Фемида его любви - Ингрид Ельская Страница 58

Молчун пустил меня в игнор, ловко петляя по дворам. Его спортивная праворульная «япошка» вцеплялась в дорожное полотно, отзывчиво реагируя на малейшее движение рулем, быстро разгоняясь до запрещенного лимита скорости по жилым зонам, и с дрифтом входила в повороты.

Я закрыла глаза, вспоминая молитвы. К ценителям скорости я не относилась. До смерти боялась ее и сама никогда не гоняла, а также запрещала всем водителям превышать, когда с ними я, но тут не смогла и слово сказать. Бестолковая затея во всех смыслах. Меня никто не послушает и оторваться нам жизненно необходимо. Без понятия от кого мы убегаем, но лучше, если нас не догонят. Поэтому я зажмурилась, обращаясь про себя ко всем богам, каких смогла вспомнить, параллельно борясь с тошнотой. Кажется, меня стало укачивать.

Открыла глаза я только когда почувствовала резкое торможение и, если бы не ремень, поцеловалась с лобовым. Артем, быстро отстегнул меня, открыл изнутри дверь, подталкивая, чтобы выходила из машины. Я не сразу смогла сориентироваться, поэтому парень схватил меня за руку, таща куда-то в глубину арки. Пробежав пару дворов, мы уже спокойным шагом пошли по охраняемой стоянке. Вокруг было тихо, если не учитывать мое сбитое дыхание от незапланированных пробежек. Да чтобы я еще хоть раз на встречу к Алексу нацепила каблук и платье… Да ни за что!

Артем был спокоен. Он не запыхался, будто и не бежал короткую дистанцию, удирая от преследователей. Парень еще успевал с кем-то переписываться, пока мы шли по парковке.

Остановились мы возле неприметной «Тойоты» с шашечкой известного такси. Когда Молчун достал ключи, я удивлённо смотрела на машину. А Артем продуман. На ТАКОМ авто нас точно никто не будет высматривать. Никому даже в голову не придет.

Молчун открыл передо мной дверцу авто, терпеливо выжидая, пока я запрыгну внутрь. Осмотревшись по сторонам, он прыгнул на водительское место, завел машину и устало выдохнул, откидываясь в кресле.

— Куда мы дальше? — спросила я, рассматривая его.

Интересно, у него была девушка? Почему-то мне казалось, что нет. Он слишком искренне и голодно ко мне тянулся, чтобы у него кто-то был. Женская интуиция шептала, что Артем не из тех парней, кто в отношениях бегут налево. Не хотелось, чтобы он оказался таким же, как Малецкий.

— Тебя ждет Вестник, — написал он и отвернулся, рассматривая фонарь напротив.

Он не скрывал того, как его угнетала моя принадлежность Вестнику. Артема безумно ко мне тянуло, но его руки были связаны. Парень прекрасно понимал, что не сможет тягаться с Алексом и мучился. Я была для него запретным плодом, прикосновение к которому закончится смертью. Вестник уничтожит и Молчуна и меня, как и обещал.

— Прости меня, пожалуйста, если дала тебе какой-то повод или надежду на отношения, — осторожно начала, обдумывая дальнейшую речь. — Ты мне очень нравишься, но как друг. Я встречаюсь с Алексом, я стала его девушкой и обещала быть с ним до конца. Не строй в отношении меня иллюзий, у нас никогда и ничего не будет. Прости, если обидела, но я должна была высказаться.

Артем с тоской покосился на меня, после чего развернулся корпусом и приоткрыл губы, облизнув их, будто готовился что-то сказать, но затем разочарованно отвернулся. Закрутил в руках телефон и откинул его на консоль. Ему было сложно. Он хотел сказать, но не мог. Наверняка все слова были уже заготовлены и отрепетированы у него в голове, но прозвучать им было не суждено. Его боль передалась и мне, разливаясь противным ощущением тяжести по всей грудной клетки. Стало не по себе, будто я была виновна в том, что он не мог говорить.

— Если Вестник узнает про Краснова, он тебя убьет, — все-таки написал и повел авто с парковки.

— У меня ничего нет с Красновым. Я уже тебе ответила, это компаньон моего брата. Мы просто дружим, — я снова начала нервничать. Такими темпами я просто потеряю ребенка, не успев принять решение. Низ живота слегка начало ныть и я прикусила нижнюю губу, переживая за свое состояние.

— Я тебя предупредил, — кинул мне телефон на колени, медленно перемещаясь по двору. Миновав дома, мы оказались на центральной улице, закружив по центральному району. Артем все время проверял зеркала, выискивая хвост. По его довольному лицу я поняла, от погони мы оторвались.

Мы припарковались на Светланской. Одной из оживленных улиц города, где кипела жизнь. Толпы людей, вереницы машин, шум, гам… Тут легко затеряться и видимо по мнению Молчуна искать нас никто здесь не станет.

— Мы приехали, — написал Артем. — Сейчас он подойдет.

Я осмотрелась по сторонам, но Вестника не увидела. Прищурившись, попыталась найти его авто, но не нашла. Повернувшись к Артему, не удержалась и обняла его, шепнув на ухо спасибо. Это был минутный порыв, в котором мне хотелось высказать слова благодарности за то, что не угробил меня в поездке, за то, что не сдал Вестнику и за помощь с подругами. Молчун — классный парень и мне было не по себе от чувства, что доставляю ему боль. Очень жаль, что мы не сможем с ним быть друзьями. Нам придется держаться друг от друга подальше, чтобы не испытывать судьбу. В один момент у парня может отказать самоконтроль и быть беде. Подставлять его мне хотелось меньше всего.

Артем осторожно приобнял меня в ответ за талию, засопев в ухо, словно хотел ответить, но вдруг начал отстраняться. Спиной я ощутила на себе тяжелый взгляд и уже догадалась, кому он принадлежал. Взглянув на обеспокоенного Молчуна я неспешно повернулась, пряча глаза от нахмуренного Алекса. Ему явно не нравилась увиденная картина.

— Я просто поблагодарила Артема, — виновато пояснила, нервничая под тяжелым взглядом.

Алекс, как оголенный провод. Одно касание и коротнет. Весь напрягся, челюсти стиснул, руки убрал в карманы джинсов, а грудная клетка под черной обтягивающей футболкой высоко вздымалась, демонстрируя негодование и захлест эмоциями.

— Благодарила? — уточнил он. — А, прости за любопытство, за что?

— За то, что увел от преследования, за то, что помог спуститься с подоконника, — неуверенно промямлила, рефлекторно вжимаясь в Молчуна, который замер, как вкопанный. — Нельзя?

— Шурочка, Артем работает на меня, — он чеканил каждое слово низким тоном, буравя меня злобным прищуренным взглядом. — Выполняет