Анастасия Потемкина - Вспоминай обо мне (СИ) Страница 3

-Я тоже люблю тебя. – тембр его голоса ласкал мои уши, возможно ли быть более счастливой? Никогда.

-Ты замерзла, пора бы возвращаться. Я обещал твоей маме, вернуть тебя в целостности и сохранности.- он широко улыбнулся, а его рука легла мне на талию.

-Как будто, ты хоть раз не выполнял это обещание. – поддразнила я. Он не зря так нравился маме. Все ее поручения он выполнял с полной ответственностью, как будто от этого зависела чья-то жизнь. В этом был весь Сашка. Всегда ответственный, примерный сын, идеальный парень, верный друг.

Я залезла в машину, а Саша включил печку. Под напором теплого воздуха, я начала согреваться.

-О чем ты думаешь? – заметив мой задумчивый взгляд, спросил Саша.

-О том, могу ли я быть еще счастливей, чем есть сейчас. – честно призналась я, смотря через лобовое стекло на дорогу.

-У нас еще будет много моментов, когда ты будешь задаваться этим вопросом. Наша свадьба, рождение ребенка, первые годовщины, семейные праздники. Я хочу провести остаток своей жизни, рядом с той, которую люблю. Так что, ты сильно влипла. – я тепло улыбнулась ему.

-Я бы не назвала это «сильно влипнуть». Я хочу того же. И ты прав, я просто понапрасну загружаю себя. Не важно что будет в нашей жизни, главное что мы есть друг у друга.

-Вот это правильно. – похвалил он меня. На лобовом стекле стали появляться маленькие капельки. Кажется, дождь начинается.

-Обидно, - произнес Саша. – а я хотел провести эту ночь под звездами.

-Так вот куда ты меня вез? – я уже давно заметила что мы немного сбились с курса моего дома. Но я доверяла этому парню, даже если бы он ехал со мной в ад. Саша развернул машину, и мы помчались по трассе. Было пустынно и темно, ни одной души. Дождь становился все сильнее, и стали слышны раскаты грома. В машине играла тихая мелодия, но я смотрела в окно, где тихо постукивал по стеклу, первый летний дождь. Мои глаза устали, и под медленную композицию, и стук дождя, я провалилась в дремоту.

Проснулась от пронзительного визга тормозов, и яркой вспышки в глаза. Я туго соображала что произошло, но уже через секунду на меня обрушилась темнота, и ужасная боль во всем теле. Из глаз брызнули слезы, и я заставила себя повернуть голову в сторону Саша. У меня началась настоящая истерика. Он был без сознания, а наша машина перевернута. Из его головы и рта, текла кровь. Я попыталась закричать, но всю грудную клетку пронзила резкая боль. Сквозь пелену слез, я провалилась в плен собственного сознания. Последняя моя мысль было только о нем. Господи, лишь бы он выжил!

Глава 2.

Я не хочу открывать глаза. Я боюсь. В моем сознании все еще стоит картинка окровавленного Саши. Я боюсь знать правду, но страстно желаю узнать ее. Что если он мертв? Как я буду жить без него? Я лучше умру сама. Тело болит, и я чувствуя каждую царапину, но все это цветочки по сравнению с душевными муками. Чувствую, как моей руки касается что-то теплое. Может это он? Сейчас я проснусь и увижу любимые зеленые глаза. Он крепко обнимет, и я растворюсь в нем, как это происходило всегда. Скажет, какая я глупенькая, что смогла предположить, что он может оставить меня. Оставит одну в этом холодном мире. Именно холодном, потому что он мое тепло. Я с трудом открываю глаза, но все размыто. Пытаюсь сфокусировать свой взгляд на чем то одном, и вижу перед глазами белый потолок, с пожелтевшей флуоресцентной лампой. Мне не знакомо это место, но я достаточно умная девочка, чтобы понять, и сопоставить боль во всем теле и больницу. В надежде я смотрю на свою правую руку, и вижу свою мать. Мои глаза наполняются слезами. Где же он?

-Мама? – через силу выговариваю я. Она поднимает заплаканные глаза, в которых кроме боли нет ничего. Губы пересохли, как и вся полость рта. Мои руки в маленьких царапинах, а в некоторых местах наложены швы. Я припоминаю битое стекло, вонзающееся в мое тело. Скорее всего, мне удаляли осколки.

-Доченька. – она истерически гладит мои волосы, лицо, при этом продолжая плакать. Ее глаза уже опухли, лицо бордового цвета, но похоже, она не может остановиться.

-Где Саша? – спрашиваю я, и мама резко вскакивает и убегает. Я, не моргая, смотрю на белую дверь, которой она хлопнула, выбегая из комнаты. Мои глаза наполняются слезами, я глубоко вдыхаю воздух, и чувствую боль во всей грудной клетке. Не обращаю на нее внимание, поскольку все мои мысли лишь о Саше. Что с ним? Мои губы начинают подрагивать, и я больше не могу сдерживать слез. Они сами начинают стекать по моим щекам, оставляя соленый привкус на губах. Я не должна думать о худшем. Тогда почему у меня такое чувство, словно от меня отодрали кусок? Словно, не достает чего-то важного, значимого. В мою палату заходит мужчина, на вид лет сорока пяти. Его пронзительные голубые глаза, внимательно следят за мной, из под очков в тонкой оправе. Белые волосы зализаны назад, а на носу легкая горбинка. Он достаточно высокий и подтянутый. В его руках папка, а на шее висит фонендоскоп, что наводит на мысль что он будет меня осматривать. Я еще не успела оценить масштабы собственных ран. Гораздо важнее было вспомнить, что же произошло на дороге?

-Добрый день Анна. Я твой лечащий врач Игорь Анатольевич. –  он прошел и сел на мою кровать.

-Что произошло? Где мой парень? – он как то сочувственно посмотрел на меня, после чего перевел взгляд в папку синего цвета. Его молчание только усугубило мою нервную психику.

-Почему вы все молчите? – всхлипывая, я попыталась сесть на кровати, но грудную клетку резко опалил жар. Я дотронулась до своих ребер, где была повязка. Только сейчас заметила что дышу с большим трудом.

-Не двигайтесь. – строго сказал мужчина, буквально пригвоздив меня взглядом.

-Тогда прекратите молчать! – мой голос сорвался на последних словах. Он тяжело вздохнул.

-Что последнее ты помнишь?

-Школьный бал, потом мы поехали домой, я задремала, а когда проснулась… - я мучительно закрыла глаза, вспоминая картинку, которая не выходила из моей головы. –  машина была перевернута, а Саша… скажите что с ним?

-Мне очень жаль, но ваш парень мертв. – кажется, я перестала дышать. Я закрыла рот рукой, чтобы не крикнуть во все горло что они  лгут! Он не мог умереть! Только не Сашка!

-Зачем вы лжете? Он не мог умереть. –  я, качала головой, не моргая смотрела на мужчину.

-В вашу машину врезался фургон. Из-за плохой погоды и освещения водитель фуры не справился с управлением, врезавшись в вашу машину, и снеся ее в кювет. Основной удар пришелся на сторону вашего молодого человека, он погиб на месте. Вас доставили в больницу десять часов назад со сломанными ребрами, и глубокими ранами. Больше повреждений мы не выявили, но нужно узнать состояние головного мозга. Вы могли сильно удариться. У вас есть головокружение, боли? – мои плечи подрагивали от всхлипов. Я перестала его слушать после фразы «погиб на месте». Я постепенно терла связь с внешним миром, разум отказывался принимать эту новость. Они все лгут! Он говорил что никогда не оставит меня. Он всегда сдерживает обещания. Зачем они мне лгут?

-Я вам не верю. Он жив, жив, жив! –  у меня началась настоящая истерика. Я не обращала внимание на боль, и, закрыв лицо руками, закричала во все горло. Как же я хотела умереть! Может это все ужасный сон? Может, я все еще сплю в машине, и сейчас Саша меня разбудит, нежно поцеловав в губы, скажет что мы на месте. Я почувствую его запах, крепко обниму, и никогда не отпущу от себя. Я принялась щипать себя за руки, в желании избавится от кошмара, в котором оказалась.

-Аня, прекрати.- мужчина принялся убирать мои руки по сторонам, чтобы я прекратила щипать себя. Я делала это с такой силой, что несколько порезов, стали кровоточить. – Сестра!

-Убирайтесь все! Вы все лжете! Я не верю вам, уйдите, пустите меня. – я пыталась брыкаться, и сопротивляться, но он крепко держал мои руки. В палату вбежала маленькая женщина, со светлыми волосами.

-Три кубика успокоительного, быстрее. – женщины быстро удалилась, зато примчалась моя мать.

-Что происходит? – наблюдая, как я борюсь с доктором, выбиваясь из последних сил, спросила она.

-У нее истерика. – спокойно ответила мужчина, словно это обычное дело.  В палату вбежала медсестре, со шприцем в руке.

-Уйдите, вы лжете, все лжете! – меня перевернули на бок, задрав рубашку. Чувствую как игла проникает, а по всему телу расходится препарат.

-Вы лжете, уйдите! – уже тише говорю я, переставая сопротивляться. Крепкие руки отпускают меня, и голова падает на подушку. Все тело становится тяжелым, и сквозь вату я слышу что мама и доктор о чем то говорят. Мои веки становятся все тяжелее, и я закрываю глаза, снова погружаюсь в пустоту.