Год чудес (рецепты про любовь, печаль и взросление) - Элла Рисбриджер Страница 7

– Нам нужен стол, – объявляю я Джо, когда она приходит с репетиции. – Нам нужен стол, нужен стол, нужен стол.

– Ну так купим стол, – говорит она мягко, так что стол у нас – раз! – и появляется.

А я думаю: «Стулья, стулья, стулья», а все стулья либо жуткие, либо стоят тысячи фунтов, а потом как-то хмурым днем Энни разыскивает шесть идеальных белых сосновых стульев, выставленных на Депфордском рынке где-то между подержанными плитами, старыми рабочими тетрадями и видео с тренировками.

Я туда добираюсь под проливным дождем и выгляжу настолько неопрятно – а может, рубашка стала настолько прозрачной, – что продавец отдает их мне по пятерке за штуку. Энни каким-то тетрисом упихивает в машину все шесть промокших стульев и меня и отвозит нас домой.

И вот у нас есть стол и стулья и не осталось места – и я захожу на кухню и решаю, что теперь надо что-нибудь приготовить. И потом, я проголодалась. И потом, мне нужно железо.

В прошлой жизни я так наловчилась готовить блюда с большим количеством железа, что меня прозвали Кухонной Ведьмой. Так меня звали в дневном отделении больницы, где проводят более щадящую химиотерапию, а еще инъекции стволовых клеток и переливание крови. Все такое. Именно туда вы идете, если ждете результатов, которые, наверное, будут не особо хорошими, или если точно не знаете, в чем именно дело. Именно там я последний раз видела Джима самим собой, последний раз видела, как он ходит, последний раз слышала, как он говорит своим собственным голосом. Последний кусочек нашей прежней жизни.

У него часто падал гемоглобин, так что железо на какое-то время стало главным центром нашей жизни: гранатово-красная говядина, листовая зелень, темная, как кровь, и суп, который бы прогонял тьму, давал силы, защищал. В нем чечевица (железо), зелень (железо), а еще помидоры ради ликопина и витамина С, которые помогают усваивать железо. В нем хорошее горьковатое оливковое масло, острый соус, копченая соль и шафрановый йогурт для заправки: золотое пятно среди красного.

Считалось, что железо прогонит злое колдовство: подкова над дверью, чтобы ведьмы в дом не проникли, ограда вокруг кладбища, чтобы мертвые не вырвались. Я уже боюсь ходячих мертвецов и потому вспоминаю этот мой суп и варю его для нас двоих.

И он по-прежнему такой же вкусный, каким был раньше, когда никто еще не умирал и когда этот дом еще не был нашим.

На 2 порции

1 маленькая луковица

1 ст. л. оливкового масла экстра вирджин

2 ч. л. шрирачи или другого острого соуса (хороши также гочуджан и/или ферментированные черные бобы)

1 × 400 г банка консервированных нарезанных помидоров

Вода: 2 банки из-под помидоров

1 овощной бульонный кубик или концентрированный бульон

300 г чечевицы пюи (французской чечевицы)

3 большие горсти любой зелени (возможно, кейл или каволо неро – листовая тосканская капуста, но не шпинат)

Копченая морская соль

Черный перец (по желанию)

2 яйца

1 ст. л. сливочного масла

Шафранный йогурт для подачи: 2 ст. л. йогурта, щепотка шафрана, щепотка соли и размешать (по желанию)

Спокойно нарежьте лук. Я говорю «спокойно», потому что, может, у вас мало сил, но послушайте: больше ничего резать не придется. Нарежьте луковицу и потушите ее в оливковом масле – я имею в виду вот что: возьмите кастрюлю, вылейте в нее масло, поставьте на умеренный огонь и добавьте лук. Готовьте 15 минут или пока он не станет мягким и прозрачным.

Вдохните чудесный луковый аромат. Добавьте острый соус, помидоры и воду. И еще бульонный кубик.

Да, конечно, можно взять вместо него 800 мл готового овощного бульона, но у меня в холодильнике овощного бульона обычно не бывает. Порошок календулы великолепен. Бульонные кубики великолепны. Бульон – самое гениальное кулинарное изобретение после хлеба. Может, мы когда-нибудь и станем бульонным народом – теми, кто всегда использует домашний бульон, но а) обидно тратить домашний бульон, когда его можно и так выпить, и б) да ну!

Промойте чечевицу в сите: одна из моих любимых операций. Мокрая чечевица в сите кажется невероятно весомой. Вес ощущается правильным, чувствуешь, что она реальная – и, может, я тоже. Чечевица может служить сверкой с действительностью? Короче, попробуйте. Подержите чечевицу, прежде чем отправить ее в кастрюлю и накрыть крышкой. Уменьшите нагрев до минимума и отойдите на полчаса.

Порвите зелень, отдирая от волокнистых черешков и получая мелкие кусочки.

Попробуйте чечевицу: добавьте немного копченой соли и, может, перца.

Положите в кастрюлю зелень и варите 2 минуты. За эти две минуты поджарьте яйца на сливочном масле: сильный огонь, крышка закрыта.

Разлейте суп по двум мискам, выложите яйцо в каждую. Шафрановый йогурт, если вы его приготовили: яркий, как медная монетка. Пора: к новым стульям, новому столу и шуму дождя.

Кардамонно-коричная курица с рисом

Угловой магазин я нахожу гораздо позднее, чем должна была бы.

В нашей прошлой жизни Джим был главной фигурой, а я плыла в его тени, а тень Джима падала на все, что мы делали. Когда я куда-то ходила без него, то словно становилась невидимой; когда мы куда-то ходили вместе, его все знали. В каждом пабе его сажали за его любимый столик, и каждая трапеза завершалась лимончелло, а из счета наугад что-то вычеркивали. Женщина в забегаловке выучила его заказ наизусть (булка с колбаской, коричневый соус, сливочного масла не надо). Мужчины из супермаркета под нашим домом окликали его на улице, когда им привозили мясо для карри с козлятиной. В ресторанчике «Габиз» ему давали стаканчики с хумусом, что бы он ни заказывал: хумус, пахлаву и соленую говядину. Парень из углового магазина начал заказывать странные сорта сидра, которые Джиму нравились, – специально для него. Джима было очень трудно игнорировать и еще труднее забыть.

– Пусть он задаст им жару, – сказал мне парень из углового магазина, услышав от меня, что Джим вроде как в коме. Я покупала то, что всегда покупал Джим, и, наверное, поэтому он вспомнил, кто я, и спросил, где Джим. Раньше он меня никогда не узнавал. – Передайте, чтобы задал им жару!

Я пообещала, что передам: не смогла придумать, как сказать парню из углового магазина, что Джим, по-моему, уже не слышит и что жар нам нужен меньше всего, да и непонятно, кому его нужно задать. Важно было то, что парень из углового магазина захотел что-то сказать Джиму, и я знала, что Джиму (или тому человеку, которым Джим был когда-то) было бы приятно.

Джиму нравилось быть кем-то, и кем-то в угловом магазине он стал без всяких усилий, и, наверное, именно поэтому я три недели не решаюсь