Кто боится гендера? - Джудит Батлер Страница 56

тренировками, и признаем, что тренировки часто зависят от доступа к спортивным клубам и залам, то именно взаимодействие тестостерона с широким спектром социальных практик и институтов, многие из которых основаны на классовой принадлежности, обеспечивает сильные мышцы, хорошую плотность костей и выносливость. Когда МОК в 2021 году пересматривал свои директивы 2015 года, согласно которым женщины, включая транссексуалов и интерсексуалов, должны были снизить уровень тестостерона ниже 10 наномолей на литр в течение двенадцати месяцев, он ссылался на исследования , которые показали, что уровни тестостерона у женщин и мужчин могут совпадать, и что у многих женщин уровень тестостерона уже выше, чем у многих мужчин. В 2015 году считалось, что уровень в 10 наномолей на литр является самым низким для мужчин, но даже среди мужчин, которым при рождении был присвоен мужской пол и которые занимаются элитными видами спорта, это оказалось не так - уровень мог составлять всего 7 наномолей на литр. Доктор Ричард Бюджетт, директор МОК по медицинским и научным вопросам, признал, что "наука пошла дальше" и что согласовать другую цифру просто невозможно, поскольку спортивные результаты не коррелируют предсказуемым образом с уровнем эндогенного тестостерона. Поскольку разные виды спорта в разных регионах разрабатывают свои рекомендации, уровень тестостерона и половое созревание мужчин могут быть двумя факторами из многих, но ни один из них не может быть единственным или определяющим.

Те, кто утверждает, что трансженщины имеют преимущество на спортивной площадке из-за своей гормональной конституции, не учитывают сложность гормонального взаимодействия с окружающей средой и диапазон эндогенных уровней тестостерона. Мужского полового созревания недостаточно, чтобы сделать из любого человека великого спортсмена. Мужское половое созревание и свободный доступ к теннисным кортам меняют картину. Мужское половое созревание и личный тренер меняют ее еще больше. Что должно произойти в биологической жизни человека, проходящего период мужского полового созревания, чтобы это стало преимуществом, и что делать с тем фактом, что схожие условия и уровень тестостерона не всегда приводят к схожим результатам? Помимо устаревшей науки, которая поддерживает исключение, мониторинг и регулирование интерсексуальных и транс спортсменов, соревнующихся в женских видах спорта, МОК указывает на вред, который наблюдение, отчетность и снижение уровня эндогенного тестостерона оказывают на организм спортсменов. Исключение транс-атлетов из спорта, похоже, продиктовано другими страстями, не подкрепленными научными данными. Допуск к участию в женских или мужских видах спорта должен зависеть не от определения пола, а от критериев, которые являются инклюзивными и справедливыми. В защиту новой политики МОК Бюджетт отметил, что на формирование спортсмена влияют многие факторы, включая "множество аспектов физиологии, анатомии и психики", поэтому трудно указать на половое созревание мужчины как на окончательную причину, по которой кто-то добивается успеха. Действительно, можно представить, что каждый раз, когда трансгендерный человек добивается успехов в спорте, в этом есть заслуга гормонов, но каждый раз, когда трансгендерный человек не выигрывает гонку, гормоны выпадают из поля зрения. Когда аргументы о развитии и гормонах отпадают, мы остаемся с более четкой картиной дискриминации транс-людей, направленной на исключение их участия в спорте. Ведь если всегда есть преимущество (а его нет), которым пользуются трансженщины, то трансженщины никогда не должны участвовать в соревнованиях. И все же недостаток, который они испытывают, не играя вообще, почти не привлекает внимания.

Хотя участие интерсексуальных и трансгендерных женщин в спорте иногда рассматривается как проблема инклюзии и справедливости, необходимо признать вред, который процесс "квалификации" для участия в женских видах спорта нанес тем, кому в соответствии с политикой 2003 года было сказано, что они должны сделать операцию и пройти курс заместительной гормональной терапии в течение как минимум двенадцати месяцев. Эти спортсмены, как, например, бегунья Кастер Семеня, страдают гиперандрогенизмом, и многим из них в течение многих лет предлагали принимать препараты, снижающие уровень тестостерона, рискуя собственным здоровьем и самочувствием, что приводило к набору веса и заболеваниям, вызывающим лихорадку и боли в животе. Семеня была вынуждена пройти обширное тестирование после победы на юниорском чемпионате Африки в 2009 году. Ей не сказали, что это были за тесты, и она решила, что это обычные допинг-пробы, которым регулярно подвергается большинство профессиональных спортсменов. После победы на чемпионате мира в Берлине в том же году Семеня снова подверглась всестороннему тестированию и осмотру в местной больнице. Новостные СМИ предались предсказуемому ажиотажу, распространяя утечки и слухи, а Семеня, поразмыслив, заявила, что это был "самый глубокий и унизительный опыт в моей жизни".

Несмотря на то, что МОК поступил мудро, отменив требования по снижению уровня тестостерона и убедившись, что женщины с высоким уровнем тестостерона не будут исключены из спорта, их стандарты функционируют только как рекомендации для конкретных спортивных организаций и региональных властей. МОК также принял мудрое решение отказаться от обязательных требований, которые затрагивали как психическое, так и физическое здоровье спортсменов, попавших под пристальное внимание. Правила, которые настаивают на создании нормы из сложной формы воплощения, накладывают бинарный идеал на спектр. Как утверждает Канела Лопес, в Соединенных Штатах появился целый ряд новых законопроектов, направленных на контроль или исключение трансгендерных женщин из спорта, ошибочно полагая, что различия в спортивных результатах обусловлены только тестостероном: "Нет никаких исследований, указывающих на то, что уровень тестостерона у транс-женщин, который сильно варьируется, дает им преимущество перед их цисгендерными соперницами". Более того, у многих цисгендерных женщин уровень тестостерона выше того, что многие считают "женским" средним показателем, а это значит, что широкие гормональные колебания уже являются неотъемлемым элементом женского спорта".

Дискуссия об участии трансгендерных женщин в спорте открывает само определение того, что такое быть женщиной, и закрывать ее было бы неразумно. Мы знаем одно: гормональный спектр велик, и мы не можем решать, кто является, а кто не является женщиной, основываясь только на уровне тестостерона. Некоторые пытаются выделить нормальные и чрезмерные показатели, но это патологизирующий способ отказаться от фундаментальной сложности. Если мы выступаем за женский спорт, а женщины - это сложный организм, мы должны подтвердить эту сложность. В ответ на опасения, что трансженщины всегда будут выигрывать у женщин, назначенных женщинами при рождении, статистика не совсем подтверждает это утверждение. Как говорит Лопес: "Далеко не доминируя в спорте, транс спортсмены остаются крайне недопредставленными в элитных соревнованиях. Из десяти тысяч спортсменов, приехавших в Токио на Олимпийские игры этого года, только трое являются транссексуалами, хотя транссексуалы составляют примерно 1 процент населения Земли". Когда новозеландская пауэрлифтерша Лорел Хаббард прошла квалификацию на Игры [в 2021 году], она стала первой открытой трансженщиной, заслужившей право выступать на Олимпиаде." В контексте утверждения, что трансгендерность дает игрокам несправедливое преимущество, давайте рассмотрим обратный риск,