Кто боится гендера? - Джудит Батлер Страница 24

как вызов аристотелевско-томистской антропологии, идее "человека", которая универсальна, неизменна и раскрывает божественную волю во времени. Дэниел П. Хоран считает, что Католической церкви необходимо отказаться от "псевдонауки XIII века", которая лежит в основе ее взглядов на гендер, и пересмотреть то, что Конгрегация католического образования называет христианской антропологией, то есть ее приверженность рассмотрению человека как состоящего из существенного и взаимодополняющего дуализма, мужчины и женщины. Как мы уже видели, основным догматом католицизма, которому, по их мнению, бросает вызов "гендер", является доктрина взаимодополняемости. Проблема не только в том, что опасная версия "гендерной теории" отрицает естественное (то есть данное Богом) различие между полами, но и в том, что она отвергает "естественную взаимность, существующую между мужчинами и женщинами". В документе 2019 года четко указано, что эта ошибочная версия "гендерной теории" отличается от той, которая придерживается естественного (взаимодополняющего) различия между полами. Кроме того, эта ошибочная версия имеет взгляды на "сексуальную идентичность и семью, [которые] подвержены той же "ликвидности" и "текучести", которые характеризуют другие аспекты постмодернистской культуры, часто основанные не более чем на путаной концепции свободы в сфере чувств и желаний"

Для Ватикана, таким образом, возможно рассмотреть различные способы, которыми то, что он считает мужским и женским, живет и интерпретируется в различных культурных контекстах. Такого рода исследования способствуют тому, что он называет "пониманием" в гуманитарных науках. Но сами категории мужского и женского никогда не могут рассматриваться как переменные, и не потому, что биологические науки так твердо установили это различие, а потому, что церковное учение требует как взаимодополняемости, так и иерархии, различия ролей женщин и мужчин в семье и общественной жизни, отчетливо гетеронормативной организации семьи и божественно предписанного характера гетеросексуального воспроизводства в браке как продолжения божественных творческих сил. Недавнее разграничение Ватиканом хороших и плохих разновидностей феминизма подразумевает, что одни мобилизуют гендер в "идеологических", или ложных, целях, в то время как другие остаются укорененными в гуманитарных науках, где "человек" по-прежнему определяется взаимодополняемостью.

Позиция Ватикана была активно усилена авторами, которые, представляя позицию Церкви по гендерным вопросам, опубликовали ряд публикаций на нескольких языках, которые затем распространялись через различные соборы епископов и оказывали крайне консервативное влияние на государственную политику, особенно на юридические права, связанные не только с сексуальной ориентацией и гендерной идентичностью, но и с образовательной политикой, в частности с преподаванием в начальной и средней школе. Дейл О'Лири, который в 1995 году забил тревогу по поводу того, что "гендер" вреден для женщин, оказал особое влияние на Ватикан, как и Мэри Энн Глендон, которая, представляя Ватикан, выступила в 1995 году на Четвертой Всемирной конференции ООН по положению женщин и заявила о своем несогласии с Roe v. Wade, которая, по ее мнению, привела к "холокосту абортов". Среди других ключевых фигур - Маргарита Пеетерс и Мишель Шуанс в Бельгии, Габриэле Куби в Германии, Дариуш Око в Польше, а также католический священник-лаканист Тони Анатрелла, упомянутый ранее.

Влияние ватиканской "критики" гендера как разрушительной для человека, семьи, нации и Божьего природного порядка не стоит недооценивать даже в тех регионах, где противоположные прогрессивные программы добились очевидных успехов. Аргентина, страна происхождения Папы, является страной с наиболее прогрессивными законами о гендерной свободе, позволяющими любому человеку по своему желанию сменить пол, не требуя медицинского или психологического разрешения. В ответ на прогрессивный закон о гендерной идентичности, принятый в 2012 году, книга Хорхе Скалы "Идеология гендера", опубликованная двумя годами ранее, начала распространяться среди христианских общин, как католических, так и евангелических, в Испании, Аргентине и других странах Латинской Америки, а затем, в португальской версии, и в Бразилии. Книга Скалы, опубликованная издательством Sekotia, которое спонсирует работы по развенчанию климатических изменений и ревизионистских подходов к Испании времен Франко, определила повестку дня международной кампании: "гендерная идеология" способна разрушить семью и нацию, ее присутствие в школах - не что иное, как индоктринация, и что она является тоталитарной идеологией нашего времени. Уже в 2005 году Скала утверждал в Перу, что гендерная идеология продвигает идею "абсолютной автономии" и что пол может быть "построен" без каких-либо ограничений, налагаемых биологией. При этом под "биологией" он подразумевает "природу", как ее определяет католическая церковь. Он возражает против идеи, что гетеросексуальный брак - это один из вариантов сексуальной жизни среди других. Если гендерная идеология пойдет своим путем, ценность брака будет взаимозаменяема с "наложничеством, гомосексуальными союзами, полигамией или педерастией".

В этом примере оспаривание исключительного характера гетеросексуального брака связано с сексуальным насилием над детьми. Только гетеросексуальный союз может удержать сексуальность взрослых от превращения в угрозу для детей. И если гетеросексуальный брак теряет свое право на роль единственно возможной социальной формы для сексуальности, то появляющиеся варианты, очевидно, не менее ужасающи. Однополый брак становится моральным эквивалентом педерастии. Такое разрушение любых моральных различий между двумя видами сексуальности не оправдано движением за однополые браки; скорее, это тот вид морального релятивизма, который возникает, когда гетеросексуальный брак становится не единственным вариантом. Открываются шлюзы, укрепляется многослойная психосоциальная фантазия. Та же логика порождает мнение, что гендерная идеология способствует педофилии или даже является таковой. По мнению Скалы, гендер - это идеология, подобная другим политическим идеологиям двадцатого века, которые привели к глобальному разрушению. Называя его идеологией и уподобляя его другим, считающимся разрушительными, гендер становится разрушительной идеологией. Это ассоциативная логика в действии, но никак не аргумент, приближающийся к доказательной базе. Как и Габриэле Куби в Германии, Скала считает, что гендерная идеология может достичь своей цели только в случае тоталитарного навязывания. Здесь "идеология" представляется одновременно и политической точкой зрения, и социальным движением, и возрождением старых тоталитаризмов в новой форме. Три области, в которых происходит тоталитарный захват сознания, по его мнению, - это средства массовой информации, формальное образование и формирующиеся юридические нормы. По его мнению, ситуация назрела, и страстное противостояние должно нарастать, так как если гендер не будет уничтожен, то тоталитаризм победит, и больше всего пострадают дети. Безумие порождается ассоциативными связями, составляющими фантом, который должен быть уничтожен, поскольку он обладает силой тоталитаризма и станет "тотальным", если не будет вестись борьба.

Можно увидеть как скрытые, так и открытые способы построения мощной фантазии, но последовательность, которую выстраивает Скала, как правило, сводит на нет ее собственные аргументы. Если гетеросексуальный брак - единственная форма, которую должна принимать сексуальность, из этого следует, что все остальные формы являются ненормативными или "аберрантными". Лесбийские и однополые браки становятся эквивалентом педерастии или педофилии, и с моральной точки зрения оба эти вида одинаково далеки от нормы гетеросексуального брака. Вряд ли имеет значение, что движение лесбиянок и геев