Грег Гамильтон - Безнадежное дело Страница 10

Ватерлоу. Привет всем, леди и джентльмены.

Кенди. Кажется, мы застали вас в разгаре интересной беседы!

Грегори. Скорее «да», чем «нет». О чем шла речь?

Джо. Об особенностях двигателей последней модели «Боинга». Они очень экономичны.!

Джина. и бесшумны настолько, что, когда вы колете дрова.

Ватерлоу. А при чем тут дрова?

Кенди. Они необходимы для того, чтобы разжечь камин, дорогой.

Ватерлоу. Так давайте же, разожжем!

Джо. Здесь нет камина.

Грегори. И никогда не было.

Ватерлоу. Одну минуту! Кто-то здесь говорил о дровах!

Джина. Говорила я, Цезарь. Я возвращаюсь в авиакомпанию.

Ватерлоу. Рейс Нью-Йорк-Милан!

Джина. Попрошу перевести меня на Восток.

Кенди. Предварительно, детка, не мешало бы развестись с моим будущим мужем.

Джина. Нет ничего проще. Я ни на что не претендую.

Грегори. Как быстро нынче решаются дела! Вышел мужем одной, возвращаешься женихом другой.

Кенди (Ватерлоу). Не верь ей, Цезарь! Они сговорились надуть тебя!

Джо. Вот что я вам скажу, леди и джентльмены!.. Я не сторонник физического воздействия на кого бы то ни было без крайней нужды, но боюсь сейчас не тот случай.

Грегори (Ватерлоу). Он может!

Ватерлоу (Джо). И ты, Джо!..

Кенди. Цезарь, дорогой, что мы тут делаем?

Ватерлоу. Ради чего-то же мы сюда пришли. Вспомнил! (Джо) Я вам ничего не должен?

Джо. Нет.

Ватерлоу. Мне казалось, что должен.

Кенди (Цезарю). Отныне, дурашка, ты должен только мне! Пойдем отсюда. Поищем что-нибудь поприличней.

Грегори. И обязательно с камином!

Ватерлоу. Да!

Кенди выходит.

Ватерлоу. Сами понимаете, чего хочет женщина.

Цезарь следует за Кенди.

Грегори. Но что все-таки отрадно, знаменитости – миллионеры и телезвезды – такие же люди, как и мы! Так же могут напиться!..

Джо (Грегори). Иди приведи себя в порядок и становись за стойку! Берта, займись им!

Голос Берты из кухни. Иди сюда, мой мальчик!

Грегори. Сдаюсь!..

Послушно следует на кухню.

Джо. Все, больше никаких исповедей! Лавочка закрывается! Хотите просто, по-человечески, напиться – добро пожаловать! А исповедаться – это в церкви! Не стоит соединять небесное и земное. Это плохо кончается.

Джина. Поспешное решение, Джо. Но я вижу, это ваш стиль. Вы приносите пользу людям, вы нужны им, а теперь вы им в этом отказываете.

Джо. Интересно, какую пользу я принес вам?

Джина. Встретившись мне на пути. Когда вы бредете по жизни, утратив цель, кто-то должен сказать вам: «Держись! Там за холмом стоит дом. Отсюда его не видно, но он там есть. У дома течет ручей. Ты утолишь жажду, отдохнешь в тени старого ореха, к тебе вернуться силы, и ты продолжишь свой путь». Может быть, дома там вовсе и нет. Может быть, он совсем в другом месте. Но ты идешь дальше, потому что поверил, что он там есть. Главное в жизни – это поверить. Прощайте, Джо. Никаких советов. Никаких напутственных слов. Возьмите мою любовь. Я пущусь в путь налегке.

Джина идет к двери и у нее останавливается.

Джина. А дом там все-таки был!

Исчезает за дверью.

Джо в задумчивости продолжает стоять посреди бара Из кухни появляется Грегори и направляется за стойку. За ним выплывает до сих пор знакомая нам только по голосу Берта – дородная особа, чья внешность находится в полном соответствии с ее голосом. Усаживается за стол.

Берта (Джо). И что же ты наделал, коновал?

Джо (Берте). А ты чего здесь расселась, корова?

Берта. Полегче, Джо! Я сама могу исповедать кого угодно!

Грегори. Слушай, Берта, ты когда-нибудь была в Монтеррее?

Джо (О Грегори). Идиотизм так же индивидуален, как и ум.

Берта. Я вообще никогда не ездила дальше Бруклина.

Грегори. И не тянуло?

Берта (Грегори). Сыграй что-нибудь, пока я окончательно не поверила, что все вы тут спятили.

Грегори достает саксофон, начинает играть. И музыка воцаряется там, где совсем недавно кипели страсти.

Занавес.

Полгода спустя. Место действия то же. Время года – зима. Канун Рождества, о чем напоминает стоящая в углу елка. Джо, сидя за столом, углубился в газету. С улицы входит Грегори, одетый в полном соответствии с холодами.

Грегори. Ну и холодина сегодня! А публика – хоть бы что!.. По улицам не пройдешь. В магазинах не протолкнешься.

Сбрасывает пальто, пристраивает его на вешалке. Джо отрывается от газеты.

Джо. Перед Рождеством всегда так.

Грегори. А ты, старина, уже приготовил нам подарки? Джо. Поищешь под елочкой. Может, чего найдешь.

Грегори. Не намекнешь?

Джо. Сам увидишь.

Грегори. А я вот решил, посвятить тебе свое новое сочинение. Когда-нибудь какой-нибудь допотопный критик обратит внимание на то, что вещица посвящена некому Джо Радецки. Кто такой этот са-мый Джо, спросит он, покопается в архивах и, может быть, вернет обществу славное имя просветителя и гуманиста, носителя идей и.

Джо. Не продолжай!

Грегори. Мелодия для саксофона и тишины! Название простенькое.

Джо. Не сомневаюсь!

Грегори. «Почему бы, черт побери, нам не поехать в Монтеррей?»

Джо. В самом деле, почему?

Грегори. Это название произведения!

Джо. А. Поезжай, наконец, в свой Монеррей и закрой проблему. И, кстати, смени название, иначе пинок под зад тебе обеспечен.

Грегори. Уже готово! Мы назовем это так: «Почему бы, черт побери, нам не поехать куда-нибудь?»

Джо. Уже лучше. Дает простор воображению.

Грегори. Хотя все и так поймут, что автор имел в виду Монтеррей!

Джо ищет, чем бы швырнуть в Грегори, и, не найдя ничего подходящего, сбивает в комок газету.

Грегори. Что пишут?

Джо распрямляет газету, перелистывает страницы.

Джо. В канун праздника масса хороших новостей! Наводнение в Бангладеш. Беспорядки в Иране. Осложнение ситуации на Ближнем Востоке.

Грегори. А что в Италии?

Джо. Ничего. Может быть, там действительно все в порядке?

Грегори. Скажи, Джо, ты ее вспоминаешь? Ну, хотя бы изредка.

Джо. Нет.

Грегори. Я тебе не верю.

Джо. Я ее никогда не забывал.

Грегори. Почему же тогда ты ее отпустил?

Джо. Бывает так, что ты принимаешь решение, которое считаешь правильным, а потом всю жизнь клянешь себя за это.

Грегори. Каждому это знакомо, старина. Меня вот угораздило приземлиться в этом баре.

Джо. В твоем случае все можно изменить в любую минуту.

Грегори. Представляешь, во что превратился бы мир, если бы каждому вдруг представилась возможность избавиться от приобретенного или вернуть утраченное? Шум, суета, давка, все стремятся пролезть к прилавку первыми. Как в магазинах на Рождество.

Джо. Поэтому, все остается, как прежде.

Грегори. К сожалению.

Джо. а в мире царят благодать и покой.