Обнаженные статуи, толстые гладиаторы и боевые слоны. Необычные истории о жизни в Древней Греции и Риме - Гарретт Райан Страница 8

бы впечатление. Если напиток выдерживался более года, он обычно портился. В нем содержались мириады частиц виноградной кожицы и косточек, и при подаче на стол их приходилось отфильтровывать. Поскольку вино хранилось в амфорах, пропитанных смолой, оно приобретало вкус и запах скипидара. Этот запах лишь частично отбивался медом, травами, специями, духами или мраморной пылью, которые греки и римляне добавляли в кубки. Помимо всего прочего, античное вино многим оказывалось по карману. На вывеске одного бара в Помпеях значилось, что кубок простого вина стоит один ас (то есть примерно половину стоимости буханки хлеба), напитка более высокого качества – два, а самого изысканного – четыре аса[98].

С течением времени вкусы менялись. Герои Гомера пили медово-сладкое красное вино с ароматом козьего сыра и ячменя. Афиняне в эпоху Античности предпочитали сорта вин, производившиеся на островах Эгейского моря, в том числе несколько соленых, с использованием морской воды. Римляне, первые в истории настоящие винные снобы, создали белые вина из винограда с холмов Центральной Италии, которые десятилетиями выдерживались в амфорах с указанием года и имени винодела.

Несколько итальянских вин, например вино 121 года до нашей эры, стали настолько культовыми, что хранились веками. Менее разборчивые римляне довольствовались винами, искусственно состаренными с помощью окуривания[99].

По некоторым оценкам, средний римлянин выпивал около литра вина в день – это примерно одна современная бутылка и еще треть[100]. Хотя такой уровень потребления считался приемлемым в Риме, поскольку город хорошо снабжался, большинство его жителей и, если уж на то пошло, большинство греков, вероятно, пили меньше. Повсюду царила умеренность: выпить больше чем кубок или два разбавленного вина во время обычной трапезы было бы странно. Один римский поэт считал, что пинты (примерно две трети современной бутылки) более чем достаточно для приятного ужина. Однако некоторые люди позволяли себе гораздо больше. Сократ мог с легкостью выпить полгаллона вина, а один человек однажды поразил императора Тиберия, махом осушив два с половиной галлона напитка[101][102].

Хотя содержание алкоголя в большинстве древних вин, вероятно, составляло около 15 процентов[103], их крепость сильно отличалась. Рабам и работавшим в поле давали слабое вино, изготовленное из измельченных виноградных шкурок. На другом конце шкалы – несколько итальянских сортов, способных при длительной выдержке воспламениться. Однако ни один уважающий себя грек или римлянин не пил чистое вино. Это являлось уделом вырожденцев и чужестранцев[104]. По крайней мере в одном греческом городе употребление неразбавленного вина считалось преступлением, каравшимся смертью. Отказ от употребления крепкого вина являлся не только показателем самоконтроля, но и вопросом личной безопасности. Предполагалось, что употребление неразбавленного напитка неумолимо ведет к «утоплению» спермы, умственному распаду и преждевременному старению (примерно в таком порядке). Эти тревоги отражены в надписи на греческом надгробии: «Я, Асклепиад… прожил 22 года. Я выпил море неразбавленного вина, горлом пошла кровь, и я захлебнулся»[105].

Цивилизованный способ пить вино – смешивать его с водой. Разные достоверные источники расходятся во мнениях относительно идеальной пропорции. Однако в большинстве случаев напиток, употребляемый на общественных собраниях, вероятно, содержал от двух третей до трех четвертей воды, что снижало содержание алкоголя примерно до уровня современного пива. Те, кто не боялся рисковать, могли разбавить вино водой в соотношении 1:1, хотя это считалось почти варварством[106][107].

Как ни парадоксально, большинство греков и римлян пили крепкое вино только во время болезни. Древние врачи свято верили в его целительные свойства, прописывая во всех случаях – от лихорадки до вздутия живота. Вино считалось рвотным средством: выдающийся афинский врач призывал напиваться до рвоты. Другой медик, придерживавшийся более умеренных взглядов, советовал пациентам употреблять вино только до тех пор, пока они не почувствуют себя совсем пьяными и веселыми[108].

Для здоровых людей обильные возлияния почти всегда были связаны с общественными мероприятиями. Опьянение на людях считалось допустимым и в некоторых религиозных случаях даже поощрялось: как провозглашал Платон, только на праздниках напиваться не зазорно. Особенно располагали к излишествам гулянья в честь бога вина Диониса. Во время одного из них пустые винные бурдюки надували, смазывали маслом и раскладывали на открытом месте. Те, кто как следует напивался, пытались танцевать или прыгать на одной ноге на скользких шкурах. Праздничные шествия также буквально «сочились» вином: один эллинистический царь во время грандиозного парада чествовал Диониса, неся сшитый из леопардовых шкур бурдюк емкостью тридцать тысяч галлонов. Этот невероятный по объему сосуд был сконструирован таким образом, чтобы из него вытекало вино, и люди в костюмах сатиров раздавали напиток зрителям[109].

Однако самыми известными местами для общественных возлияний являлись частные пиршества – симпосии. На них обычно присутствовали 10–20 мужчин, устроившихся на диванах по периметру комнаты. После ужина слуги уносили столы, на которых подавали еду, и вместо них ставили другие – с чашами фруктов, орехами и другими десертами. Затем в центре комнаты водружали кратер – чашу для смешивания вина с водой. Гости увивали себя гирляндами из мирта или плюща (считалось, что они задерживают опьянение) и выбирали церемониймейстера. В течение оставшегося времени этот человек определял темы для обсуждения, игры и, что особенно важно, сколько воды будет подмешано в вино. После того как решение принималось, слуги смешивали указанное количество воды и вина в кратере, и первая из множества порций выпивалась. В перерывах между попойками на симпосии гости общались и наблюдали за выступлениями артистов – молодых женщин, как правило, рабынь. Некоторые из них кувыркались, жонглировали и разыгрывали пантомимы; другие мастерски играли на флейте или кифаре. Многие были профессиональными танцовщицами, владевшими всеми видами танцев – от древнего варианта балета до стриптиза.

Римские питейные заведения, как правило, придерживались более строгой иерархии: нередко гостям разных сословий подавали разные вина. В отличие от гречанок, римские женщины туда допускались, хотя от них ожидалась воздержанность от обильных возлияний[110]. Вино подавалось в больших чашах для смешивания, охлаждавшихся летом, а зимой подогревавшихся миниатюрными котлами. Однако, в отличие от греческой традиции, чаши выносили в начале банкета, и напитки чередовались с блюдами. Здесь, как и на симпосиях, выступали музыканты и танцовщицы (особой популярностью пользовались испанские труппы). Иногда гости слушали речи и другие сочинения в исполнении обученных рабов. Хозяин мог настоять на чтении собственных стихов, но такое несчастье случалось редко. На более изысканных банкетах известные актеры разыгрывали сценки или зачитывали истории профессионального сочинителя. На менее вычурных приемах гости могли насладиться трюками акробатов, остротами