Сэмюэль Беккет - Счастливые дни Страница 6

Какой сегодня мог бы быть счастливый день! (Хлопает в ладоши.) Еще, Вилли, еще! (Хлопает.) Еще разок, Вилли, ну, пожалуйста! (Пауза. Счастливой улыбки как не бывало.) Нет? Ты не споешь еще, ради меня? (Пауза.) Понимаю тебя, как нельзя лучше понимаю. Ведь не станешь же петь в угоду кому-то, пусть даже ты и любишь его от всей души, нет, песня должна рваться из души, да, да, — иначе и не скажешь, из самых сокровенных глубин — все равно как у дрозда. (Пауза.) Сколько раз говорила себе, когда мне становилось невмоготу: спой, Винни, спой свою песенку, ничего другого тебе не остается, а вот не пела же. (Пауза.) Не могла. (Пауза.) Дрозд или там певец зари заливается от души и не рассчитывает порадовать ни себя, ни родственную душу, а у меня душа к этому не лежит. (Пауза.) А дальше что? (Долгая пауза. Шепотом.) Странное чувство. (Пауза. Точно так же.) Странное чувство — словно на меня кто-то смотрит. И сначала он видит меня четко, «потом не совсем, потом совсем не видит, и снова видит не совсем четко, и опять совсем четко, и так далее и тому подобное, то видит, то не видит». (Пауза. Точно так же.) Странное? (Пауза. Точно так же.) Но здесь все странно. (Пауза. Обычным голосом.) Что-то мне подсказывает: перестань болтать, Винни, прервись хоть на минуту, не то растранжиришь все слова, отпущенные тебе на день, перестань болтать и для разнообразия займись чем-нибудь! (Подносит руки к лицу, рассматривает ладони. Риторически.) Займись же чем-нибудь! (Загибает пальцы.) Ну и ногти! (Поворачивается к сумке, роется в ней, чуть погодя извлекает пилочку для ногтей, поворачивается лицом к залу, принимается подпиливать ногти. Какое-то время подпиливает молча, дальнейшую речь сопровождает увлеченное подпиливание ногтей.) Из глубин памяти — всплывает — некий мистер Душ — мистер, а может быть, и миссис Душ — впрочем, нет — они идут рука об руку — значит, это его невеста — а то и просто подружка. (Разглядывает ногти.) Какие-то они сегодня ломкие. (Снова принимается подпиливать.) Душ — Душ — это имя о чем-то напоминает тебе — тебе, Вилли, — вызывает в памяти что-то конкретное — у тебя, Вилли, — не отвечай, если тебе не по силам, — ты и так сегодня сделал все, что в твоих силах, — Душ — Душ. (Разглядывает ногти.) Так-то оно лучше. (Поднимает голову, глядит в зал.) Держись в форме, Винни, будь что будет, а ты держись в форме. (Пауза. Снова принимается подпиливать ногти.) Да, Душ — Душ — (перестает подпиливать, поднимает голову, смотрит в зал, пауза) — а, может быть, и Куш, похоже, что Куш. (Полуоборачивается к Вилли.) Куш, пошевели извилиной, Вилли, зашевелилось у тебя что-нибудь в памяти при имени Куш? (Пауза. Еще больше поворачивается. Громче.) Куш, Вилли, напряги память, Вилли, тебе что-нибудь приводит на память имя Куш? (Пауза. Перегибается назад поглядеть на него. Пауза.) Это уже ни на что не похоже! (Пауза.) Где твой носовой платок, миленький? (Пауза.) И где твои манеры? (Пауза.) Вилли, не смей есть эту пакость! Плюнь, сейчас же плюнь! (Пауза. Лицом к залу.) Ну что ж, наверное, это только естественно. (Пресекающимся голосом.) По — человечески понятно. (Пауза. Так же.) Что же остается делать? (Опускает голову. Так же.) Весь день напролет. (Пауза. Так же.) День за днем. (Пауза. Вскидывает голову. Улыбка. Спокойно.) По старым меркам. (Улыбки как не бывало. Снова принимается за ногти.) Нет, с этим я уже покончила. (Принимается за следующий.) И что бы мне надеть очки. (Пауза.) Ну да ладно, теперь уж поздно. (Покончив с левой рукой, разглядывает ее.) Так-то оно поприличнее. (Принимается за правую руку. Речь ее, как и прежде, сопровождается подпиливанием ногтей.) Так вот я говорю, этот, как бишь его, Душ или Куш — не важно — и эта женщина — рука об руку — в свободной руке у каждого по сумке — такому поместительному коричневому саквояжу — остановились и уставились на меня — и тут этот не то Душ — не то Куш — во всяком случае, уж точно кончается на «уш» — и говорит: Что она там делает? — Зачем это нужно — говорит — по самые титьки запихнуть ее в землю? — мужлан неотесанный. — Какой в этом смысл? — говорит. — В смысле, какой тут смысл? — и так далее — и тому подобное — обычная белиберда. — Ты меня слышишь? — говорит он. — Слава богу, слышу, — говорит она. — Это в каком смысле «слава богу»? — говорит он. (Перестает подпиливать ногти, поднимает голову, глядит в зал.) А ты, — говорит она, — зачем ты нужен, в смысле, говорит, какой в тебе смысл? Думаешь, если ты еще передвигаешь своими кривулями и при дипломате, набитом паршивыми консервами и сменными подштанниками, и волочешь меня за собой взад — вперед по этой вонючей пустыне, мужлан ты сиволапый, нечего сказать, хорош у меня друг сердечный — (с неожиданной яростью) — да отпусти ты мою руку Христа ради и пропади с моих глаз! (Пауза. Снова принимается подпиливать ногти.) Что бы ему ее не выкопать? — это о тебе, миленький. — На кой она ему такая? — На кой он ей такой? — ну и прочая тому подобная ерунда. — Хватит, — это она ему, — у тебя нет сердца. — Надо бы ее выкопать, — говорит он, — а то на кой она? — Чем выкопать? — говорит она. — Я бы ее выкопал голыми руками, — это он ей — как никак они муж и жена. (Молча подпиливает ногти.) С тем и отправились себе дальше — рука об руку, — при них сумки — и вот уже их почти не видно — а там и вовсе не видно — и больше сюда — никого не заносило. (Заканчивает правую руку, разглядывает ее, откладывает пилочку, смотрит перед собой.) Ну не странно ли, в такое время и что приходит на ум? (Пауза.) Странно? (Пауза.) Но здесь все странно. (Пауза.) Как бы там ни было, благодарю и за это. (Пресекающимся голосом.) От души благодарю. (Опускает голову. Пауза. Вскидывает голову. Спокойно.) Склони и подними, склони и подними голову — и так во веки веков. (Пауза.) А дальше что? (Долгая пауза. Начинает складывать вещи обратно в сумку, последней кладет зубную щетку. Эта операция, прерываемая обозначенными в тексте паузами, сопровождается ее речью.) Пожалуй, сейчас еще рановато укладываться — далеко еще до ночи — (перестает прибираться, вскидывает голову, улыбка) — по старым меркам! — (улыбки как не бывало, снова принимается прибираться) — но я все равно начну — укладываться на ночь — потому что ночь вот — вот наступит зазвонит — звонок — и я скажу себе, Винни — уже недолго осталось ждать, Винни — вот — вот зазвонит звонок. (Перестает прибираться, поднимает голову.) Бывает так, что я ошибаюсь. (Улыбка.) Но не часто. (Улыбки как не бывало.) Бывает, уже виден конец — все дела — на этот день — переделаны, все слова пересказаны — пора бы ночи наступить, а дню не видно конца, конца краю не видно, и ночная пора не наступает, нет. (Улыбка.) Так бывает, но не часто. (Улыбки как не бывало.) Да, порой кажется, что звонок — вот — вот зазвонит, наступит ночь, и пора начинать укладываться — (жест) — и тут бывает так, что я ошибаюсь — (улыбка) — но не часто. (Улыбки как не бывало. Снова начинает прибираться.) Бывало, я думала — так вот, говорю, я, бывало, думала — что все эти вещи — если их сложить в сумку — слишком рано — сложить слишком рано — можно вынуть обратно — если возникнет необходимость — если они понадобятся — и так далее — и так без конца — сложить в сумку — вынуть из сумки — покуда звонок — не зазвонит. (Перестает прибираться, вскидывает голову, улыбка.) Но нет. (Расплывается в улыбке.) Не тут-то было. (Улыбки как не бывало. Снова 1 принимается прибираться.) Это, пожалуй, может показаться странным — ну то, как бы это сказать — то, что я сказала — вот-вот — (берет револьвер) — странным — (поворачивается положить револьвер в сумку) — не будь — (тянется положить револьвер в сумку, рука с револьвером застывает, она поворачивается лицом к залу) — не будь — (кладет револьвер направо, перестает прибираться, вскидывает голову) — здесь все так странно. (Пауза.) Куда как странно. (Пауза.) Никогда — никаких перемен. (Пауза.) И что ни день, все странней. (Пауза. Нагибается к взгорку, берет последнюю вещь, а именно щетку, поворачивается положить ее в сумку, но ее отвлекает возня Вилли. Она поворачивается назад и направо, смотрит на него. Пауза.) Наскучил своей ямой, маленький? (Пауза.) Что ж, понимаю тебя, как нельзя лучше понимаю. (Пауза.) Не забудь канотье. (Пауза.) Да, бывало ты ползал любо — дорого посмотреть, бедненький. (Пауза.) Да, так ли ты ползал, когда я в тебя влюбилась по уши. (Пауза.) На колени, миленький, встань на колени, и перебирай руками — вот так вот. (Пауза.) На колени! На колени! (Пауза.) Экое неудобство подвижность. (Следит глазами, как он выползает из-за взгорка к ней, вернее, к месту, где он находился в начале действия.) Еще полметра, Вилли, и ты уже дома! (Пауза: она следит, как он проползает последние полметра.) Хорош! (С трудом поворачивается лицом к залу, трет шею.) Так залюбовалась тобой, что шею свернула. (Трет шею.) Но ничуть об этом не жалею, ничуть! (Полуоборачивается к нему.) Знаешь, о чем я порой мечтаю? (Пауза.) О чем я мечтаю порой, знаешь, Вилли? (Пауза.) О том, чтобы ты перебрался на эту сторону, и я могла бы тебя видеть. (Пауза. Лицом к залу.) Я бы тогда совершенно переменилась. (Пауза.) Ты бы меня просто не узнал. (Полуоборачивается к нему.) Или перебирался на эту сторону от случая к случаю и хотя бы от случая к случаю радовал мои глаза. (Лицом к залу.) Но ты не можешь — я понимаю. (Опускает голову.) Понимаю. (Пауза. Поднимает голову.) Ну да ладно, во всяком случае — (смотрит на щетку, которую держит в руке) — уже вот — вот (смотрит на щетку) — зазвонит звонок.