Уилли РАССЕЛ - ВОСПИТАНИЕ РИТЫ Страница 14

РИТА. Но ведь это убивает вас, Фрэнк.

ФРЭНК. Послушайте, Рита, мне никогда не приходило в голову, что вы возьмётесь за моё воспитание.

РИТА. Да я и не собиралась. Просто я…

ФРЭНК. Что «просто я»?

РИТА. Просто я решила, что вы сами возьмётесь за своё воспитание.

ФРЭНК. Вы хотите сказать — под вашим благотворным влиянием?

ОНА пожимает плечами.

(Бросает свои поиски и оборачивается лицом к Рите). Ну, предположим. Предположим, я раскаюсь в содеянном и даже встану на путь истинный — ну а что будет, когда ваше влияние закончится? Когда вас здесь больше не будет? Что мне прикажете делать, когда, с совершенно трезвой головой, я увижу, как вы уйдёте отсюда навсегда, исчезнете, как будто никогда не появлялись?

РИТА. А кто вам сказал, что я собираюсь исчезнуть?

ФРЭНК. Но это же неизбежно, Рита. И тут уж ничего не поделаешь.

Снова поворачивается лицом к полкам.

РИТА. Да почему же я должна исчезнуть? Учёба продлится несколько лет, а когда я кончу курс, то, может быть, поступлю в настоящий университет, прямо здесь.

ФРЭНК. И заживём мы в счастье и согласии, так что ли? Нет, Рита, ваш уход столь же неизбежен, как… как…

РИТА. Как финал в «Макбете»?

ФРЭНК (улыбнувшись). Да, как в трагедии. Но в нашем случае это не будет трагедией, напротив, я с радостью провожу вас.

РИТА. Ясно. Премного благодарна.

П а у з а.

Что, так уж и с радостью?

ФРЭНК. Да, с радостью. Вы что же думали я бы предпочёл, чтобы вы оставались в этой комнате до конца своих дней? Ну хватит об этом.

Снова начинает копаться в книгах.

РИТА (помолчав). Иногда вы говорите ужасно грустные вещи. Ещё несколько минут тому назад я чувствовала себя бесконечно счастливой, а вот теперь, после ваших слов, у меня такое ощущение, будто я провела целую ночь в одной комнате с покойником.

ФРЭНК наконец находит нужную ему книгу.

ФРЭНК. Ну вот, это вас немножко развлечёт — вполне «замечательный» поэт Блейк.

РИТА. Блейк? Уильям Блейк?

ФРЭНК. Он самый. Вы должны его оценить, Рита, обычно его любят изображать каким-то заумным и непонятным — но вы его поймёте и полюбите.

РИТА. Уже.

ФРЭНК. Что «уже»?

Раскрывает книгу.

Вот, например…

Отдаёт том Блейка Рите, а сам снова усаживается на свой крутящийся стул.

РИТА (читает наизусть).

О роза, ты больна!

Во мраке ночи бурной

Разведал червь тайник

Любви твоей пурпурной.

И он туда проник,

Незримый, ненасытный,

И жизнь твою сгубил

Своей любовью скрытной[2]

ФРЭНК. Так вы читали Блейка?

РИТА (смеясь). Можете себе представить!

Бросает книгу на стол; стоит, облокотившись на полку с книгами.

Мы проходили его в летней школе.

ФРЭНК. Блейка в летней школе? Но это вроде не входит в программу, разве не так?

РИТА. Так. Но у нас был один преподаватель, он на Блейке просто помешан. Говорил о нём каждый день. Вообще, о чем бы он не заговаривал, в итоге всё равно всё сводилось к Блейку — даже пообедать он не мог, не вспомнив Блейка — например, Блейк и чипсы. Впрочем, он действительно его здорово знает. А в последний день мы сделали ему подарок с надписью этого самого стихотворения «Больная роза». Только мы его чуть-чуть изменили:

Ты роза не больна -

Тоска тебя гнетёт,

И злой садовник старый

Твоей кончины ждёт.

Мы боялись, что он пошлёт нас к чёрту, но нет, ему даже понравилось. Он сказал — что же он сказал? А, вот: «Пародия — это похвала, скрытая юмором».

ФРЭНК (поднимаясь со стула и ставя книгу на место). Стало быть, вы и Блейка уже знаете? И что же, вы прочитали весь цикл «Песен неведения и познания»?

РИТА. Ну конечно! Разве без этого цикла можно узнать Блейка по-настоящему?

ФРЭНК. Ну, разумеется, нельзя.

Возвращается и снова опускается, на свой стул.

З а т е м н е н и е.

РИТА берёт сумку, плащ и выходит из комнаты.

Картина вторая

ФРЭНК сидит за своим столом и проверяет студенческие сочинения. Время от времени начинает чертыхаться и что-то писать на полях. Раздаётся стук в дверь.

ФРЭНК. Войдите.

В комнату входит РИТА, закрывает за собой дверь, идёт к столу и швыряет на него сумку. Берёт стул, ставит его напротив Фрэнка, садится.

РИТА (в её голосе слышится что-то необычное). Привет, Фрэнк.

ФРЭНК (не поднимая глаз). Привет, Рита, вы опоздали.

РИТА. Знаю, Фрэнк. Мне очень жаль, но это не от меня зависело.

ФРЭНК (отрываясь от своих бумаг). Неужели? А что это у вас с голосом?

РИТА. С голосом всё в порядке. Просто я решила научиться разговаривать как подобает леди. Триш говорит, что невозможно рассуждать об изящной словесности столь безобразным голосом.

ФРЭНК. Но у вас вовсе не безобразный голос. Во всяком случае, он не был безобразным до сих пор. Пожалуйста, продолжайте говорить по-человечески.

РИТА. Но я и говорю по-человечески. Просто мне необходимо постоянно упражняться.

ФРЭНК. Вы хотите сказать, что, отныне намерены разговаривать таким голосом до конца нашего курса?

РИТА. А Триш считает, что, как бы мне не было трудно, я должна терпеть.

ФРЭНК. Не будете ли вы так любезны передать вашей Триш, что я не даю уроков роботам.

РИТА. Да никакой я не робот!

ФРЭНК (жалобно). Прошу вас, Рита, хватит!

РИТА. Но, Фрэнк, мне это совершенно необходимо.

ФРЭНК. Рита! Ради бога — будьте сами собой!

РИТА (нормальным голосом). Хорошо, хорошо.

Встаёт и отодвигает свой стул на обычное место.

ФРЭНК. А это ещё что такое?

РИТА. Что именно?

ФРЭНК. Чем это вы испачкались?

РИТА (вставая со стула). А, это земля.

ФРЭНК. Земля?

РИТА. Ну да. Я приехала сюда сегодня очень рано. И немножко поболтала со студентами — там, на лужайке.

Садится на своё постоянное место.

ФРЭНК. Вы — разговаривали со студентами — на лужайке?

РИТА (смеясь). Почему вас это так изумило? Я теперь умею разговаривать, Фрэнк.

ФРЭНК. Да нисколько это меня не изумило. Ну и что же? Вы ведь раньше их боялись как огня, скажете, нет?

РИТА. Сама теперь этому удивляюсь. Оказывается, они несут такую чушь?

ФРЭНК. Можно подумать, это для меня большая новость!

РИТА. Я и завела-то разговор, потому что, проходя мимо, услышала, как кто-то из них сказал, что он, видите ли, предпочитает «Сыновьям и любовникам» «Леди Чаттерли». Ну, я и подумала, либо пройду мимо, будто ничего не слышала, либо скажу им всё, что думаю. И сказала. Подошла поближе и говорю: «Прошу прощения, но до меня случайно донеслась эта чушь, которую вы несёте про Лоуренса». Вы бы видели их лица, Фрэнк! Но я на этом не остановилась… Сравнивать «Сыновья и любовники» и «Леди Чаттерли», — сказала я — это всё равно, что ставить в один ряд шипучку и шампанское. Тут началась бурная дискуссия и я оказалась в самом пекле.

ФРЭНК. Вы кажется сказали, что этот студент осмелился отдать предпочтение «Леди Чаттерли» как роману.

РИТА. Именно так.

ФРЭНК. В таком случае, это не значит, что он утверждал, будто «Леди Чаттерли» лучше, чем «Сыновья и любовники».

РИТА. Сначала он этого не говорил, но потом сказал и это. Прямо так и заявил, открытым текстом…

ФРЭНК. Ну и тут уж, Рита, вы его окончательно добили?

РИТА. Фрэнк, но ведь он же сам напрашивался. Просто настоящий идиот. И все его доводы ни к чёрту не годятся. Не только я так думаю, все со мной согласились…

ФРЭНК продолжает читать чьё-то сочинение.

Но там ещё был один, ну точно, ненормальный. Через пять минут он уже пригласил меня поехать с ним за границу. Оказывается, они все собираются рождественские каникулы провести на юге Франции, пошататься по маленьким городкам.

ФРЭНК. Вы не можете ехать.

РИТА. Это почему?

ФРЭНК. Вы не можете ехать — у вас на носу экзамены.