Сибирские купцы. Торговля в Евразии раннего Нового времени - Эрика Монахан Страница 62

class="p1">Добыв из озера соль, они нагружают ею суда и затем вступают в торг меновой, так как на этих ярмарках деньги не в употреблении. Москвитяне привозят с собой товары всякого рода. Калмыки же в обмен предлагают рогатый и вьючный скот, свои сласти и китайский табак; продают так же рабов и рабынь – своих свойственников, собственных детей… Наконец, по нагрузке судов с солью и завершении торга, производится обмен заложников с обеих сторон851.

А вот так – Спафарий:

А в то время, как руские люди собирают соль из озера, учинится ярмарок. И приходят многие тысящи людей калмыки и бухарцы и татары и торгуют с рускими людьми. И они продают лошади, и ясырь, и иные китайские товары. И держат тот ярмарок недели по 2 и по 3, и руские люди, взяв соль и торгуя, возвращаются к Тоболску, а калмыки и прочие – в улусы свои, и то место остается опять пусто852.

Ямышевская ярмарка начиналась во время Успенского поста, в середине августа, и продолжалась две-три недели. Хотя русские сыграли важную роль в развитии торговли на Ямыше, время ямышевской ярмарки определял торговый цикл, а не православный календарь. Большие караваны обычно приходили из степи осенью – стало быть, у Ямыша они были в августе.

Скот, ткани и рабы – вот главные товары, которые русские покупали или получали в обмен на кожи, пушнину и «русские товары» у озера Ямыш853. Калмыки приводили на озеро лошадей, верблюдов, овец, коз и выменивали их на то, что привозили русские, а также на табак854. Ткани составляли большинство товара почти в каждом приходившем с востока караване, но даже и здесь разнообразие было огромным – от самых толстых и грубых хлопчатобумажных тканей до тончайших китайских шелков любого цвета. Скот, сухофрукты (изюм, финики), корень ревеня и женьшеня, рабы, индийские специи, китайский чай, иногда драгоценные камни, бумага и слоновая кость – вот некоторые из тех товаров, под которыми проседали русские плоскодонки на обратном пути. Восточные купцы, в свою очередь, уходили сухопутным путем, нагрузив верблюдов и лошадей пушниной, кожами, английским сукном, сковородками, топорами, утварью, гвоздями, иголками, нитками, вязаными носками, сапогами, иногда часами или зеркалами.

Работорговля заслуживает больше внимания, чем ей уделяли историки. В ремарке Крижанича звучит осуждение. Но в некоторых случаях люди действительно принимали решение продать собственных членов семьи в рабство. Для тех, кто жил на грани голода, это могло быть частью стратегии выживания в трудное время. В 1701 году татарин, живший неподалеку от Тары и оказавшийся вместе со своей семьей на грани голодной смерти после плохих урожаев и калмыцких нападений, просил дозволения продать свою дочь, чтобы повысить ее шансы на выживание, – но ему в этом было отказано855.

Служилые люди и казаки, вовлеченные в сбор соли, играли важную роль в сибирской торговле и, вероятно, составляли большинство русских на Ямыш-озере. В 1673 году казаки, татары, а также сибирские и проезжие бухарцы вместе спустились на лодках в Тару после ямышевской ярмарки856. Ездили на озеро Ямыш и русские купцы – как привилегированные (гости и купцы гостиной сотни), так и обычные. Хотя русских купцов на Ямыш приезжало меньше, чем русских служилых людей, объем их торговли был не менее существенным. Купцы Европейской России могли узнать о Ямыш-озере из разных источников. Их агенты хорошо знали местность и часто путешествовали вместе со служилыми людьми. Кроме того, они могли встретить знающих людей и в Москве, потому что те, кто служил в Сибири, бывали в столице, примером чему служит картограф Семен Ремезов. Находясь в Москве, бухарец Сеиткул Аблин, который на одном этапе заказал дощаник (речную плоскодонку) для транспортировки товаров на Ямыш-озеро, общался с могущественными людьми857. В частности, он взял взаймы деньги у боярина Бориса Ивановича Морозова или у его вдовы858. Влиятельные купцы, заинтересованные в развитии своей восточной торговли, безусловно, могли искать и, возможно, искали таких опытных людей, как Аблин. В 1668 году на Ямыш-озере торговало по крайней мере шесть купцов из Руси859. В 1685 году, как сообщалось, почти пятьдесят русских купцов проделали всю дорогу до озера Ямыш860. Агент Филатьевых Дмитрий Константинов тоже побывал там в 1685 и 1686 годах вместе с другим привилегированным купцом гостиной сотни861. Русский купец из Ярославля торговал на Ямыш-озере в 1705 году862. Но наиболее многочисленными на озере Ямыш были, вероятно, бухарцы – как сибирские, так и из Центральной Азии.

ПРИБЫЛЬ ЗА ГРАНИЦАМИ РОССИИ

Первоначально речь шла о соли. Но вслед за этим возникла и развилась ярмарка на Ямыш-озере, и хотя на ней действовало государство, сама она, по крайней мере вначале, была свободна от государственного регламентирования. Как и следовало ожидать, Московское государство увидело в ямышевской торговле возможность получить барыши и вскоре выразило стремление регламентировать торговлю на Ямыш-озере и одновременно с этим участвовать в ней. В какой-то момент государство начало посылать таможенников из Тобольска на озеро Ямыш, чтобы облагать пошлинами проходившую там торговлю. Как сказано выше, уже в 1624–1625 годах тобольская таможня послала на Ямыш-озеро двух целовальников-бухарцев863. Возможно, вначале таможенников посылали с целью учета собранной соли (казенная соль пошлинами не облагалась)864. Неясно, взимали ли они пошлины на ранних стадиях, но я сомневаюсь, что на окраине, страдающей от недостатка ресурсов, государство могло послать целовальников без цели получения доходов. Ни одна таможенная книга XVII века с Ямыш-озера до нас не дошла, поэтому представление о том, что там происходило, можно получить только из вторых и третьих рук – например, из записей тобольской, тюменской, томской или тарской таможен, в которых купцы сообщают, что приехали через Ямыш-озеро и заплатили там пошлины. В тарской таможенной книге несколько записей за 1674/75 год повторяют одинаковую формулировку: «А с ними отпущено промыслу их в дощанике привозу от Ямыша-озера по смете таможенных целовальников тысяча сто пуд соли, а по Тарской таможенной оценке тое у них соли на сорок на четыре рубли»865. Подобная формулировка указывает, что таможенный служащий находился на Ямыш-озере для учета соляной добычи, но не подтверждает, что производился сбор пошлины. Другая запись из той же таможенной книги подтверждает, что на озере Ямыш взимались пошлины; таким образом, самые ранние сведения о сборе пошлин на Ямыш-озере, которые мне удалось найти, восходят к 1673/74 году. Казак уехал из Тары в