Искусственный интеллект – надежды и опасения - Джон Брокман Страница 57

Глава 20

Сделать незримое зримым: ИИ и искусство

Ханс-Ульрих Обрист

является художественным руководителем лондонской галереи «Серпентайн» и автором книг «Пути куратора» и «Жизни художников и архитекторов».

«СРОЧНО! СРОЧНО!» – вопила копия электронного письма, одного из дюжины в моем почтовом ящике, которые приветствовали меня, стоило мне включить свой телефон у багажной карусели в миланском аэропорту Мальпенса после долгого перелета из Нью-Йорка. «Прибывает великий американский мыслитель-провидец Джон Брокман – сегодня утром он будет в отеле «Гранд». Вы ДОЛЖНЫ, повторяю, ДОЛЖНЫ нанести ему визит!» Адресант подписался так: «ХУО».

Накануне вечером, пока я ждал рейса в аэропорту имени Кеннеди, меня посетила блестящая идея – напишу-ка я своему другу и давнему соратнику, лондонскому куратору перипатетического искусства [155]Хансу-Ульриху Обристу (известному всем как «ХУО»), и спрошу, с кем мне точно стоит встретиться в Милане.

Едва я заселился в отель, зазвонил телефон, и ведущие итальянские художники, дизайнеры и архитекторы принялись договариваться со мной о встрече. Среди них были Энцо Март, художник-модернист и дизайнер мебели; Альберто Гарутти, чьи эстетические стратегии стимулируют диалог между современным искусством, зрителем и общественными пространствами; модельер Миучча Прада, которая «просит почтить своим присутствием чаепитие сегодня днем в штаб-квартире компании». Вот таков, стараниями ХУО, оказался первый день в Милане в ноябре 2011 года для валящегося с ног от разницы во времени и с трудом подбиравшего слова «великого американского мыслителя-провидца».

ХУО sui generis[156]: он действует двадцать четыре часа в сутки, спит (полагаю) неведомо когда и нанимает штатных помощников, которые трудятся по восемь часов в сутки, но доступны в режиме 24/7. За последние два года он побывал в арт-центрах Индии и Китая, потратив на это сорок выходных: в четверг вечером улетал из Лондона, а в понедельник возвращался к своему рабочему столу. В прошлом году журнал «ArtReview» вновь признал его лидером ежегодного списка «Power 100» [157].

Недавно мы сотрудничали в проведении семинара «ГОСТЬ, ПРИЗРАК, ХОЗЯИН: МАШИНА!»[158] в лондонской мэрии. К нам присоединились Венки Рамакришнан, Яан Таллинн и Эндрю Блейк, директор по исследованиям института Алана Тьюринга. Это мероприятие вполне соответствовало миссии ХУО по объединению искусства и науки: «Куратор перестал быть просто человеком, который заполняет пространство объектами. Теперь это человек, который связывает воедино различные культурные сферы, изобретает новые функции экспонирования и создает комбинации, сулящие неожиданные встречи и непредсказуемые результаты».

Во введении ко второму изданию работы «Понимание медиа» Маршалл Маклюэн отмечал способность искусства «предвидеть будущие социальные и технологические разработки». Искусство есть «система раннего оповещения», указывающая новые события в будущем и позволяющая «подготовиться к тому, чтобы справиться с ними… Искусство как радарная среда возлагает на себя обязанность по тренировке восприятия».

В 1964 году, когда книга Маклюэна была опубликована впервые, художник Нам Джун Пайк[159] конструировал своего «Робота К-456», экспериментируя с технологиями, которым предстояло в перспективе оказать воздействие на общество. Ранее он работал с телевидением, бросал вызов обычному пассивному потреблению телезрителя, а впоследствии творил искусство через прямые спутниковые трансляции, используя новые средства массовой информации не столько для развлечения, сколько для того, чтобы показать их художественные и межкультурные возможности (следует признать, что и по сей день они практически игнорируются). Художники нашего времени, конечно же, работают с интернетом, цифровыми изображениями и искусственным интеллектом. Их творчество и мысли, опять-таки, служат своеобразной системой раннего оповещения о грядущих событиях.

Моя ежедневная задача как куратора состоит в том, чтобы сводить воедино различные произведения искусства и связывать между собой разные культуры. С начала 1990-х годов я также организовывал беседы и встречи с практиками разных дисциплин, дабы преодолеть общее нежелание комбинировать знания. Поскольку меня интересовало мнение художников об искусственном интеллекте, недавно я организовал несколько встреч художников с инженерами.

Причина пристального внимания к ИИ состоит в том, что два наиболее важных вопроса сегодняшнего дня таковы: «Насколько дееспособен может быть ИИ?» и «Какие опасности сулит его появление?». Ранние версии искусственного интеллекта уже влияют на нашу повседневную жизнь – более или менее узнаваемыми способами. ИИ все глубже проникает во все сферы деятельности общества, но до сих пор остается загадкой, будет ли он в целом полезен или навредит человечеству.

Многие современные художники внимательно следят за происходящим. Они не стесняются публично высказывать сомнения в перспективах ИИ и напоминают нам о том, что сам термин «искусственный интеллект» не подразумевает исключительно позитивных практических результатов. В текущие дискуссии об искусственном интеллекте художники вносят особую нотку и уделяют особое внимание вопросам создания изображений, творчества и использования программирования в качестве художественного инструмента.

О тесных связях между наукой и искусством уже писал покойный Хайнц фон Ферстер, один из творцов кибернетики как науки, коллега Норберта Винера с середины 1940-х годов, в 1960-х ставший основоположником «кибернетики 2-го порядка», в которой наблюдатель рассматривается как часть системы, а не как сторонняя сущность. Я хорошо знал фон Ферстера, и в одном из наших многочисленных разговоров он изложил свой взгляд на взаимоотношения искусства и науки:

Я всегда воспринимал искусство и науку как комплементарные области. Не будем забывать, что ученый в некотором отношении тоже художник. Он изобретает новую технику и ее описывает. Он использует язык как поэт или автор детективного романа и формулирует свои выводы. Мне кажется, что ученый должен работать как художник, если он хочет известить мир о своих исследованиях. Он явно хочет коммуницировать и разговаривать с другими. Ученый изобретает новые объекты, и вопрос в том, как их описать. Во всех этих отношениях наука мало чем отличается от искусства.

Когда я спросил его, как он определяет кибернетику, фон Ферстер ответил:

«Суть того, что мы узнали из кибернетики, сводится к умению мыслить по кругу: A ведет к Б, Б ведет к В, но В может вести обратно к A. Такие построения не линейны, а цикличны. Значительный вклад кибернетики в наше мышление состоит в том, что мы научились принимать цикличные аргументы. Это означает, что мы должны изучать циклические процессы и понимать, при каких обстоятельствах возникает равновесие, то есть стабильная структура».

Сегодня, когда алгоритмы искусственного интеллекта применяются к повседневным задачам, можно задаться вопросом, как в процессы такого рода включается человеческий фактор и какую роль играют (могут сыграть) творчество и искусство. Следовательно, при изучении связей между искусственным интеллектом и искусством обнаруживаются разные уровни.

Итак, что же говорят современные художники об искусственном интеллекте?

Искусственная глупость

Хито Штейерль, немецкая художница, работающая с документальными и экспериментальными фильмами, рассматривает два ключевых