Незападная история науки: Открытия, о которых мы не знали - Джеймс Поскетт Страница 19

мыслителей (таких, как Аристотель и Птолемей) через арабские переводы. По ночам группы учеников собирались у костра, наблюдали за звездами и сравнивали свои измерения с астрономическими таблицами из арабских рукописей. Одна из рукописей – ее предположительно использовали для преподавания астрономии в Тимбукту в XVI в. – называлась «Знания о движении звезд». Она начиналась с изложения астрономических теорий древнегреческих и древнеримских авторов, за которыми следовали теории более поздних исламских мыслителей, таких как Ибн аль-Хайсам с его критическими комментариями по поводу астрономии Птолемея. Далее в рукописи объяснялось, как определить местоположение конкретных звезд на небосводе, а также их астрологическое значение{124}.

В другой рукописи, написанной ученым из Тимбукту по имени Мохаммед Багайого, объяснялось, как рассчитать время молитв днем (по солнечным часам) и ночью (по положению Луны). Багайого, который в начале XVII в. совершил паломничество в Мекку, владел одним из крупнейших собраний арабских рукописей в Тимбукту, а также составил комментарий к работе османского астронома XVI в. Мухаммеда аль-Таджури. То, что в Тимбукту можно было найти манускрипты не только на арабском, но и на турецком языке, свидетельствует о существовании тесной связи между османской и западноафриканской наукой в тот период{125}.

Тимбукту был, несомненно, одним из ключевых центров развития науки в Западной Африке в период раннего Нового времени, но далеко не единственным. Рост научных знаний параллельно происходил и во многих других африканских городах, особенно там, где существовали тесные торговые и религиозные связи с более широким миром. Согласно более позднему свидетельству, в султанате Борно, располагавшемся на территории современной Нигерии, ученые при Великой мечети «изучали несколько научных трудов». Правитель соседнего султаната Кано приглашал к себе ученых со всего мусульманского мира для преподавания при дворе. В начале XV в. один такой ученый приехал из Медины и привез с собой богатое собрание арабских рукописей, в том числе по астрономии и математике. Как и в Тимбукту, африканские ученые в Кано читали арабские переводы древнегреческих текстов и труды авторитетных мусульманских мыслителей – Ибн аль-Хайсама и не только{126}.

Как мы с вами уже знаем, составление ежегодного календаря было едва ли не важнейшей обязанностью астрономов при дворе султана Кано. Один из них, ученый по имени Абдулла бин Мохаммед, даже составил объемный манускрипт, где подробно рассказал о традиционном исламском астрологическом календаре, отражавшем прохождение Луны через различные созвездия в течение года. Помимо этого, он также описал «вращения планет» и привел соответствующие астрологические толкования. Что особенно важно, это сочинение было написано на языке хауса – этнической группы, которая составляла большинство населения Кано. Абдулла бин Мохаммед указывал названия звезд и планет на языке хауса наряду с их традиционными арабскими названиями. Например, Меркурий на хауса назывался «Магатакард», что означает «писец», а Солнце – «Сарки», то есть «царь». Это еще одно важное свидетельство того, что в Африке существовала своя доисламская астрономическая традиция, которая подверглась трансформации с притоком новых арабских рукописей в XV–XVI вв.{127}

Развитие новых научных идей продолжалось в Западной Африке и в начале XVIII в. В 1732 г. математик из Кацины (еще одного государства на территории нынешней Нигерии) составил рукопись под названием «Трактат о магическом использовании знаков алфавита». Мохаммед ибн Мохаммед учился астрономии, астрологии и математике у виднейшего ученого из султаната Борно, расположенного почти в 1300 км на восток. Как и многие его африканские коллеги, он совершил паломничество в Мекку. Несмотря на несколько туманное название, рукопись Мохаммеда ибн Мохаммеда была посвящена математике. В ней подробно описывались принципы так называемых магических квадратов (возможно, вы изучали их в школе). Простейший магический квадрат представляет собой таблицу 3 × 3, которую нужно заполнить числами от 1 до 9 так, чтобы сумма чисел в столбцах, строках и диагоналях была одинакова. Несмотря на множество возможных вариантов расположения чисел, у каждого квадрата существует лишь одно возможное «магическое число». (В случае таблицы 3 × 3 это число равно 15.) Если вы разобрались с этой задачей, переходите к более сложным: например, каково «магическое число» у квадрата большего размера (скажем, 9 × 9) или даже произвольного размера n × n? Сколько существует вариантов расположения чисел для квадрата данного размера? Каков наилучший алгоритм решения этой задачи?{128}

Магические квадраты широко обсуждались средневековыми исламскими математиками, и Мохаммед ибн Мохаммед почти наверняка узнал о них из арабских рукописей, которыми торговали в Кацине. Судя по всему, он обожал магические квадраты, которыми испещрены страницы его труда; он даже предложил формулу для построения квадратов различного размера и доказал, что существует единственный вариант решения магического квадрата 3 × 3 с числами от 1 до 9, а все остальные варианты получаются благодаря либо вращению, либо отражению. Следует отметить, что Мохаммед ибн Мохаммед не только испытывал к магическим квадратам математический интерес, но и рассматривал их изучение как своего рода религиозный долг: они считались одним из даров Аллаха. «Знаки под защитой Всевышнего», – писал он. И действительно, магическим квадратам придавалось настолько особое значение, что Мохаммед ибн Мохаммед предписывал математикам «работать скрытно… дабы не разглашать тайн Творца всем без разбора». Тем самым он намекал на мистические свойства, которые традиционно приписывались магическим квадратам. Как и многие другие ученые того времени в Африке, Азии или Европе, Мохаммед ибн Мохаммед считал их своего рода талисманами, способными защищать от всего дурного. Именно поэтому в названии его рукописи говорилось о «магическом использовании» математики.

Рис. 11. Два магических квадрата из арабской математической рукописи, написанной в раннее Новое время. Аналогичные рукописи в XVII в. создавались в Тимбукту и Кано

Магические квадраты также применялись для предсказания будущего. Одной из услуг, оказываемой математиком Мохаммедом ибн Мохаммедом жителям Кацины, было гадание по магическим квадратам – обычно путем замены чисел определенными буквами или словами. Некоторые люди даже вшивали магические квадраты в одежду, чтобы отгонять злых духов{129}.

Долгое время субсахарскую Африку исключали из истории научной революции. Однако этот регион имел собственную богатую научную культуру, в которой при ближайшем рассмотрении обнаруживается множество параллелей с тем, что происходило в европейской науке того же периода. Как и в Европе, африканские ученые узнавали об идеях древнегреческих и древнеримских мыслителей, таких как Аристотель и Птолемей, благодаря арабским переводам и комментариям. Как и в Европе, африканские ученые начали критиковать древних мыслителей, опираясь на работы более поздних исламских астрономов и математиков, таких как Ибн аль-Хайсам. Как и в Европе, научная революция в Африке в раннее Новое время не полностью вытеснила древнюю традицию: астрономия, астрология и гадание по-прежнему были неразрывно связаны, а порой и неотличимы. Все это говорит о том, что Африка не оставалась в стороне во время зарождения современной науки, но была неотъемлемой частью этого глобального процесса – когда расширение торговли и путешествий (в том числе религиозных) по Шелковому пути привели к преобразованию науки в XV–XVI вв.

В Тимбукту и Кано, как и в Самарканде и Константинополе, ученых поддерживали богатые африканские правители, которые признавали ценность астрономии и математики с точки зрения религии. Как писал придворный астроном Сонгая, «одна из задач науки – определение времени молитв». В то же время астрономы помогали караванам пересекать Сахару, что способствовало дальнейшему росту торговли в регионе. Караваны шли по бескрайней пустыне, «словно по морю, а их проводники прокладывали путь по звездам», – объяснял один хронист. Таким образом, в субсахарской Африке в XV–XVI вв. происходила своя научная революция. Далее в этой главе мы двинемся по Шелковому пути на восток и разберем, как расширение торговых, религиозных и интеллектуальных связей привело к научной революции в Китае и Индии{130}.

V. Астрономия в Пекине

Маттео Риччи, облаченный в алый шелковый халат, вошел в Запретный город. Впервые европеец был допущен в эту святая святых – дворцовый комплекс китайского императора в самом сердце Пекина. Чтобы произвести на императора хорошее впечатление, Риччи облачился в традиционные конфуцианские одежды и даже отрастил для такого случая длинную бороду, типичную для китайских писателей. Пройдя в феврале 1601 г. по этому огромному двору, вымощенному мрамором, он исполнил свою мечту, которой