Валерий Шамбаров - Агенты Берии в руководстве гестапо Страница 8

Генрих Мюллер все эти тяготы не только видел, но и испытал на себе. Правда, баварские крестьяне все же не голодали — несмотря на принудительную сдачу скота и всего урожая, «на земле», при своем хозяйстве можно было подкормиться. Но все равно приходилось затягивать пояса, ужиматься во всем. Тем не менее юный горячий патриотизм Мюллера отнюдь не угас. Может быть, как раз со времен войны он стал презирать интеллигенцию — которая сперва легко загорелась «на подвиг», а потом, обжегшись и разочаровавшись, ударилась в пацифизм и оппозицию властям. С подачи В. Шелленберга и ряда исследователей, например, Ж. Деларю, почему-то принято представлять Мюллера эдаким ограниченным, низменным человеком, чьи помыслы не шли дальше угождения начальству и примитивных житейских благ. Вот уж нет. При изучении его биографии нетрудно увидеть совершенно иное. Оказывается, он умел мечтать. И еще как мечтать!

Точно так же, как во Вторую мировую кумирами публики становились разведчики, в Первую мировую ими были летчики. Военная авиация была совершенно новым видом войск. Ее тактика, искусство ведения боев только-только нарождались, большинство пилотов еще имели о них смутное понятие. Зато те, кто первым освоил это мастерство, почитались настоящими героями. На всю Германию гремели имена братьев Рихтгофен, Фосса и других асов, десятками сбивавших самолеты врага. О них взахлеб писали газеты, их фотографии бережно вырезали и вешали на стены, о них грезила ребятня и вздыхали женщины. О них ходили легенды.

Например, как за голову Рихтгофена-старшего англичане назначили вознаграждение. А он сбросил им письмо — мол, чтобы легче было меня найти, я выкрашу свой аэроплан в красный цвет. Но на следующий день покрасила красной краской самолеты вся его эскадрилья — один за всех и все за одного. Или история, как Рихтгофен сошелся в жестокой схватке с британским асом. В критический момент у одного из них заклинило пулемет (у кого именно, в разной передаче различается), и противник, поняв это, тоже не стал стрелять, помахал рукой и ушел — встретимся в другой раз. Казалось, в лице летчиков возрождается дух древнего рыцарства…

И Мюллер, недоучившийся крестьянский мальчишка, вознамерился тоже стать пилотом! По закону, введенному Гинденбургом и Людендорфом, в армию брали семнадцатилетних, хотя в большинстве их направляли на тыловую и охранную службу. Но Мюллер, едва ему стукнула семнадцать, подал прошение о зачислении его добровольцем в авиационную группу. Подал и… ему повезло. Причем, может быть, повезло чисто случайно. Потому что фактический диктатор Людендорф, высоко оценивая значение авиации, как раз в это время поставил перед промышленностью задачу повысить выпуск самолетов до 300 в месяц. Но для резкого наращивания авиации требовались не только аэропланы, для них требовались летчики. Подготовку авиационных кадров также было решено значительно расширить, производились дополнительные наборы. И 17 июня 1917 г. Генриха Мюллера приняли в учебный отряд.

Уж конечно же, ему пришлось очень тяжело. Предстояло освоить сложную технику— о которой он прежде не имел ни малейшего представления. Мало того, наверняка должны были наложиться психологические проблемы. Ведь авиация в Германии считалась «аристократическим» видом войск. В нее шли отпрыски родовитых фамилий, «золотая» молодежь. Порой переквалифицировались в летчиков пехотные, кавалерийские офицеры — уже понюхавшие порозе ху, имеющие награды. В таком обществе зеленый баварский пацан, грубоватый и малокультурный, неизбежно выглядел «белой вороной» — угловатый, с «квадратной» головой, с непропорционально большими натруженными ладонями и толстыми пальцами…

Очевидно, были и насмешки, и унижения, и оскорбления. Но Мюллер выдержал. Преодолевал эти унижения. Точнее — умел таить в себе. Он был человеком злопамятным. Хотя в то время было не до злопамятности. Главное было выучиться. Выйти в небо. А значит — ив «люди». И он старался. Ухаживал за своей учебной машиной так же тщательно, как за лошадью или за свиньями. А его большие руки брали рукоятку управления так же твердо и уверенно, как привычную рукоять лопаты… И Генрих добился своего. Пусть не сразу. Пусть через упорство, через огромный труд. Но труда он не боялся никогда. И добился. Мощный бомбардировщик покорился мальчишке.

Первый взлет и Версальское крушение

Очень многие «действующие лица» Второй мировой войны вышли из Первой мировой. На ее фронтах впервые блестяще проявили себя унтер-офицер Георгий Жуков, штабс-капитаны Василевский и Толбухин, ефрейторы Малиновский, Батов, Красовский, рядовой Рыбалко, унтер-офицеры Рокоссовский, Тюленев, Тимошенко, Конев, полковник Шапошников, подпоручик Баграмян, вахмистр Буденный. Водили в атаку эсминцы будущие адмиралы Галлер и Исаков. Храбро дрались будущие командармы Сафонов, Болдин, Кузнецов, Белов, Богданов. А в конце 1916 г. был призван в состав 15-го Сибирского запасного полка рядовой И. В. Джугашвили…

В составе Чехословацкой бригады участвовал в Брусиловском прорыве и заслужил два Георгиевских креста командир взвода Л. Свобода, будущий командир Чехословацкого корпуса и президент страны. В российском Польском легионе воевал М. Жимерский, будущий главнокомандующий Войска Польского. Во Франции после ухода с поста Первого лорда адмиралтейства толково командовал солдатами У. Черчилль, проявил себя талантливым офицером молодой Монтгомери. Под Верденом попал в плен де Голль, после нескольких попыток побега был брошен в тюрьму — и может быть, как раз из этого опыта вынес твердое убеждение на будущее, что сдаваться немцам нельзя.

В штабе 2-й румынской армии выделялся в лучшую сторону деловитостью и энергией (и в худшую — прогерманскими симпатиями) капитан Йон Антонеску. На Итальянском фронте бывший редактор левой газеты Бенито Муссолини дослужился до капрала и был ранен. А поскольку флот Австро-Венгрии всю войну проторчал без дела, то ничем не смог отличиться капитан I ранга Миклош Хорти. Ну а в Германии школу Первой мировой прошли фактически все военачальники войны грядущей — Браухич, Рунштедт, Манштейн, Клейст, Лееб, Клюге, Кюхлер, Гальдер, Паулюс, Редер, Рихтгофен, Геринг, Шперле, Шернер, Вейхс, Бок, Кейтель, Фалькенхорст, Томас, Гудериан, Рейхенау, Рейнхардт, Лист, Вицлебен, Мильх, Кессельринг, Хубе, Штеммерман и т. д. и т. п.

Неплохо воевал и Гитлер. В армии ему вообще понравилось. Один из офицеров потом вспоминал, что полк стал для него «словно дом родной». А сам он писал: «Я оглядываюсь на эти дни с гордостью и тоской по ним». Он заслужил репутацию образцового солдата, выполнял обязанности связного и был известен способностью доставить по назначению донесение даже под самым жестоким огнем, за что был награжден Железным крестом II степени. Гитлер считался «везунчиком». Ведь на войне нередко бывает, что одних убивает или ранит в первых же обстрелах и атаках, а другие приспосабливаются, становятся опытными бойцами и подолгу остаются в строю. И в то время как на Западном фронте солдат выкашивало целыми ротами и батальонами, Гитлер два года провоевал без единой царапины. Лишь в октябре 1916-го его ранило в ногу. После излечения в госпитале он получил отпуск, посетил Берлин и Мюнхен. Но тыловые города произвели на него ужасное впечатление царившими там пораженческими настроениями. Гитлер отнес это на счет евреев и вражеской пропаганды. И именно тогда ему пришла мысль после войны заняться политикой.

Как ни парадоксально, выручили немцев западные союзники России. Центральные державы вот-вот должны были сломаться. В войну готовилась вступить Америка. Победа Антанты виделась не позже осени 1917 г. Но англичане и французы сочли, что при грядущем переделе мира им будет удобнее вести дела не с царским, а с либеральным правительством. Добавили свою лепту США, видевшие в усилившейся России своего главного конкурента. Америка вынашивала собственные планы, вела собственные игры. В окружении президента Вильсона впервые стали вырабатываться планы достижения мирового лидерства. Государства Европы были ослаблены и разорены войной, а США, напротив, разбогатели на поставках в период нейтралитета, добились колоссального экономического подъема. Теперь, чтобы продиктовать свои условия мира, им требовалось вступить в схватку, оказаться в лагере победителей. Но… исключить из числа победителей Россию. При активной поддержке Запада, при участии американо-британских спецслужб развернулась массированная легальная, думская пропаганда против царя. Причем направленность этой агитации совпала и с нелегальной, прогерманской. И грянула Февральская революция. Последствия ее были катастрофическими. Временное правительство, подобно всем «перестроечникам» хорошо умевшее болтать, но не способное ни к каким действиям, своими горе-реформами мгновенно развалило и страну, и армию.