Пётр Лонгин - Путешествие в Эдем Страница 11

Мотор ревёт и кашляет. Машина уезжает.

Над входом в Таврический транспарант: «Привет участникам 1-го Всероссийского съезда Советов Рабочих и Солдатских депутатов!»

В зале, в основном, приличная публика. Пиджаки, галстуки, военные и полувоенные мундиры. Большевиков небольшая кучка: Ленин, Зиновьев, Каменев, Сталин, Дзержинский, Эйно Рахья, примкнувший к ним Троцкий. На трибуне выступает кадет.

КАДЕТ Россия оказалась недостойной той свободы, которую она завоевала. Мы видим массу дурных инстинктов, вышедших наружу: мы видим нежелание работать, нежелание сознавать свой долг перед родиной! Мы видим, что во время жестокой войны наша страна есть страна празднеств, митингов и разговоров!..

Лёгкое недовольство в зале, причём не только среди большевиков.

КАДЕТ Почему в дни свободы протянулась откуда-то эта чёрная рука и двигает марионетками российской демократии? Ленин!.. Но имя ему легион…

Из-за всех окон в зал заглядывает ухмыляющееся рыло пополнеевшего призрака коммунизма.

КАДЕТ На каждом перекрёстке выскакивает Ленин! И очевидно становится, что здесь сила не в самом Ленине, а в восприимчивости Российской почвы к семенам безумия!

В зале гул и беспокойство. На трибуну выходит Эйно Рахья, жестом успокаивает зал и молча, но жёстко убирает Кадета, освобождая место для Ленина. Радостные аплодисменты кучки большевиков.

ЛЕНИН Пъедыдущие о-атогы в частности гово-или, что нет в Й-оссии политической пайтии, кото-ая была бы готова взять власть целиком на себя… Я отвечаю: «есть»! Есть такая пайтия!.. (Смех в зале) Каждую минуту наша пайтия готова взять власть целиком!

Аплодисменты, смех, переходящий в гомерический хохот всего зала. Ленин сердито прыгает на трибуне, ожидая, пока смех затихнет.

ЛЕНИН Смейтесь, сколько угодно!..

Волнение зала становится критическим.

ЛЕНИН И вообще, господа хо-ошие!.. Использование пайламентайизма в йеволюционные въемена — состоит не в том, чтобы тейять до-огое въемя на пъедставителей гнилья, (тычет пальцем в публику) а в том, чтобы учить массы на пъимее гнилья!..

Гул, смех, свист, крики возмущения, завязывающиеся «выяснения отношений» между либералами и левыми радикалами, переходящие в мелкие потасовки. На краю ковровой дорожки стоит призрак коммунизма с цигаркой в зубах и в матросской бескозырке. На его лице замерла тяжелая ухмылка, ноги широко расставлены, руки в карманах. Бесенята водят хоровод попеременно вокруг обеих его ног.

Дымный и грязный цех одного из питерских заводов. Плотно столпившиеся рабочие деловито курят, некоторые при этом мнут и щиплют повизгивающих работниц. На небольшой железной площадке Ленин.

ЛЕНИН Замена полиции, чиновничества и постоянной аймии всеобщим поголовным, вооужением найода, всеобщей, поголовной… (указывая ладошкой на повизгивающую пухленькую работницу, зажатую двумя молодыми пролетариями) Непъ-еменно, с участием женщин, милицией — вот то пъяктическое дело, за кото-ое можно и должно бъяться немедленно!.. (Радостное оживление среди слушателей) Но, как сделать милицию всенаёдной, когда пъёлетаии загнаны на фабъику, задавлены катойжной яботой на помещиков и капиталистов? Съедство одно: ябочая милиция должна оплачиваться капиталистами!.. (Оживление слушателей нарастает) Капиталисты должны платить ябочим за те часы или дни, кото-ие пъёлета-ии посвящают общественной службе!..

Бурные и продолжительные пролетарские аплодисменты, переходящие в овацию.

Уличный солдатско-матросский митинг. Нетерпеливые ораторы, толкаясь, то и дело сменяют друг друга в кузове грузовика.

МАТРОС Покедова у нас находится в своём дворце Николай кровавый, дотоле мы не можем быть спокойны, дотоле мы не можем сказать уверенно, что он от нас не улизнёт и не начнёт на те же деньги, которые награбил, будучи коронованным разбойником, мутить, то есть устраивать контрреволюцию, которой нам совершенно не надо!.. Вот, товарищи, поэтому мы требуем отправить теперь же Николая Романова к самому верному революционному народу!..

Толпа радостно ревёт и ликует.

СОЛДАТ-БОЛЬШЕВИК Хто свергал Николая кровавого?!.. А рази, офицерство не той же крови?.. Старые дворянские порядки рвать надо с корнем. Холуёв теперь нет!.. Насилье, товарищи! Царский прижим! Романовщину возвращают! Дворянску власть! Выборность отменена!.. Мы немцу спуску не дадим, да наших правов не забирай! Холуёв больше нет для вашего благородия! Дисциплина должна быть, да не ваша, барская, царская, а народная!.. От доброго сердца и от понимания общего дела и антиреса!..

Бурные аплодисменты и радостный рёв толпы, выстрелы в воздух. К грузовику подходит Ленин в сопровождении Эйно Рахья. Рахья подсаживает Ильича в кузов. Ленин за ручку здоровается с ораторами. Следом на грузовик забирается Рахья, тактично расталкивает солдат и матросов, выдвигая Ленина на первый план.

ЛЕНИН Товаищи! Только наша пайтия, победив в восстании, может спасти Ёссию!.. Ибо, если наше пъедложение ми-я Геймании будет отвейгнуто, и мы не получим военного пе-еми-ия, тогда мы становимся «обоёнцами»!.. Тогда мы становимся во главе всех военных пайтий! Мы будем самой «военной» пайтией!.. Мы поведём войну действительно й-еволюционно! Мы отнимем весь хлеб и все сапоги у капиталистов! Мы оставим им ког-ки, мы оденем их в лапти! Мы дадим весь хлеб и всю обувь на фъёнт!..

Оттесняя Ленина, вперёд снова вылезает солдат.

СОЛДАТ-БОЛЬШЕВИК (Кричит) Надыть… поболе напирать на буржуёв! Чтоб они лопались по всем швам!.. Тады война кончится!.. А ежели… Не так сильно будем напирать на буржуёв… тады хреново будет!..

ЛЕНИН («выстреливая» пальчиком в небо) Вейно! Чейтовски вейно заметил това-ищ!.. Бъятья солдаты!.. Сделаем всё, от нас зависящее, чтобы ускоить наступление й-еволюции, чтобы добиться этой цели! Не будем бояться жейтв! Всякие ваши жейтвы на благо ябочей й-еволюции будут менее тяжелы, чем жейтвы войны! Миы — хижинам, война — двойцам! Миы — ябочим всех стъян!.. Да здъявствует социализм!

Солдат лезет к Ленину целоваться, Рахья пытается успокоить Солдата. Кое-кто из толпы начинает палить не только в воздух, но и в зевак.

ВЫКРИКИ ИЗ ТОЛПЫ Бей буржуёв!

Толпа трогается с места и идёт вдоль по улице. Рахья быстро уводит Ленина в другую сторону.

РАХЬЯ (вполголоса) Влатимир Ильиць!.. Нэ пора ли от-тохнуць?… Где-нибуть в Финлянт…

ЛЕНИН А что, товаищ Яхья, чейтовски инте-есная мысль! Едемте-ка, батенька, на дачу к Бонч-Бъуевичу! Впе-ёд!..

Глава десятая. ИЮЛЬ 1917

«В Петрограде начались уличные беспорядки».

Уличные демонстрации, стрельба, погромы.

«Вожди большевиков провоцируют толпу».

Выступления с балкона дворца Кшесинской. На балконе Зиновьев, Каменев, Володарский, и т. д.

«Толпа у Таврического дворца требует передачи всей власти Советам».

Таврический дворец. Над дверями вывеска: В. Ц. И. К. (Всероссийский Центральный Исполнительный комитет Советов Рабочих, Крестьянских и солдатских депутатов). У дворца толпа с лозунгами «Вся власть Советам». В толпе вертит головой, ничего не понимая, Иван. Толпа надвигается на министра земледелия Чернова. Огромный рабочий взял Чернова за грудки и трясёт. «Бери власть, сволочь, пока дают!»

«Для пресечения массовых беспорядков в столицу с фронта вызван Волынский полк».

Кафе-кондитерская в центре города. Среди посетителей интеллигент, угощающий Оленьку пирожным. Раздаются беспорядочные выстрелы, в кондитерскую врывается группа разнообразно вооруженных «восставших», среди которых уже известные нам урки и душегуб. Душегуб, угрожая топором, ставит интеллигента к стенке вместе с другими посетителями. Оленька, прижавшись к своему спасителю, с ужасом всматривается в лицо душегуба. С улицы слышится барабанная дробь. «Экспроприаторы», замирая, прислушиваются…

Всё громче слышен чёткий строевой шаг сотен солдат. 2-й урка, посмотрев за окно, машет остальным товарищам рукой, и вся компания быстро ретируется через черный ход. Девочка и интеллигент выглядывают в окно. По улице идут стройные ряды солдат. Впереди офицер с револьвером в руке. Оленька узнаёт в нём Отца.

ОЛЕНЬКА (кричит) Папа!

Девочка бежит через улицу и бросается на руки отцу — возмужавшему и немного постаревшему молодому гвардейскому офицеру с семейной фотографии.

В будуаре Дворца Кшесинской валяются газеты и прочий мусор. В проволочной мусорной корзине горят бумаги. По комнате из угла в угол мечется Ленин, подбрасывая в огонь бумажку за бумажкой. За ним меланхолично наблюдает Троцкий. На диване, скорчившись, сидит Зиновьев, горестно качает головой и посыпает ее клочками мелко изорванной бумаги. В углу пролетарский художник невозмутимо пишет транспарант.

ЛЕНИН Тепей они нас пе-естъеляют!.. Самый для этого подходящий момент…