Сталин, Абакумов, СМЕРШ. Лучшая спецслужба мира - Александр Иванович Колпакиди Страница 42

В этой связи В.С. Абакумов уделял серьезное внимание подготовке пополнения особых отделов: в них направлялись кадры, прошедшие специальную подготовку, причем именно с учетом опыта войны, а на эту профессиональную подготовку отбирались преимущественно офицеры РККА, уже имевшие боевой опыт. 23 июля 1941 г. по инициативе Абакумова при Высшей школе НКВД СССР были организованы специальные курсы по подготовке военных контрразведчиков. К октябрю 1941 г. только Высшей школой НКВД в особые отделы были направлены около 1 200 выпускников курсов подготовки оперативного состава.

Помимо этого, для восполнения потерь личного состава особых отделов на службу призывались офицеры запаса госбезопасности, в особые отделы направлялись сотрудники территориальных органов, выпускники ускоренных курсов и школ НКВД, подбор которых, в частности, велся и среди добровольцев, массово штурмовавших военкоматы с требованием отправить их на фронт. А также среди воинов, проявивших мужество и героизм в боях, в период их нахождения на излечении в госпиталях после полученных ранений…

Помимо выполнения собственно оперативно-чекистских функций, оперативный состав особых отделов НКВД принимал участие в проведении операций по борьбе с парашютными десантами противника, по розыску и задержанию вражеских агентов, дезертиров, участников разного рода бандитско-повстанческих формирований.

Для решения этих задач в соответствии с приказом НКВД от 19 июля 1941 г. при особых отделах дивизий и корпусов были сформированы отдельные стрелковые взводы, при особых отделах армий — отдельные стрелковые роты, при особых отделах фронтов — отдельные стрелковые батальоны.

С 22 июня войска Закавказского военного округа (23 августа 1941 г. он был преобразован в Закавказский фронт), заместителем начальника Третьего отдела которого продолжал службу Петр Иванович Ивашутин, выполняли задачи по противодесантной обороне Черноморского побережья и прикрытия государственной границы СССР от Черного до Каспийского моря.

При отбытии в штаб фронта, Петр Иванович оставил семью — жену, двойняшек в Тбилиси, а позднее получил лишь известие, о том, что семья его отправлена в эвакуацию, но адрес ее конечного пункта назначения, так и не дошел до него. Неизвестность, мысли о семье, добавляли немало тревог Ивашутину в краткие часы отдыха, когда позволяла обстановка.

При этом Петр Иванович большое внимание уделял обучению нового пополнения личного состава особых отделов, подготовку его к выполнению служебных обязанностей в специфических условиях военного времени, в чем ему помогал полученный опыт ведения чекистской работы во время советско-финской войны.

В связи с тем, что многие стратегические объекты на территории округа были приняты под охрану войсками, Петр Иванович с коллегами из территориальных органов госбезопасности («территориалами»), налаживал меры оперативной защиты охраняемых объектов от диверсантов противника и бандгрупп; систему получения оперативной информации и разрабатывал планы оперативно-чекистского и войскового реагирования на выявленные угрозы (выброску групп десанта противника, преследование и осуществление поиска нападавших на объекты и т. д.).

Деятельность Ивашутина в Действующей Армии — с сентября 1941 г. он назначен заместителем начальника Особого отдела Крымского фронта, а после его ликвидации — замначальника Особого отдела Черноморской группы войск Закавказского (с сентября 1942 по февраль 1943 г.), затем — Северо-Кавказского фронта, — протекала в одном, знакомом ему по предыдущей службе, географическом регионе.

Особым отделам фронтов обычно подчинялись, в зависимости от их состава, 5 — 10 особых отделов армий и 30–40 особотделов частей и соединений (корпусов и дивизий), в каждом полку, штрафных ротах и батальонах имелись оперуполномоченные особых отделов. Эта категория военных контрразведчиков в боевых условиях находилась непосредственно на передовой, нередко вынуждено принимая на себя командование при гибели иных командиров или офицеров, в связи с чем потери личного состава в ней были особенно велики.

С первых дней Великой Отечественной войны обстановка на территории Закавказского военного округа значительно обострилась. В некоторых районах появлялись бандгруппы, стремившиеся установить связь как с активистами бывших политический партий (меньшевиков, дашнаков, мусаватистов и т. д.), так и с эмигрантскими организациями в Турции, Иране, Германии, Болгарии. Последние повсеместно использовались германской разведкой в качестве агентурного резерва для заброски в советский тыл, и в том числе для попыток инспирирования «повстанческого движения» в тылах советских войск.

Вот в связи с чем в указании НКВД СССР от 2 сентября 1941 г. о мерах по пресечению разведывательно-подрывной деятельности с территории Турции отмечалось, что «разрозненные отдельные группы… горской эмиграции теперь сблокировались, их руководители связаны с представителями немецкого и турецкого правительств, откуда и получают поддержку и указания по развертыванию подрывной работы на Кавказе. Саид-Бек Шамиль (внук Шамиля) связан с немцами и обратился к турецким властям за разрешением на организацию вооруженных групп на турецко-советской границе…»[95].

На территориях сопредельных округу северо-кавказских республик: Кабардино-Балкарии, Чечено-Ингушетии, и других, начали действовать вооруженные банды, терроризировавшие местное население и органы власти, к которым значительный интерес проявляла военная разведка вермахта, а также Турции. Появились и отдельные дезертиры из частей РККА. Некоторая часть мужского населения республик, уклоняясь от призыва в армию, уходила в горы, создавая новые бандгруппы, борьба с которыми возлагалась на органы НКВД и военную контрразведку.

К концу 1941 г., по мере все более явственно вырисовывавшегося краха стратегии «блицкрига», германские и турецкие спецслужбы начали вынашивать идею подготовки массового националистического восстания на Кавказе.

Следует отметить, что несмотря на крайне неблагоприятный ход летней кампании, к концу 1941 г. органы НКВД СССР приобрели немалый опыт борьбы с разведывательно-подрывной деятельностью спецслужб вермахта и его сателлитов на советско-германском фронте.

На основе централизованного накопления информации о местах дислокации разведорганов противника, их личном составе, методах подбора и обучения агентуры, характере заданий и способах действий против РККА, способах переброски ее через линию фронта, НКВД приобрел способность активно вскрывать его планы и противодействовать им.

В начале января 1942 г. НКВД информировал подчиненные органы, включая особые отдела частей Действующей Армии и военных округов вне зоны боевых действий, что противник активизирует заброску с самолетов в советские тылы разведывательно-диверсионных групп и разведчиков-одиночек с заданиями:

— создания бандгрупп из числа дезертиров из РККА и антисоветских элементов;

— выяснения расположения штабов и частей Красной Армии, аэродромов, посадочных площадок, складов, совершения налетов на них;

— совершения налетов на штабы и склады РККА, на следующие к фронту обозы с боеприпасами, горючим, продовольствием и снаряжением;

— распространения пораженческих провокационных слухов среди населения и красноармейцев.

Уже к 1942 г., в результате целенаправленной работы, советская контрразведка располагала информацией о местах дислокации, направлениях деятельности и личном составе 78 разведывательных школах абвера, в том числе Варшавской, Смоленской, Борисовской, Полтавской, ряде абверкоманд и абвергрупп.

После провала плана «молниеносной войны» (август — сентябрь), а затем первого поражения в ходе контрнаступления Красной Армии в декабре 1941 г. под Москвой, германские спецслужбы были вынуждены пересмотреть стратегию действий на «восточном» (советско-германском) фронте. В этой связи еще большее внимание было обращено на расширение разведывательно-подрывной деятельности в тыловых районах СССР.

В целях наращивания усилий по