Константин Симонов - Русские люди Страница 10

Сафонов. Только к рассвету в штабе будь, ладно?

Васин. Так точно. (Уходит.)

Сафонов. Сейчас поедем… Да, вот тебе и последнее испытание, Валентина Николаевна… Ты у меня теперь старая разведчица. Я теперь тебя по имени-отчеству принужден звать.

Валя. А вы — не надо.

Сафонов. Нет, теперь я уже принужден, ничего не поделаешь.

Слышна канонада.

Совсем близко к лиману подошли. Наступают. Ты представь себе, наступают наши!.. А то уж больно обидно помирать было, тем более что лично я в загробную жизнь не верю. Теперь и сказать можно. Я только вчера, когда эту канонаду в первый раз услышал, в первый раз поверил, что живы будем. И поскольку у меня надежда быть в живых появилась, прошу тебя, Валентина Николаевна, делай что надо, а так зря не прыгай. Я тебя очень хочу живой видеть.

Валя. Я тоже. (Вдруг мечтательно.) Сафоныч, а Сафоныч?

Сафонов. Что?

Валя. Ничего.

Сафонов. Ну, а все-таки?

Валя. Я когда у твоей матери была, твою фотографию увидела и спрашивала про тебя. А она рассказывала про тебя, какой ты — маленький был. А мне интересно, какой ты был маленький! А она вдруг меня спрашивает: «А чего ты, девушка, так интересуешься?» Я говорю: «Ничего, просто так». А она говорит: «А я думала, любовь у вас». Я говорю: «Нет, я просто так».

Сафонов. Валя… (Хочет обнять ее здоровой рукой.)

Валя. Не надо, Сафоныч, не перебивай, я тебе рассказывать хочу.

Пауза.

Я ей говорю: «Он меня все невестой в шутку зовет». А вернулась оттуда — ты меня сразу и звать перестал. Почему? Это ведь в шутку…

Сафонов. Потому и перестал, что в шутку… А когда вернулась… (Снова пытается ее обнять.)

Валя. Не надо. Это тебя Глоба научил, да?

Сафонов. При чем тут Глоба?

Валя. Я знаю, он это всем говорит: «Живем только раз. Она девушка добрая… а что завтра — неизвестно, может, умрем». А я не хочу только оттого, что, может, завтра умрем. Я хочу…

Сафонов (отпустив ее, только продолжая держать за руку, ласково). Ну, чего ты хочешь, колокольчик ты мой степной? Чего ты хочешь? Что сделать мне для тебя?

Валя. Проводи меня, Сафоныч. И что-нибудь хорошее на прощанье скажи. А то я что-то боюсь сегодня. Нет, ты не думай, я немножко… Это ничего?

Сафонов. Ничего.

Пауза.

Ты с собой револьвер взяла в случае если что?

Валя. Нет. Я наган оставила, он тяжелый.

Сафонов (морщась, достает здоровой рукой маленький браунинг). Вот мой, возьми.

Валя (берет, смотрит на браунинг). Это хорошо. Если что-нибудь, если немцы — лучше тогда живой не быть… Верно?

Сафонов. Верно. И лучше мне тогда тоже живому не быть. Вот что я тебе сейчас скажу. А остальное после. После, когда наши придут, когда поверишь, что не потому, что завтра умереть можем.

Пауза.

Ну, поедем. (Идут к дому.) Ты куда его положила?

Валя. В карман.

Сафонов. А ты лучше за пазуху, на грудь. Верней.

Сафонов и Валя уходят.

Некоторое время на сцене пусто. Потом снизу, из-за края обрыва, ведущего к воде, появляется голова неизвестного. Тихий свист. Ответный свист. Входит Козловский.

Козловский. Вы здесь?

Неизвестный. Здесь.

Козловский. Черт бы их взял! Нашли место для прогулок.

Неизвестный. Вы хоть слышали, о чем они говорили?

Козловский. Нет. А мне это не нужно. Я знаю и так. Передайте Розенбергу…

Неизвестный. Он убит.

Козловский. Убит! А кто вас послал?

Неизвестный. Вернер.

Козловский. Передайте ему: во-первых, в городе затевается какой-то взрыв или что-то в этом роде, что — я пока не знаю; во-вторых, примерно через час у Южной балки будет переправляться вот эта, которую вы здесь видели. Фамилия — Апощенко, зовут — Валентина.

Неизвестный. Это связано со взрывом?

Козловский. Очевидно, да.

Неизвестный. У нее будут документы?

Козловский. Очевидно, нет. Но если как следует взяться…

Неизвестный. Конечно. Но это будет точно сегодня?

Козловский. Да, через час.

Неизвестный. Тогда я спешу.

Козловский. Да, конечно. Передайте Вернеру: то, что я задумал с дядей…

Неизвестный. Что?

Козловский. То, что я задумал с дядей, — он знает, — пока не выходит. Попробую еще.

Неизвестный. Все?

Козловский. Все. Да, я вас хотел спросить: из-за лимана слышна близкая канонада…

Неизвестный. Русские начали наступать и подошли ближе. Ну, все? Я спешу.

Козловский. Все.

Неизвестный исчезает. Долгое молчание. Слышны тихие всплески воды. Откуда-то сверху раздается близкий выстрел, потом второй. На сцену, не замечая Козловского, входит Васин с красноармейцем. У Васина в руках карабин.

Васин. Плохо следите. Здесь кто-то подплывал к берегу.

Красноармеец. Так вы же стреляли, товарищ майор. Ничего же не видно.

Васин. Не видно, потому что поздно заметили. Вызовите мне командира! Быстро! Я буду ждать здесь. (Всматривается в темноту.)

Козловский пытается незаметно пройти.

Стой! (Вскидывает карабин.)

Козловский (видя, что ему не уйти). Свои.

Васин. Кто свои?

Козловский. Я, товарищ майор, — Василенко.

Васин (подходя к нему, продолжает держать карабин на изготовку). Что вы здесь делаете?

Козловский. Товарищ майор… Да опустите карабин, это же я. Я вам сейчас объясню…

Васин (не обращая внимания, продолжает держать карабин). Что вы здесь делаете?

Козловский. Да вот пошел проверять посты, как и вы, очевидно.

Васин. Это не ваша рота. Что вы здесь делаете?

Козловский. Я же говорю, товарищ майор. Проверяю посты. Ну что ж, что не моя рота? Мы, политработники, обязаны всюду иметь глаз.

Васин. Политработа тут ни при чем. Это не ваша рота. Извольте ответить, что вы здесь делаете, я вас в последний раз спрашиваю.

Козловский (вдруг решившись). Александр Васильевич!

Пауза.

Дядя Саша!

Васин. Бросьте глупые шутки. Племянник!

Козловский. Да, племянник.

Васин. У меня нет племянника Василенко.

Козловский. Да, но у вас есть племянник Николай Козловский. Коля.

Васин. Так.

Козловский. Александр Васильевич, я вам сейчас все объясню.

Васин. Так. Я слушаю.

Козловский. Вы меня плохо помните?

Васин. Да. Плохо.

Козловский. Но вы вспомните Николаев, вспомните, как вы бывали у мамы на Трехсвятской улице. Мне тогда было пятнадцать.

Васин. Вы что, действительно мой племянник?

Козловский (торопливо). Действительно. Действительно. Я с вами поэтому и говорю сейчас так. Я же мог бы ничего не сказать.

Васин. Что вы здесь делали?

Козловский. Я… я буду говорить с вами начистоту. Вы должны понять меня, как бывший офицер, как дядя, как брат моей матери, наконец.

Васин. Ну? Я вас слушаю.

Козловский. Я хочу вас спасти. Немцы завтра же предпримут последнюю атаку города. Мы все погибнем. И вы погибнете, если…

Васин. Если что, разрешите узнать?

Козловский. Если я не спасу вас и себя. Зачем вам погибать? Вы же с ними ни душой, ни телом. Зачем?

Васин. Вы затем и явились сюда под чужой фамилией, чтобы меня спасти?

Козловский. Нет, не буду лгать. Не только за этим. Но и за этим. Да, за этим. Я знал, что вы здесь.

Васин. Что же вы мне предлагаете?

Козловский. Спастись.

Васин. Позвольте спросить: как?

Козловский. К утру переплыть туда. Вместе — вы и я. Вас хорошо встретят, я вам ручаюсь. Они поймут, что вы только по необходимости… Я уже говорил там о вас.

Васин. Говорили?

Козловский. Да, говорил. Я говорил, что у меня здесь дядя, что он нам не враг и что его нужно спасти.

Васин. Так. А сюда вы зачем пришли?