Валерий Шамбаров - Разгром Хазарии и другие войны Святослава Храброго Страница 7

А в следующем году состоялся двойной удар Византии и Западного Тюркского каганата — на Закавказье. Персы не ожидали тут прорыва тюрков, надеясь на мощные укрепления около Дербента, где от гор до моря тянулась стена высотой 18–20 метров с 30 башнями. Но оборонялась она местным ополчением, необученным и плохо вооруженным. Тюрки засыпали защитников ливнем стрел, совершенно деморализовали, взяли укрепления одним приступом и устроили побоище.

Моисей Каланкатуйский писал: «Гейшах (наместник) видел, что произошло с защитниками великого города Чора (Дербента) и с войсками, находящимися на дивных стенах, для постройки которых персидские цари изнурили страну нашу… Видя страшную опасность со стороны безобразной, гнусной, широколицей безресничной толпы, которая в образе женщин с распущенными власами устремилась на них, содрогание овладело жителями, особенно при виде метких и сильных стрелков, которые как бы сильным градом одождили их и, как хищные волки, потерявшие стыд, бросились на них и беспощадно перерезали их на улицах и площадях города. Глаз их не щадил ни прекрасных, ни милых, ни молодых из мужчин и женщин, не оставлял в покое даже негодных, безвредных, изувеченных и старых; они не жалобились, и сердце их не сжималось при виде мальчиков, обнимавших зарезанных матерей; напротив, они доили из грудей их кровь, как молоко. Как огонь проникает в горящий тростник, так входили они в одни двери и выходили в другие, оставив там деяния хищных птиц и зверей».

Погромив Агванию, каган Тун-Джабгу повел армию к Тбилиси, куда подошел и Ираклий с византийцами. Встреча владык прошла очень торжественно, Ираклий пообещал кагану в жены свою дочь Евдокию (кстати, и китайский император обещал выдать за него царевну). Два месяца шла осада, отражались вылазки грузин и персов, во время которых погиб грузинский царь Стефан, однако на штурм Ираклий и Тун-Джабгу не решились — каждый был себе на уме и опасался ослабить свое войско, чтобы плоды победы не пожал лишь его союзник. Наконец, в окрестностях иссякли запасы корма для лошадей, и каган увел армию, заверив императора, что вернется на следующий год.

А Ираклий снял осаду и сделал еще один неожиданный ход. Вместо того чтобы, как в прошлые годы, уходить на зимовку в Лазику, внезапно устремился в самое сердце Ирана. Ворвался в долину Тигра, около Ниневии разгромил персидское войско, а в начале 628 г. захватил шахскую резиденцию Дасдагерд, гаремы и сокровища. Город, дворцы и все трофеи, которые не удавалось вывезти, безжалостно уничтожались. В Персии начались разброд и паника. Хосрой мобилизовывал в войско чиновников, прислугу. У него еще была боеспособная армия Шахрварза, стоявшая в крепостях Сирии и Малой Азии, но шах впал в прострацию. Он уже никому не верил, во всем винил своих полководцев, объявил Шахрварза и его помощников изменниками и приговорил к смерти. Греки перехватили приказ о их казни и услужливо переправили в руки приговоренных. Шахрвараз немедленно заключил с византийцами перемирие, поднял войско и пошел на родину. Хосроя свергли и казнили, а на престол военные возвели свою марионетку Кавада Широе. Ираклия попросили о мире, и он согласился: надорвавшаяся Персия устраивала его в качестве соседа больше, чем грозные тюрки.

Но сепаратный мир между Византией и Ираном, конечно же, не удовлетворил Тун-Джабгу. Тюркам-то ничего не досталось. И каган решил восполнить сие упущение. В 628 г. его армия снова подошла к Тбилиси. Теперь тюрки действовали для себя, а не для византийцев, поэтому без долгих проволочек ринулись на штурм, взяли город и устроили резню еще похлеще, чем в Дербенте. Во время прошлой осады грузины оскорбили кагана, выставив на стене карикатуру на него — тыкву с нарисованными щелками глаз. За это население города было истреблено до единого человека.

Затем племянник кагана Бури-шад был направлен с частью войск в Агванию — уже не для простого набега, а для ее полного завоевания. Персидский наместник бежал, тюрки принялись разорять край, и Агвания капитулировала. После чего Бури-шад отрядил 3 тыс. воинов под командованием Чорпан-тархана на завоевание Армении. Из Ирана против них было выслано 10-тысячное войско, но разбитая страна пребывала в хаосе, солдаты были сомнительного качества. И несмотря на численное неравенство, Чорпан-тархан заманил противника в засаду и уничтожил.

Это была вершина могущества Западного каганата. Китайский посол Сюань Цзан, посетивший ставку Тун-Джабгу, описывает ее богатство и великолепие. Упоминается и о том, что китайцы застали у кагана послов из Византии, от народов Месопотамии, Средней Азии. И из Руси. Правда, расшифровка этнонимов в китайской передаче далеко не однозначна, но в принципе это могло быть. Северская Русь граничила с владениями каганата на Дону, была заинтересована в союзе против общих врагов — аваров и их вассалов кутургуров.

Однако война продолжалась и на других фронтах. Против Тун-Джабгу вел операции владыка Восточного каганата Кат-Иль-каган. Шли и боевые действия между Восточным каганатом и Китаем. Причем все противники использовали не только копья и стрелы, но и пропагандистское оружие. Китайцы и эмиссары Тун-Джабгу сеяли раздоры среди племен, входящих в Восточный каганат. А эмиссары Кат-Илькагана — среди племен, входящих в Западный. И непрочность обеих тюркских держав со слишком уж разношерстным составом подданных сказалась в полной мере. В 630 г. Восточный каганат взорвался восстаниями, был добит китайцами и прекратил существование. Почти одновременно взбунтовались и племена Западного каганата, чьи интересы в составе этого государства так или иначе оказались ущемленными. Возглавил недовольных Кюлюг-Сибир, дядя Тун-Джабгу. Убил кагана и захватил престол. Смута тут же распространилась на армию — тоже разноплеменную. Например, болгары-утургуры поддержали узурпатора, а хазары остались верными законным претендентам. Тюрки покинули Закавказье, и началась гражданская война.

В том же 630 г. внутренний раскол потряс Аварский каганат. После катастрофы под Константинополем в нем зрело недовольство. И когда авары очередной раз попытались направить на греков кутургуров, они восстали. У кагана еще хватило сил разгромить их. Но в подчиненное положение они уже не вернулись. Часть их бежала к франкам, однако там по приказу короля Дагоберта кутургуров просто перебили, припомнив им прежние набеги. Другая часть отступила не на запад, а на восток. К родственным утургурам, с которыми в результате международных интриг им 80 лет пришлось враждовать. И князь утургуров Кубрат принял их.

При болгарском восстании из каганата ушла и масса потомков греческих пленников, угнанных аварами и поселенных в Паннонии. Они явились в Византию, доставили множество проблем правительству, но в конце концов получили места для поселения. Вышли из-под власти каганата хорваты, сербы. И ситуацией решил воспользоваться король франков Дагоберт. В 631 г. он заключил с Ираклием союз против аваров. Но Дагоберт преследовал сугубо собственную выгоду и не рискнул напасть на недавних потрясателей Европы. Вместо этого вдруг двинулся не на аваров, а на их врагов — на княжество Само, сочтя его более легкой добычей. Король жестоко просчитался. Само дважды разнес в пух и прах его армии и надолго отбил у франков охоту лезть на славянские земли.

А племена Западного Тюркского каганата все еще рубились в междоусобных драках. Болгарский князь Кубрат сначала поддерживал узурпатора Кюлюг-Сибира, который приходился ему дядей по материнской линии. Но вскоре тот погиб, эпицентр гражданской войны сместился в Среднюю Азию, и в 635 г. Кубрат совершенно отделился от гибнущего каганата. Основал независимое Болгарское ханство, где кутургуры и утургуры слились в один народ. Нанес поражение аварам, став хозяином всех степей от Кубани до Дуная. И направил посольство в Константинополь. Ираклий обласкал его, пожаловал титул патрикия и богатые дары. Ведь после того, как юную царевну Евдокию, уже отправленную в гарем тюркского кагана, пришлось вернуль с дороги из-за гибели жениха, империи требовалось искать новых союзников.

Получилось так, что Персию-то Византия разгромила, от аварской опасности избавилась, но… ничего не выиграла. Потому что тоже серьезно подорвала свои силы. Усугубил положение сам Ираклий. В возвращенных шахом областях — Сирии, Египте, Закавказье — значительная доля христиан была монофизитами (исповедовавшими, что Христос имел не две природы, божественную и человеческую, а только одну, божественную). Императору хотелось прочнее привязать их к Византии, он распорядился найти компромисс между православием и монофизитством. И родилась новая ересь, монофелитство (утверждавшая, что природы было две, но связанных «одной волей»). Из замысла ничего не вышло. Монофизиты компромисс не приняли, но и православные его отвергли. По Византии покатились споры и раздоры на религиозной почве.