Франсуаза Саган - Замок в Швеции Страница 13

Офелия. Я и для себя взяла. Сейчас он мне немного велик, но через два месяца будет как раз впору.

Себастьян. Будем надеяться, через два месяца Гуго успокоится. И ты опять сможешь вязать с твоими э… родственницами у семейного очага.

Офелия. Мне все равно. Себастьян, скажи, что ты любишь меня.

Себастьян. Да, душенька, конечно. А иначе разве бы я хотел рождения ребенка? (Ласково смеется.)

Офелия. А что это такое?

Себастьян. Что?

Офелия. Любить. Ну, что ты меня любишь?

Себастьян. Дай подумать… Любовь — это то, чем мы иногда занимаемся по ночам. Некоторые умники знают другие способы.

Офелия. Замечательно. Я думала, все намного сложнее… Послушай.

Слышен шум шагов.

Себастьян. Прячемся.

Они скрываются за занавесом в глубине сцены. Входят Фредерик и Элеонора. Она в халате.

Элеонора. Отчего ты такой нервный? Ты обнаружил труп? (Смеется.)

Фредерик (мрачно). Кто-то рылся у меня, у меня украли вещи.

Элеонора. Твои вещи?.. Кто посмел?

Фредерик. Я знаю, кто.

Элеонора. Послушай, ты сошел с ума. Я не представляю, чтобы Гуго шарил в твоих вещах… Это не в его стиле.

Фредерик. У людей с отклонениями не бывает стиля. Они способны на все. А кто, ты думаешь, мог это сделать? Себастьян и бедняжка Офелия скрываются на чердаке, откуда они боятся выйти из-за этой скотины… Агата ни за что на свете не войдет в комнату к мужчине. Ну? Говорю тебе, он искал какую-нибудь записку, доказательство.

Элеонора задумывается.

Дожили. Мы в западне. Четыре нормальных человека затравлены садистом и одержимой старухой, рехнувшейся на старине.

Элеонора. Нельзя сказать, чтобы Офелия или Себастьян были особо нормальными.

Офелия и Себастьян тихо смеются за занавесом.

Послушай. Кончай эту комедию. Гуго не сегодня-завтра простит Себастьяна… В глубине души он любит его. А в твоих вещах рылась, наверное, горничная, мечтавшая заполучить, ну, скажем, твою старую карточку. (Смеется.)

Фредерик. Ты умеешь только смеяться. И еще задирать Гуго, трогать при нем меня за руку, бросать взгляды, намеки…

Элеонора. Однако еще совсем недавно ты упрекал меня в том, что при дневном свете я холодна. Жаловался, что исчезаешь для меня с криком петуха. Ты же сам говорил. Ну?

Фредерик. Так было до.

Элеонора (наивно). До чего?

Фредерик. До смерти Гюнтера. В тот день я понял: твой муж сумасшедший.

Элеонора. Фредерик, прошу вас. Я ненавижу грубости.

Фредерик. А я ненавижу, когда кого-нибудь бьют палкой.

Элеонора. В чем дело?.. Все же просто. (Театрально.) Откажитесь от меня. Давайте забудем. Останемся добрыми друзьями, кузен.

Фредерик. Но я люблю вас. Ладно, допустим, я боюсь. А почему я не могу бояться? Почему я должен хотеть смерти?

Элеонора. Возьмите охотничье ружье. Спите с ним. Нам придется потесниться…

Фредерик. А… если Гуго в одно прекрасное утро войдет ко мне в комнату? А? Как узнаю я, пришел он, чтобы задушить меня или поговорить о своем проклятом урожае?

Элеонора. Разумеется. Но теперь он скорее задушит меня, чем вас.

Фредерик. Подумайте… Только сентиментальные мужья душат своих жен. Настоящие мужчины душат только мужчин.

Элеонора. Гуго не настоящий мужчина. Он маленький мальчик, несчастный ребенок, за ним нужен уход. (Слегка растрогана.)

Фредерик. Элеонора, я серьезно. Вы заметили, как он смотрит на меня за столом?

Элеонора (нервно). А! Послушайте, Фредерик, хватит. Я огорчена, но в конце концов я ведь вас предупреждала, что следовало уезжать до снега. Что я могу поделать, если мой муж нервный сангвиник? Ясно, что он вас невзлюбил, но…

Внезапно гаснет свет.

Наверное, авария.

Слышен грубый смех, сдавленный крик, стук падающего стула. Когда свет зажигается, то Фредерик, бледный, сидит на том же шкафу, на котором сидел Себастьян. Гуго включил свет. Он в халате, с охотничьим ружьем в руках.

Гуго. Ну?

Элеонора. Гуго, не угодно ли вам положить это ужасное ружье? Оно вам не идет.

Гуго (Фредерику). Ну?

Фредерик (дрожа от страха). Что — ну?

Гуго. Вы слезете или нет?

Фредерик слезает со шкафа.

Что вы здесь делаете ночью? Пришли отведать потихоньку семейного шнапса? А ты, Элеонора? Ты не слышала подозрительного шума? Ты разбудила меня своим уходом… Фальсены никогда не могли заснуть без своих жен.

Элеонора. У вас хороший слух.

Гуго. Замечательный. (Играя ружьем.) Что, Фредерик, не спится по ночам? Кого искали, Офелию или Себастьяна?

Фредерик (ежится). Я и в самом деле услыхал шум. Встал и пришел сюда одновременно с Элеонорой. Мы спросили друг друга…

Гуго. Мы найдем их. А потом… (Внезапно идет к занавесу, за которым скрываются Себастьян и Офелия, и откидывает его.) Так, так… Ну-ка оба пожалуйте к свету. (Направляет ружье на них.)

Себастьян. Гуго, оставьте этот аппарат. У вас хватит мускулов, чтобы обойтись и без него.

Гуго. Замолчите. Сейчас вы увидите, Фредерик, что бывает с теми, кто посягает на мое добро.

Офелия (смеясь). О! Гуго — настоящая Синяя Борода.

Гуго. Здесь есть прекрасный железный шкаф. Туда бросают собак, когда они плохо охотятся.

Себастьян. Я хорошо охочусь.

Гуго. Не перебивайте. Собаки могут выть, но их никто не слышит. Это очень практично. Вы слушаете?

Себастьян. Э… Да… Теоретически…

Элеонора. Гуго… Вы не сделаете…

Гуго. Ступайте туда.

Себастьян. Вы действительно считаете, что другого выхода нет? Не знаю как… давайте по-джентльменски, если хотите…

Гуго (яростно). Ступайте туда!

Себастьян и Офелия входят в шкаф. Слышно, как Офелия говорит: «Здесь темно». Гуго запирает дверь на ключ.

Элеонора. Гуго, это ведь мой брат.

Гуго. Мне жаль.

Фредерик. Вам это так не пройдет. Вы преступник!

Гуго. Ну и что? Можете через два месяца рассказывать в Стокгольме все что угодно, можете привести сюда полицию. Шкаф будет пуст. Вам не поверят. Для всей Швеции Офелия мертва. Ее попросту нет. А Себастьян… он был негодяем. Да и не знаю, доберетесь ли вы до Стокгольма… Вы, мой мальчик, начинаете меня раздражать. (Выходит.)

Фредерик (бросаясь к шкафу). Себастьян! Офелия! Тишина. (Элеоноре.) Вы ведь так все не оставите?

Элеонора. Я… Я. Это так ужасно… Себастьян…

Фредерик. И Офелия… Вы не сможете забрать у него ключ?

Элеонора. Вы шутите… Воздуха им хватит на день, может быть, на два… А потом, потом…

Фредерик. Агата?

Элеонора. Подчиняется Гуго.

Фредерик. Слуги?

Элеонора. Подчиняются Гуго. Они боятся его больше, чем черта.

Фредерик. Нужно звать на помощь. Во что бы то ни стало. Мне надо за сутки сходить и вернуться. Сколько отсюда до города?

Элеонора. Пять-шесть километров. Вы все равно не пройдете. Боже мой, Себастьян!!

Фредерик. Так надо. Так или иначе он меня убьет. Я выйду через стеклянную дверь внизу. А вы пока отвлеките его.

Элеонора. Фредерик, вы не пройдете.

Фредерик. Когда это чудовище будет за решеткой, вы уедете со мной. Верно?

Элеонора. Да.

Фредерик целует ей руки.

Фредерик…

Фредерик. Любовь моя…

Элеонора. Умоляю, будь осторожен! Он выбегает. (Стучит в шкаф.) Себастьян! Себастьян!

Входит Гуго и молча открывает ключом дверь. Появляются слегка испуганные Себастьян и Офелия.

Гуго. Здесь только я имею голову на плечах. Он ушел, и ушел совсем. (Идет к лестнице.)

Все смотрят на него. Входит Гюнтер с корзинкой для дров.

Все. Гюнтер!

Гуго громко смеется.

Себастьян (восхищенно). Вот это розыгрыш!

Элеонора. Ты меня по-настоящему напугал!

Гуго. Ну, теперь идем! (Протягивает ей руку.)

Элеонора идет за ним.

Сцена залита солнечным светом. На сцене Агата и Офелия вяжут. Входит Гюнтер. Он подталкивает кресло с бабушкой.

Гюнтер. Она совершила хорошую прогулку.

Агата (не оборачиваясь). Что еще? (Повернувшись.) А, мама!

Гюнтер. Должен заметить, погода исключительно теплая. Птицы щебетали у нас над головой, шелестели деревья, и ветер казался долетевшим до нас дыханием жарких стран.