Эдвард Радзинский - Обольститель Колобашкин

Эдвард Радзинский

Обольститель Колобашкин

Часть первая

Утро. Улица. По улице идет Ивчиков с большим портфелем под мышкой. С криком «Э-эй» его догоняет человек.

Человек. Привет!

Ивчиков (вежливо). Здравствуйте.

Человек. Ну как она, жизнь молодая?

Ивчиков. Ничего, спасибо. Голова несколько болит. Душный день.

Человек. Так это отлично, дружок. Раз болит, значит, наличествует. А это уже немало. Так, Федя?

Ивчиков. Вы что-то перепутали. Меня зовут не Федя.

Человек. Стоп! Сейчас скажу! Витя! Ну конечно, Витюха!

Ивчиков (улыбнувшись. Да нет же, Володя! Человек. Ну конечно, Володенька! Какя мог забыть. Ну тогда я обращусь к тебе торжественно: «Вова — здорово!» А ты, я вижу, меня забыл. Старых друзей забываешь! А я тебя сразу узнал. Как увидал, так и узнал. Это он, Вольдемар, говорю я себе. Никак не иначе.

Ивчиков (мило). А я вас что-то совсем не помню. Человек (будто не слыша). Итак, Вовуля, ты уж позволишь мне тебя так амикошонски называть, в честь нашей старой дружбы… Итак, Вовчик, ты мне должен оказать услугу.

Ивчиков. Я…

Человек. Все дело займет максимум час.

Ивчиков. Но…

Человек. Без «но». Час для друга…

Ивчиков. Я просто…

Человек. Вова, не погуби.

Ивчиков. Я обязан…

Человек. Я не слышу. Я оглох. Старый друг — лучше новых двух.

Ивчиков. Вы никак не хотите меня выслушать. Я рад оказать вам услугу. Но дело в том, что я иду на работу…

Человек. Ну и что? (Решительно взял его под руку и ведет в противоположную сторону.) Читал ли ты Лассилу, Вольдемар? Это финский классик. У него есть книга: человек пошел за спичками и в результате попал куда? В Америку. Или Брехт… Ты интеллигентный человек, тебе что-нибудь говорит это имя? Что сказано у него? Человек пошел за воблой, а попал черт знает куда. Но это все беллетристика. Возьмем жизнь. Мой друг, Черепайло Михаил, как-то оконфузился на пятнадцать суток. А дело было под Новый год. Сидит. Вдруг приходят в это грустное место люди из жэка. И спрашивают: есть ли среди сидящих массовик-затейник? Наш Дед Мороз ящуром заболел. А у нас в жэке елка. И целый вечер мой друг Михаил Черепайло за Деда Мороза был. А рядом с ним милиционер ходил. Детишкам объяснили, что милиционер этот — дядя Степа. С тех пор Михаил Черепайло ушел навсегда в Деды Морозы.

Ивчиков. Куда вы меня ведете?

Человек. Я не предлагаю тебе ради нашей дружбы уехать в Америку или перейти в Деды Морозы. Я прошу немного. Мне до дьявола нужно сделать фотоснимки о том, как одна баба… кстати, великолепная баба…

Ивчиков. Я попрошу вас…

Человек. Молодец! Хорошая черта. Я тоже ненавижу когда женщин называют бабами. Ты посидишь у нее на опыте… В качестве подопытного лица. Час, только час.

Ивчиков. Нет, это все мне решительно не подходит. Понимаете, мой начальник Пивоваров…

Человек. Прости, ты где работаешь?

Ивчиков. В архиве.

Человек. Это что же, Генка Пивоваров у тебя в начальниках?

Ивчиков. Не Генка, а Федор.

Человек (продолжая вести его под руку). Вот маразм-то. Ну конечно, Федюшка Пивоваров. Обычно имя скажешь… а сколько за этим делом скрыто, напитков выпито. Да я ему сейчас позвоню — он тебя на месяц освободит. Пивоваров, Федюха, скажу я ему…

Ивчиков. Что вы, что вы… (Смеется) Ему нельзя говорить «Пивоваров». Его фамилия Скобелев. Это его за толщину у нас так прозвали. Он, знаете, обижается очень. У нас даже местком собирался.

Человек (несколько сконфуженно). Бывает же такое… совпадение… А у меня друг есть… Пивоваров… И тоже по архивной части ходок… Итак, Вовенция, спасибо тебе за согласие, все заметано. Через полчаса возвращаешься к своим архивным мышам. (Бьет его по плечу) Позволь мне облобызать тебя на радостях. (Воздушный поцелуй)

Ивчиков. Я вас только попрошу в дальнейшем не бить меня по плечу. И не говорить так о моей работе. Мне это обидно.

Человек. Обиделся… А я ведь не обиделся, когда ты для старого друга не захотел сделать такую малость. Когда из-за толстой свиньи Пивоварова ты нашу дружбу решил порушить. Нет, я не обиделся. Потому что я тебя люблю и всегда тебя любил. Есть во мне большая приязнь к тебе.

Ивчиков (засмеялся). Вы тоже очень милый, хотя, честное слово, я вас не знаю.

Человек. А долго ли познакомиться? Делов-то на три копейки. (Представляясь.) Колобашкин Серафим Серафимович.

Ивчиков. Ивчиков Владимир Еремеевич.

Колобашкин. Ну, вот видишь. Итак, мы идем с тобой, Еремеич. (Остановился.) Да, вот что еще, понимаешь… По дороге… это, конечно, все между прочим… Нам придется забежать… не спорь, Вовенция… на пару минут ко мне на работу в научно-фантастический журнал. Представляешь, журнал именуется «Фантаст», и редактор журнала — тоже фантастический. Интеллект! Руководит одновременно журналом и отделом научного института. Это тебе не баран чихал. Я тебя с ним познакомлю. Поэтому можно считать, что мы идем туда для тебя!

Ивчиков. Я прошу отпустить мою руку, я ведь не убегаю.

Колобашкин (не отпуская руки). «Тра-та-та, тра-та-та, мы везем с собой кота, чижика, собаку…» Или, как говорится в детской передаче, «шажок-другой — в мир большой».

Затемнение.

Слева — кабинет в журнале «Фантаст». На фоне карты затонувших сокровищ и ракет, пребывающих в разных состояниях: стартующих, просто летящих или уже достигающих других миров, — редактор журнала Зенин. Справа — НИИ. Здесь работает Кира Ивановна Бурмистрова. В настоящий момент за белой ширмой она «закладывает» крыс для эксперимента. Из-за ширмы видно только ее лицо.

В журнале «Фантаст». В кабинете Зенина появляется Колобашкин. Втаскивает за собой Ивчиков а. Ивчиков в изумлении смотрит на редактора Зенина.

Ивчиков (испуганно Зенину). Товарищ Пивоваров?

Недоуменный взгляд Зенина.

Ой, я ошибся. Вы так похожи!

Колобашкин (Зенину). Значит, все в ажуре: спешим на опыт к Кире Бурмистровой.

Зенин. А рассказ? Рассказ, конечно, с вами?

Колобашкин. Рассказ со мной, и в то же время его со мной нет. Подвел автор. (Скороговоркой.) Я даже прихватил с собой этого, с позволения сказать, автора. Пусть ему стыдно будет. (Представляя Ивчикова.) Автор.

Ивчиков (ошалело). Я… Я…

Колобашкин. Ты, Володя. Ты… (Зенину) Я ему говорю: «Как же так, Вова? Здорово ты живешь! Апрельский номер, шуточный фантастический рассказ. Ты обещал — и так подводишь! Ай-ай-ай!» Но за это он согласился быть подопытным у Бурмистровой. У меня вышел прокол. Подопытный гражданин, которого намечали, улегся в больницу на улице Радио. Что делаю я? Говорю Вольдемару: «Не сделал рассказ — спасай фотомонтаж». Кстати, отменный материал для гипноза. Сочинитель!

Зенин. Это не избавляет вас…

Колобашкин. Именно! И поэтому, преодолевая трудности, я все же написал рассказ.

Зенин. И где же он?

Колобашкин. Я прочел его вслух самому себе и… и я разорвал его на мелкие клочки! Я изничтожил его! Искромсал! По причине высокой требовательности. Не волнуйтесь, я тотчас придумал новый.

Зенин (устало). И где же он?

Колобашкин. Пока в голове. Но я сейчас подробно изложу. Значит, рассказ… Итак, рассказ-шутка. Называется «Первое апреля 2001 года». Прекрасное название. Человек, назовем его условно Макс, звонит своему другу Бобу и говорит: «Здравствуй, Боб. Я, Макс, изобрел гравитатор. Дикой силы прибор, язви его душу…» Действие происходит, разумеется, в капстране…

Зенин. Разумеется. Далее.

Колобашкин. Боб не верит Максу И тогда Макс приходит к Бобу самолично с гравитатором под мышкой. Сидят. Пьют чай двадцать первого века с водорослью… как ее… с хлореллой. А вокруг все как положено в ихнем веке: два робота, жена Мери, искусственный климат. Но Боб по-прежнему не верит в гравитатор. Судьба изобретателей. Макс в гневе: «Ах, ты не веришь мне, Боб!» И он направляет гравитатор на квартиру Боба. И — бенц!

Зенин. Что — бенц?

Колобашкин. Нету. Ни квартиры, ни Мери. Все спалил гравитатор к чертям собачьим. Боб в отчаянии: «Что ты наделал, Макс, где моя жена Мери? Мы жили с ней душа в душу, меж нами была игра!» Тут Макс как захохочет! Потому что… хи-хи-хи… это была… ха-ха-ха… первоапрельская шутка. Это был не гравитатор, а… хо-хо-хо… просто датчик направленных биотоков. И, следовательно, все испепеление происходило лишь в воображении присутствующих. (Бодрясь) Как финальчик?