Сибирские купцы. Торговля в Евразии раннего Нового времени - Эрика Монахан Страница 69

получение статуса гостя, пусть его достигали лишь немногие. Но Остафий Филатьев как будто не прошел эту инициацию. Он стал гостем в 1658 году, притом что нет ни единого документа, в котором он бы именовался членом гостиной сотни954. Быть может, Остафий сразу получил высший статус, потому что ряды гостей в 1658 году сильно поредели из‐за чумы. По-видимому, Филатьевым совершенно не повредило то обстоятельство, что от чумы умерли Босовы и Гусельниковы, гости из двух важнейших купеческих семейств, крайне активно торговавших в Сибири в середине века955.

Схема 1. Родословное древо Филатьевых. Слева указаны возможные родственники семьи (ГС – гостиная сотня)

Задолго до того как Остафий Филатьев получил статус привилегированного купца, он проявлял себя так, что это позволяет объяснить его успешность. В 1646/47 году, вскоре после смерти своего дяди Богдана, Остафий провел через березовскую таможню груз с заявленной стоимостью 3614 рублей956. Хотя это был большой груз для неопытного купца, вторая четверть XVII века была временем, когда большие грузы ценностью в несколько тысяч рублей регулярно переваливали через Урал; во второй половине века частные грузы с заявленной стоимостью свыше трех тысяч рублей стали менее распространены, хотя и продолжали существовать. В 1647/48 году, еще будучи молодым купцом, Остафий Филатьев успешно выступил против злоупотреблений таможенного головы в Енисейске, том самом городе, на который гость В. Ф. Гусельников жаловался за годы до этого. В данном случае государство выделило специального подьячего, чтобы бороться со злоупотреблениями957. Принимая во внимание молодость Остафия и тот факт, что злоупотребления редко наказывались, можно оценить, что он был не так прост и умел находить подход к чиновникам.

К середине века Филатьевы были в числе самых видных купцов, действующих на налаженном рынке сибирской пушнины. Им принадлежал зимний лагерь в далеком Мангазейском уезде, «по Енисею реке за губой», откуда они посылали за пушниной бригады промышленников958. Кроме того, они покупали пушнину на таких важных рынках, как Сольвычегодский959. Как сообщает один историк, во второй половине XVII столетия Филатьевы неизменно скупали по меньшей мере четверть пушного рынка, иногда от 42 до 100%. Даже когда добыча пушнины в Западной Сибири пошла на убыль, Филатьевым все равно удавалось приобретать ее в больших количествах: в частности, в 1693 году приказчики Остафия Филатьева задекларировали десять сороков (400 шкурок) соболя в Нерчинске960.

Разумеется, Филатьевы занимали ведущее положение, но они не были единственными привилегированными купцами, делавшими большие деньги в Сибири. В середине века две купеческие семьи, тоже происходившие с Русского Севера, играли в сибирской торговле даже более активную роль, чем Филатьевы. Это были Кирилл Босов (член гостиной сотни в 1622–1646 годах, гость в 1646–1654 годах) и братья Гусельниковы. С 1637 года и по начало 1650‐х агенты Кирилла Босова почти каждый год упоминаются в таможенных книгах по всех концах Сибири. Один человек Босова, побывавший в Сибири не менее пяти раз между 1640 и 1654 годами, вернулся из Сибири в 1654 году с десятью тысячами беличьих шкурок, которые он вез в Архангельск961. Но в этом же году карьера Кирилла Босова оборвалась: он умер от чумы. Сын Кирилла Иван, достаточно взрослый, чтобы ездить в Архангельск от имени своего отца, тоже умер около 1654 года, возможно, как и его отец, пав жертвой чумы.

Братья Гусельниковы – Василий (член гостиной сотни в 1630–1648 годах, гость в 1648–1654 годах) и Афанасий (член гостиной сотни в 1630–1658 годах, гость в 1658–1681 годах) Федотовы Гусельниковы развернули в 1640‐х годах еще более бурную деятельность в Сибири, торгуя пушниной, рыбой и металлами962. Василий стал известен по прозвищу Скорая Запись, вероятно полученному за навыки письма963. Предприимчивый и находчивый, Василий обращался к государству за защитой собственных интересов. В 1632 году он подал прошение, объяснив, что он вынужден несправедливо платить налоги одновременно в своем родном Устюге и в Москве964. В другой раз он пожаловался в Москву, что обдорская таможня взимает такие пошлины, каких не требуют другие сибирские таможни. Он объяснил, что послал своих людей по северному (Черезкаменному) пути, потому что в Верхотурье хотя и не взимают чрезмерных пошлин, как в Обдорске, но требуют отработок, которые задерживают его людей, а земля скоро покроется льдом и его люди могут пропустить целый сезон965. В 1641 году он подал жалобу на произвол енисейских чиновников, забравших себе лодки и коней купеческой партии под предводительством его племянника, насчитывавшей более тридцати человек. Московский чиновник, изучив прошение Гусельникова, отдал распоряжение енисейским чиновникам ни в чем не чинить препон делам Гусельникова – это может послужить конкретной и банальной иллюстрацией главной идеи настоящей монографии, что государство стремилось помогать торговле, а не препятствовать ей966. Но не все всегда было просто, и Василий Гусельников не прекращал сражаться. Шестью годами позже Москва вновь написала всем сибирским чиновникам, чтобы они не притесняли людей Гусельникова967. В этом же 1647 году Василий подал царю челобитную, в которой писал о злоупотреблениях верхотурских чиновников968.

Подача челобитных о злоупотреблениях была делом весьма обременительным, и мы можем предположить, что если Гусельников раз за разом обращался за помощью к государству, то потому, что он видел в этом действенное средство по защите своих интересов. Однако Гусельников не проводил все свое время в жалобах Москве; гораздо больше времени он тратил на организацию коммерческих предприятий. В 1639 году он служил таможенным головой в Ярославле, что помешало ему отправить партию агентов и промышленников в Сибирь969. Но, как правило, Гусельниковы регулярно отправляли людей в Сибирь. К середине XVII века у В. Ф. Гусельникова насчитывалось не менее пятнадцати агентов в Сибири; он арендовал четыре лавки в Якутске и одну в Тобольске на все лето970. Кроме того, Гусельников вкладывал деньги в исследование неизведанных земель. Он был одним из тех, кто финансировал экспедицию Семена Дежнева по исследованию северных берегов971. Дежнев отыскал северо-восточную оконечность Евразии почти за столетие до второй экспедиции Беринга.

Энергичная защита своих интересов и поиск милостей со стороны государства – напомним, что в 1650 году Гусельников получил особое дозволение торговать запретными лисьими шкурами972, – способствовали успеху братьев. Василий стал гостем в 1648 году, а его брат Афанасий – десятилетием позже, в 1658 году. Как указано в четвертой главе, несмотря на благоволение властей (или