Жизнь на кончиках пальцев - 3 - Маруся Новка Страница 38

— Завещания нет, — разъяснила, — а это значит, что мы с тобой, сыночек, единственные наследники в равных долях. Как только вступим в права наследования, обналичим все активы и займемся продажей квартир. С агентством по продаже недвижимости я уже созвонилась сегодня. И эту квартиру могу показать сама. Но владельцем вот этой, — швырнула под ноги Сергею файл, — являешься ты. Так что, хочешь, не хочешь, а её продажей придётся заниматься тебе.

— Мама, какие продажи? — недоумевал, не в силах побороть шум в ушах, — И почему ты решила вообще заняться этим сегодня?!

— А зачем тянуть? — лицо Эльзы было спокойным. — Сергея не вернешь, и я не желаю ни одного лишнего дня оставаться в этом городе! Чем раньше мы начнем, тем быстрее уедем отсюда! Ты ведь так хотел остаться в Северной Пальмире! Вот и переберемся туда, едва уладим все дела.

— Мама, ты не забыла, что с того времени прошло полтора года!

— Ну и что? — пожала плечами. — Мариинский театр за это время никуда не делся. А с твоими данными и талантом ты всегда можешь занять в труппе подобающее место.

— Я сейчас говорю не о театре, — спорить с матерью становилось все сложнее. — Давай отложим разговор на завтра. У меня раскалывается голова!

Эльза вскочила на ноги. Метнулась в спальню. Вытащила кожаную аптечку, набитую медикаментами на все случаи жизни.

— Прими вот это, — протянула сыну горсть пилюль, — должно помочь.

У Сергея не было ни сил, ни желания спрашивать, что дает ему мать. Он покорно проглотил таблетки. Запил стаканом воды.

— Иди приляг, — Эльза подталкивала сына к двери кабинета.

— Да я, вроде бы как, выспался, — попробовал протестовать.

— Ничего. Я дала тебе снотворное. Сейчас уснешь снова, — взяла сына под руку и увлекла к выходу.

Сергей почувствовал, как пропали «молоточки» в висках. Как исчезла разрывающая боль в затылке. Он покорно дал себя увести. Уже оказавшись снова в постели, пробормотал:

— Мам, найди мой телефон. Мне нужно позвонить.

— Спи, — Эльза укрыла сына, натянув одеяло до подбородка, — завтра позвонишь.

Посмотрела, как закрылись глаза сына. Дождалась, пока он задышал глубоко и ровно. Убедившись в том, что Сергей уснул, вернулась в кабинет, принадлежавший раньше мужу. Посмотрела на ворох бумаг, все так же лежащих на полу. Поняла, что разбирания здесь еще не на один час, отправилась в кухню, подумав: «Чашка кофе мне совсем не помешает». По дороге зашла в спальню, достала спрятанную в стопке белья пачку сигарет. Ни от кого прятаться ей теперь не нужно. Можно курить, когда и сколько захочется. И где вздумается.

Сварив кофе, наполнила чашку. Вынула из пачки сигарету, прикурила и жадно затянулась. Сделала глоток. Подумала: «Кому он собрался звонить? Этой Диане, которая вонзилась в нашу жизнь, как кость в горло? Или той девке, которая, якобы беременна от него?»

За неделю, пока Истомин-старший лежал в больнице, Эльзе так и не представился случай поговорить с сыном. Она не имела понятия, виделся ли он с той, что носит под сердцем его ребенка? Сергей сутками сидел у палаты отца. Уезжал домой от силы на час. И то, только для того, чтобы принять душ и переодеться. Но за этот час вполне можно было если не повидаться, то созвониться с любовницей! И если сын ни словом не обмолвился об этой возможной встрече или разговоре, значит, не так-то важен для него будущий ребенок. Не так-то дорога та, что станет матерью младенца.

А это значит, что она, Эльза, все правильно задумала и рассчитала! Нужно увозить Сергея из этого проклятого города как можно быстрее! Ведь он так любил Северную Пальмиру! Так хотел танцевать на сцене Мариинки!

Там, в Северной Пальмире не будет ни ребенка, ни его матери, ни девчонки, которая внесла раздор в семью! Не будет никого, кроме неё, Эльзы!

Раны заживут, горе утихнет, все забудется. А она, мать, сделает все от неё зависящее, чтобы Сереженька был счастлив!

Эльза поняла, что сегодня заниматься разбором документов уже не сможет. Как ни крути, а смерть мужа выбила из колеи и доставила немало хлопот и волнений.

«Хорошо, что все закончилось», — вздохнула и отправилась к себе, не забыв запереть на ключ дверь кабинета. — «Продолжу завтра», — откинула край одеяла и легла в постель.

Диана проснулась от того, что почувствовала, как содрогается тело Леночки.

Вечером девушки снова легли в одну постель и вскоре уснули, крепко обнявшись.

Вначале Диана подумала, что подружка плачет. Она обняла Леночку, зашептала:

— Ну что ты? Что ты? Успокойся, — но вместо ответа девушка тяжело задышала и отбросила одеяло.

Пытаясь снова укрыть подругу, Диана прикоснулась к её телу. Поняла, что Леночка горит. Положила ладонь на совершено сухой, словно раскаленный, лоб. Вскочила и, набросив курточку прямо на пижаму, понеслась по коридору в холл общежития.

— У вас есть градусник? — бросилась к вахтерше.

— Зачем тебе? — вяло поинтересовалась женщина.

— А моей подруги, по-моему, температура очень высокая.

— И что даст тебе градусник? — удивилась вахтерша. — Ну высокая, ну узнаешь ты, какая именно. Что это изменит? — вздохнула. — Иди лучше к себе и ложись спать. Завтра в восемь придет наш врач, он и посмотрит твою подружку. Таблетку даст.

Диана побрела обратно.

«Какая же я глупая», — думала девушка, — «что изменится, если я измерю Леночке температуру? В училище есть врач! Он, правда, больше занимается нашими ушибами и растяжениями, ну так у балерин должно, просто обязано, быть крепкое здоровье! И завтра к восьми врач будет на работе. Тогда и посмотрит Леночку. Она немного простудилась на похоронах, но это не страшно! Ведь за те одиннадцать лет, которые мы знаем друг друга, ни она, ни я ничем серьёзно не болели! Одной двух таблеток будет достаточно, чтобы