Изверг - Olesse Reznikova Страница 10

— Не слушай их, — услышала я рядом с собой. Демьян, видимо, тоже решил поиздеваться надо мной. Поэтому, приготовившись к очередному грязному слову в свой адрес, я выпалила:

— Если хочешь унизить меня, тогда поторопись, — но он лишь удивлённо вскинул брови. — Ведь все теперь считают, что я в тебя втюхалась, — пробурчала я про себя.

— Ты ошибаешься, все думают, что ты втюхалась в Ворошилова, — его слова прозвучали так отчётливо в моей голове, что с этого дня у меня появился ещё один худший момент в жизни. Я изучено посмотрела на Демьяна, который разглядывал меня с неменьшим интересом.

— Но можешь не волноваться, я так не думаю, — несмотря на одну приятную новость, я все равно была уже далеко не здесь. Не в школе, не в этой жизни. Я снова ушла в себя, напрочь ограничив контакт с реальным миром…

Артём Олегович зашёл в класс ровно тогда, когда прозвенел звонок. Я же попыталась слиться с партой, дабы ни он, ни мои идиоты-одноклассники не замечали меня. Ведь для меня снова настали тяжёлые времена. Я достала листок с ответом и, немного подумав, положила его в карман джинс. Я хотела начать эту переписку, несмотря на то, что сейчас мне нужно думать совсем не об этом.

Артём Олегович знакомил нас с учебником, но я снова не обращала на него внимания. Демьян сидел со мной за одной партой, внимательно слушая учителя. Почему он не пересел от меня? Как его поведение связано с слухами, касаемых меня? Может быть, я ему нравлюсь? Тысячи вопросов вертелись на языке, и ни один не мог вырваться наружу, дав понять, что же за человек Демьян Орлов.

— Сколько ещё времени ты будешь меня рассматривать? — вдруг прошептал он. Я, поняв, что спалилась, быстро отвернулась к окну.

— Что, прости? — как ни в чем не бывало спросила я.

— Ты уже второй урок меня рассматриваешь, — он повернулся ко мне, улыбнувшись. И я утонула в глубоком море его глаз. — И в данный момент.

— Просто нравится смотреть на красивых людей, — соврала я, пожав плечами.

— Так значит, ты считаешь меня симпатичным? — Демьян прищурился.

— Тамара, повтори, что я сейчас сказал! — громко проговорил Артём Олегович, недовольно глядя на меня.

— Ей некогда думать о химии, одна любовь на уме!

— И дня прожить без Ворошилова не может!

— Как жаль, что он не разделяет её чувств… — эти слова были от Вики. Глаза предательски защипало, и я бросилась к выходу.

— Тамара, вернись! — окрикивал меня Артем Олегович, но я уже ничего не слышала.

***

Парень увидел, как девушка выбежала из класса — ему удалось разглядеть на её лице слёзы. И это его неимоверно взбесило.

«Она должна плакать только из-за меня, только я имею право видеть её слёзы. Особенно после того, что произошло…» — подумал он и сжал зубы.

***

Я выбежала из класса и направилась в библиотеку, бежала через всю школу, так как наш класс находился в дальней рекреации третьего этажа, а библиотека на первом. Не успев пробежать и половину первого этажа, я врезалась в кого-то. Схватившись за голову, бежала дальше. И только развернулась, чтобы закрыть дверь в библиотеку, я увидела Кирилла, смотрящего мне вслед, но как только он заметил, что я смотрю на него, развернулся на пятках и пошел в направлении выхода из здания.

Плюхнувшись на своё привычное место, я выдохнула. Сердце предательски быстро стучало, голова гудела, а из глаз ручьём Лили слёзы. В груди что-то сжалось не от моральной, а физической боли. Это было сравнимо с ударом ногой по солнечному сплетению. Я достала «Джейн Эйр» и вложила на ту же страницу листок с ответом. Мне нужно было отвлечься, и пока что это самое оптимальное решение. Хотя бы один человек может не знать кто я и, что за слухи ходят про меня.

И тут же я резко раскрыла глаза. Слухи. Сплетни про то, что я и Ворошилов. Боже мой. Как Вика посмела так поступить со мной? Извилины моего мозга потихоньку работали и складывали все подсказки в едино. Разговор по телефону в кабинке туалета, распросы по поводу того, что слухилось Тогда, внезапный приезд. Зачем ей все это нужно было? Чтобы унизить меня, чтобы показать, что она вся такая крутая, приехала сюда спустя столько времени? Что ж, у неё это получилось. Хорошо сработано, Викусь.

Вытерев слёзы, я снова надела наушники и попыталась успокоится, дабы пойти на следующий урок с нормальными нервами, чтобы выдержать ещё три часа в присутствии всех людей, что теперь снова верят слухам. Ну, за исключением одного. Демьян, мне кажется, был самым адекватным из самых адекватных и понимающим человеком на Земле. Но сейчас мне было некогда думать об его адекватности, так как в наушниках зазвучал голос девушки.

«I know it hurts

(Знаю, это больно,)

It's hard to breathe sometimes

(Иногда бывает трудно дышать,)

These nights are long

(Долгими ночами)

You've lost the will to fight

(Ты теряешь желание сражаться дальше.)

Is anybody out there?

(Есть ли кто-то рядом?)

Can you lead me to the light

(Ты проведёшь меня к свету?)

Is anybody out there?

(Есть ли кто-то рядом?)

Tell me it'll all be alright

(Скажи мне, что всё будет хорошо.)»*

Выдернув наушники из ушей, я резко встала. Песня слишком олицетворяла моё состояние. Но есть одно но. Я поняла, что нельзя терять желание сражаться дальше, нужно идти напролом, пока все, кто причинил тебе боль, не поплатятся. На моём лице появилась изнеможенная улыбка. Как жаль, что так нельзя в настоящей жизни. Реальным будет только сидеть и ждать, пока кто-нибудь тебе поможет или сделает все за тебя.

Наконец прозвенел звонок, и я вышла из библиотеки, в которой была уже два раза за день. Повторяюсь, ничего не поделать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Закрывая дверь, я попыталась как можно быстрее добежать до класса информатики, пока никто меня не заметил. Но не тут то было, кто-то преградил мне путь, выставив руку перед собой около стены. Долго рассматривая обувь Ворошилова, я набралась смелости и взглянула на него.

— Что ты наговорила своим друзьям? — он был зол, его выдавали прищуренные глаза и сжатые губы.

— Тебя это сейчас очень сильно волнует? — прикрыла глаза я, попытавшись успокоиться.

Кирилл ударил рукой рядом с моей головой так, что я зажмурилась от страха.

— Какое право ты имеешь болтать всякую чушь за