76-мм калибра или гаубицу-пушку, оговорив им раздельное заряжание. Но просто Дальнобойную пушку малого калибра унитарного заряжания?

Как хотите, но, по моему мнению, это безусловно подтверждает, что советских генералов и теоретиков очень мало волновала эффективность артиллерийского огня.

Кстати, эту эффективность можно оценить и по расходу боеприпасов.

Как я написал чуть выше, мы начали войну с запасом снарядов 2,3 млн. тонн, миллион тонн потеряли (сами взорвали или оставили немцам). За первые полтора года войны в войска было поставлено еще 2 млн. тонн, можно считать, что израсходовали их 3,3 млн. тонн, поскольку: «По данным ГАУ, поставки боеприпасов в первом полугодии 1942 г. были ниже запросов войск в 5—6 раз, во втором полугодии — в 3—4 раза (по 76-мм снарядам — в 3 раза, по 122-мм — в 13 раз, по минам — в 4 раза). Это означает, что потребности советских войск в боеприпасах в 1942 г. составили по тем временам огромную величину — почти 6 млн. т».

А немцы начали войну с запасом 1,05 млн. тонн боеприпасов, в 1941—1942 гг. произвели еще 1,81 млн. тонн и к концу 1942 года на Восточном фронте израсходовали около 3,1 млн. тонн (1,23+1,86).

Вот и сравните эффективность артиллерийского оружия не по тактико-техническим данным орудий, а по расходу боеприпасов — при практически равном расходе боеприпасов РККА отступала, а немцы наступали и основные потери имели от советского стрелкового оружия.

Выбор авиации

Вы обратили внимание, что немцы в наступлении активно использовали авиацию для подавления бомбардировками обороны противника, в том числе и на переднем крае его обороны. Но тут такой нюанс: чем с большей высоты самолет сбрасывает бомбы, тем меньше точность бомбометания. И чтобы поразить бомбой относительно небольшую цель — траншею, орудие или даже батарею орудий, командный пункт или группу пехоты, самолетам нужно или летать низко, подвергаясь обстрелу даже стрелкового оружия пехоты, или пикировать. И для этого нужны специальные самолеты — самолеты поля боя: бомбардировщики, достаточно защищенные от огня стрелкового оружия, и пикирующие бомбардировщики — достаточно прочные, чтобы выдержать нагрузки на планер при перегрузках, возникающих при выходе из пикирования. И обязательно нужны самолеты-разведчики и корректировщики артиллерийского огня. Причем такие, которые бы непросто было сбить огнем зенитной артиллерии наземных войск и истребителями, прикрывающими эти войска. Но это техника, а нужно еще и обучить летчиков умению штурмовать, пикировать, маневрировать в зоне зенитного огня и распознавать небольшие цели на земле. Немцы, как видите, с этими задачами справились, а многочисленная советская авиация в начале войны практически не оказывала наземным войскам никакой помощи, даже помощи в защите от бомбежек немецкой авиации.

Эффективность советской авиации — это очень большая тема, поэтому я коснусь только предвоенного состава советской авиации.

В ходе Первой мировой войны итальянский генерал Джулио Дуэ выдвинул идею, получившую дальнейшее развитие, что победу в будущей мировой войне определят только военно-воздушные силы. Та страна, которая сумеет уничтожить авиацию противника и разбомбить его города, будет победительницей. Города — это очень большая цель. И когда летчик с большой высоты целится в Кремлевский дворец, но попадает в ГУМ — это тоже неплохо. Когда город бомбят 1200 самолетов сразу, как бомбили американцы во Второй мировой войне, то кто-нибудь попадет и во дворец.

Отсюда вытекало, что необязательно иметь бомбардировщики, которые могли бы уничтожить с одного захода небольшую цель (танк, паровоз, автомашину, мост). Достаточно иметь много больших бомбардировщиков, бомбящих только с горизонтального полета и большой высоты. Короче, самолетов нужно много, но фронтовая авиация (авиация поля боя) не нужна.