История античной науки. Открытия великих ученых и мыслителей древности - Джордж Сартон Страница 72

составляющие – греческие, азиатские, африканские. Главным ферментом были ионийцы, но брожение подкреплялось благодаря египетским и вавилонским примерам. Без взаимных симпатии и понимания физических контактов недостаточно. Древние египтяне и греки достаточно симпатизировали друг другу, и такое отношение принесло плоды у обоих народов. К сожалению, хотя египетское влияние и распространялось вширь (в силу тесных контактов), оно не простиралось вглубь, так как демотическое письмо было еще менее разборчивым и более недоступным, чем иероглифы. Греки и евреи, вероятнее всего, встречались в Палестине и в других местах, но между ними не возникло достаточной симпатии, которая вызвала бы взаимное восхищение и подражание. В греческих изобразительном искусстве, письме и науке можно различить множество египетских следов, зато еврейских следов там почти нет. Лучшие из евреев и лучшие из греков независимо стремились к своим целям; они еще не могли встретиться в Милете или Навкратисе, как они встретятся через два или три столетия в Александрии.

Гекатей Милетский, отец географии

Если бы плавание Нехо вокруг Африки было завершено, известие об этом почти невероятном событии наверняка распространилось бы среди финикийцев, а от них стало бы известно жителям Милета, либо прямо, либо косвенно, через египетских придворных. И даже если этого события не было на самом деле, можно не сомневаться, что финикийские и греческие моряки рассказывали другие истории. Милетские корабли часто заходили в средиземноморские и черноморские гавани, где брали на борт всевозможные товары и новости. И не было бы у них сведений более драгоценных, чем географические в широком смысле слова. В VI в. такое место, как Милет, вынужденно превращалось в географический информационный центр – такой же, каким двадцать столетий спустя станет какая-нибудь португальская гавань. Конечно, полученные сведения не всегда сохраняются, классифицируются, стандартизируются, пока за дело не возьмется человек, обладающий выдающимися способностями. Так, Сагреш обязан своими успехами гению и преданности Генриха (Энрике) Мореплавателя. Точно также доступными в Милете знаниями в области географии и антропологии с выгодой воспользовался Гекатей. Он неплохо применил все, что узнал.

Гекатей, сын Гегесандра, принадлежал к старинной милетской семье и родился в середине века, то есть примерно во время персидского завоевания. Таким образом, он вырос персидским подданным; его семья, видимо, охотно «сотрудничала» с персами и потому процветала. Зато многие простые люди не желали помогать завоевателям. В конце века в воздухе носились мысли о восстании. Гекатей тщетно пытался избежать мятежа; когда стало ясно, что война неизбежна, он понял, что только очень смелый план спасет его соотечественников. И та и другая сторона отвергли его советы; в одном случае их сочли слишком робкими, в другом – слишком авантюрными. Все окончилось осадой Милета в 494 г.; Гекатей прожил долгую жизнь и был свидетелем сражения при Микале (Самсуне) (479) и освобождения своей родины; умер он около 475 г.

Говорят, что он много путешествовал; скорее всего, его путешествия происходили ближе к концу века, когда его присутствие на родине было неприятно народу. Геродот считает, что Гекатей не только посетил Египет, но и добрался до Фив на юге. Должно быть, такое путешествие облегчало то, что после 525 г. Египет стал персидской провинцией. Гекатей как персидский подданный просто переезжал из одной провинции империи в другую.

Ему приписывают два труда: исторический под названием «Генеалогии» и географический, названный Periodos ges («Землеописание» или «Путешествия по миру»). Оба труда утрачены и известны нам только по фрагментам, которых насчитывается около 380; почти все они очень кратки. Первая из двух книг известна меньше и представляет для нас меньше интереса, чем вторая, но можно ненадолго отвлечься и рассмотреть ее вступительную часть, сохраненную знаменитым Деметрием Фалерским. Деметрий Фалерский был оратором, который завоевал такую популярность, что афиняне воздвигли 360 его статуй. Позже он им надоел, и они приговорили его к смерти. Деметрий бежал в Египет, где помогал первому фараону из династии Птолемеев создать Александрийскую библиотеку. Второй Птолемей, Филадельф (правил в 285–247), сослал Деметрия в Верхний Египет, где он умер от укуса змеи. Его трактат по герменевтике, откуда взята следующая цитата, может быть трудом другого Деметрия, Александрийского. Гекатей Милетский говорит так: «Я написал эти труды, потому что они кажутся мне правдивыми. Рассказы греков многочисленны и, по моему мнению, глупы». Необходимо помнить, что эти слова заменяли название. Возможно, они призваны были также заменить хвалебный отзыв предприимчивого издателя и сразу же привлечь внимание читателей. Не стоит слишком строго их судить.

Подавляющее большинство из 331 отрывка Гекатея, посвященного географии, отсортированы из конспекта географического словаря Стефана Византийского (VI – 1), сделанного Эрмолао Барбаро; поэтому они в самом деле коротки, как и все словарные определения (часто в них меньше пяти слов). Однако их достаточно, чтобы проиллюстрировать общий кругозор автора. Судя по всему, в дни милетской юности Гекатей слышал дискуссии о взглядах великих физиологов – Фалеса, Анаксимандра и Анаксимена. Какова первооснова Вселенной? Зная греческий темперамент, можно без труда представить себе эти дискуссии, бесконечные и по сути бесплодные. Возможно, они выбили почву из-под ног молодого человека, чьи стремления были более скромными и осязаемыми.

Рис. 41. Схематическая карта, иллюстрирующая общий взгляд Гекатея на плоский мир

Возможно, Гекатей сказал себе (как сказал бы любой истинный ученый): «Прежде чем решать загадку Вселенной, давайте лучше поймем, что нас окружает». Одной из самых очевидных и притягательных задач он считал объединение отрывочных географических и антропологических сведений, которые постоянно привозили моряки и купцы, и расположение их в должном порядке. Такие сведения он хотел дополнить наблюдениями и воспоминаниями из его собственных путешествий. Это была первая попытка такого рода, благодаря которой ее автор заслуживает того, чтобы его называли «отцом географии». Его «Путешествия по миру» были разделены на две главные части, «Европа» и «Азия» (в последнюю входила и Ливия). Посмотрите на схематическую карту, которая показывает такое разделение и оправдывает его (рис. 41). Плоская круглая Земля окружена Океаном и примерно поделена Средиземным, Черным и Каспийским морями на две половины. Верхняя, или северная, половина представляет Европу, а нижняя, или южная, – Азию и Африку. Благодаря карте не нужно описывать другие особенности. Кстати, на карте Средиземное море, Красное море, Персидский залив, Каспийское море и Нил связаны с омывающим Землю Океаном; такое кажется вполне естественным для первых трех названных морей и залива, но неверно относительно Нила (к нему мы еще вернемся). Кругозор Гекатея был по большей части ограничен берегами, что неудивительно, ведь он черпал свои знания в основном от купцов и моряков. Милетские и другие греческие колонии, как правило, располагались в портовых городах и