Джеймс Донливи - Сказки Нью-Йорка Страница 13

Крисчен: (Крисчен уныло сутулится, представляя человека, свыкшегося с мыслью о том, что нужно кого-нибудь постоянно убивать.) Ну ладно. Пошли.

Адмирал: Для меня спорт возможен только в равных условиях. Я не боксирую с тем, кто не способен себя защитить.

О’Рурк: Корнелий, между прочим, не доходяга, Адмирал. И если ты будешь держать свой штопор под контролем, то ни один из вас не останется после схватки калекой.

Адмирал: Я не могу обещать, что смогу контролировать свой штопор.

О’Рурк: Но ведь ты только что мне это обещал!

Адмирал: Это был всплеск эмоций. Они не были ни чем подкреплены. Я даже не знаю, как из меня вырвались эти обещания.

О’Рурк: Каждому дураку понятно, откуда вырвались твои слова! Послушай, Адмирал, ты выглядишь сейчас посвежевшим юношей! Поздравляю тебя!

Адмирал: (вздыхая всей стальной грудью, будто подымая флаг в честь своей завидной физической бодрости) Я всегда поддерживаю себя в форме. И каждый корабль, который выходит в океан под моим командованием, тоже пребывает в бодром расположении духа.

О’Рурк: Кому ты это рассказываешь?

Адмирал: Я всегда поддерживаю себя в форме.

О’Рурк: Мисс Джентл, глядя на Адмирала, вы можете поверить в то, что он один из самых смертоносных бойцов на американском ринге? (Адмирала мучит приступ скромности.) Правда, он очень не любит, когда об этом говорят. Особенно в его присутствии. И все же ты не сможешь отрицать этот факт, Адмирал.

Адмирал: А я и не отрицаю. Предпочитаю, чтобы об этом знали все. Всякий, кто подымается со мной на ринг, должен знать о риске остаться инвалидом.

О’Рурк: (умоляющим голосом) Ну, слушай, давай прекратим этот разговор. Ты дважды обещал Корнелию не использовать свой крючок. Ты не из таких спортсменов. Мы здесь не занимаемся грязным спортом. Разве не так, Адмирал?

Адмирал: Когда ты купишь себе новый халат?

О’Рурк: А что дурного ты отыскал в моем любимом халатике?

Адмирал: Здесь все-таки молоденькая девушка, и я не хотел бы, чтобы она узнала, что боксерам чуждо умение элегантно одеваться и что оно присуще исключительно парням-кутюрье.

О’Рурк: Где ты выискал это словечко «кутюрье»? Неужели нельзя говорить нормальным английским языком? Между прочим, Корнелий тоже не умеет одеваться. Он сказал мне, что все, во что он одет, это последний писк английской моды. Оказывается, там все сейчас носят вот такую вот ветошь.

Адмирал: Теперь я вижу, что хотели бы видеть американские женщины. Куда движется эта страна?

О’Рурк: (громко) Осторожней, Корнелий. Не позволяй ему говорить с тобой в таком тоне. (Крисчен улыбается.) Адмирал, ты будешь драться с Корнелием или нет?

Адмирал: Буду, если только он готов к бою.

О’Рурк: Да. Осталось надеть перчатки.

О’Рурк помогает Крисчену надеть перчатки.

Адмирал: Гертруда, помоги мне, пожалуйста. Затяни шнуровку на запястье. Крепко-накрепко. Без узелков.

О’Рурк: Напоминаю правила. Никаких ударов во время тайм-аута. Удары в затылок запрещены. Я буду строго следить за нарушениями.

Адмирал: Не надо мне никаких правил.

О’Рурк: Я хочу, чтобы борьба велась справедливо. Особенно в присутствии дамы. Ну-с, поглядим на вас. (Смотрит на часы.) Проверим гонг. (Звенит звонок.) Отлично. По следующему звонку можете сходиться. (Адмирал сбрасывает халат. Бедный Крисчен от страха ведет себя немного развязано, но даже в эти трудные минуты его лицо сияет. Двое соперников безмозгло проскальзывают между канатов, обшитых бархатом. Расходятся по своим углам, затем прохаживаются к нейтральным углам, демонстрируя воображаемым зрителям свою мощь. Оба ждут сигнала судьи. О’Рурк сидит на кушетке с чайником в руке. Рядом с ним Гертруда Джентл.) Если ты, Адмирал, не возражаешь, я налью себе чашечку чая для большего удовольствия.

Адмирал: Отвали.

О’Рурк: (наливая и потягивая чай) Ах, каков чаек! Жаль, конечно, что вам нельзя его попробовать.

Адмирал: Мерзавец.

О’Рурк: Сейчас-сейчас, только подзаряжусь свежим чайком. (Гертруде Джентл) Чай для Адмирала — главный спортивный снаряд, исключительно с помощью него он вырастил себе такие грабли. Я догадываюсь, в какое место ты сразу ударишь Крисчена своим штопором. Корнелий, твоя задача сейчас — суметь уклониться от его кулака.

Крисчен: Я устою, даже если Адмирал станет использовать свои штопоры.

О’Рурк: Так держать, Крисчен! Я вовсе не собираюсь откладывать начало вашей схватки, но все же, если уж ты, Адмирал, будешь махаться своими крючьями, то, уж, пожалуйста, только вполсилы. Я, как судья этой схватки, имею право устанавливать свои правила. Итак, через минуту я даю гонг. (О’Рурк подходит к стене и снимает с крючка боксерский шлем.) Погодите, только надену шлем. А то во всех нас живет разъяренный зверь. И помни, Корнелий, что твое будущее зависит от тебя. Ты понял меня?

Крисчен: Да, спасибо.

«Бом» — звучит гонг.

О’Рурк: Итак, сходитесь, и пусть победит сильнейший.

Джентл: (добросердечно и с большим участием) А они не покалечат друг друга?

О’Рурк: (шепотом) Ну что вы! Матч — это только насмешка над Адмиралом, сам он не смог бы порвать и паутинной нити.

Джентл: Ах, так это только шутка!

О’Рурк: Шутка и больше ничего. Корнелий, опасайся правой руки Адмирала, держись лучше своей правой стороны. Адмирал, ты помнишь то, о чем я тебя просил?

Адмирал: Заткнись.

О’Рурк: Корнелий, следуй моим советам. Силы и умение Адмирала равны твоим. (Корнелий Крисчен вдруг резко отворачивается и откровенно уходит из боя.) Эй, Корнелий, не отходи, дерись как настоящий мужчина. Не трусь.

Адмирал: Он уходит от меня. Я же не могу бить ему в спину.

О’Рурк: Так чего же ты хочешь, если дураку видно, что ты все же собираешься махать своими штопорами? Противнику остается только честно уклониться от схватки. Крисчен, кстати, бегает, как леопард, — я уверяю тебя. А убегающего человека невероятно трудно ударить. Да, и берегись правой руки Крисчена, Адмирал. Она наносит внезапные и очень отважные удары.

Адмирал: Мне на это наплевать.

О’Рурк: С тобой все в порядке, Корнелий?

Крисчен: Да, все хорошо. Просто была небольшая разминка.

О’Рурк: Нацепи хорошенько перчатки, вот так, защищайся левой, держи ее у плеча, готовься бить правой. И не попадайся под пьяную руку Адмирала.

Адмирал: Ужасно смешно, Майк.

О’Рурк: Я не позволю находиться на ринге бездумной, несознательной плоти, Адмирал. Я слежу за твоими действиями.

Адмирал: Почему бы тебе, наконец, не заткнутся?

О’Рурк: Я несу ответственность за ваши жизни. Как капитан на корабле.

Адмирал: Этот парень делает всё хорошо. Ему не нужны твои боцманские подсказки. У него неплохие кулачёнки. Ему нужно всего лишь… поймать меня. (Крисчену) Да, у тебя действительно неплохие кулачки.

Крисчен: Спасибо.

Адмирал: Если я сделаю тебе больно, скажи мне.

Крисчен: Ты не сделаешь мне больно.

О’Рурк: Прекратите брататься. Стукни его хорошенько, Корнелий.

Адмирал: (Крисчену) Ты уверен, что я не могу сделать тебе больно?!

Крисчен: Уверен, нисколечко.

Адмирал: Ну и отлично. Я люблю бить чисто и бодро. Я предпочитаю честную борьбу. И не причиняю соперникам больших увечий.

Крисчен: Да-да, я понимаю.

Адмирал: Скажи мне, когда будет слишком. Я люблю чистую работу, без крови, до первой испарины. Прости, это был очень слабый удар.

О’Рурк: Осторожнее, Корнелий, он начинает наглеть. У него трясется правая коленка — это дурной знак. Не дай ему ударить тебя своими омерзительными щупальцами.

Адмирал: Ты мне надоел, еще одно слово — и я тебя вырублю, Майк.

О’Рурк: (чайнику) Ну, что, шеф, выделишь нам еще чайку? (Мисс Джентл) Боже мой, два чудных человека зачем-то дерутся на ринге, вы видите, мисс Джентл? Два настоящих спортсмена. Подумать только.

Джентл: Да.

О’Рурк: Вы имеете уникальную возможность видеть подлинное искусство бокса. Вам налить чаю, мисс Джентл, здесь много пустых чашек.