Пьеса Человек и Наставник - Андрей Грошев Страница 14

Выходит Мантуров.

Мантуров: (обращаясь к залу) Помня завет и приказание батюшки, стал обходиться с ними честно, терпеливо, ласково, снисходительно, вместе правдиво и мало-помалу приобрёл такую любовь в них, что недоверие и жестокость исчезли, крестьяне начали стекаться отовсюду, как дети к отцу, совершенно изменились и преобразились из нищих в самостоятельных крестьян.

Выходят крестьяне. Окружают Мантурова. О чем-то говорят.

Мотовилов: Местность этого имения была болотиста и подвержена злокачественной лихорадке; сам Михаил Васильевич еле остался жив, а народ умирал непрестанно. Он тотчас написал сестре Елене Васильевне, прося сообщить батюшке Серафиму о его болезни и испросить указания его, каким средством избавиться от лихорадки.

Мантуров: (обращаясь к залу) Отец Серафим дал заповедь — никогда ничем не лечиться, ни к каким докторам не обращаться и не принимать никаких лекарств. Елена Васильевна точно исполнила приказание брата и, получив благословение батюшки, написала, что старец велел ничем не лечиться, кроме как есть мякоть теплого хорошо испеченного хлеба.

Мотовилов: Михаил Васильевич был уже до того слаб, что еле мог с великим трудом прожевать кое-как маленький кусочек мякиша, который произвёл сильнейшее слабительное действие, и тем кончилась болезнь. Мантуров, выздоровев, стал лечить таким же образом всех больных и вылечивал. Видя явное чудо, крестьяне решили бросить раскол и возвратиться в лоно своей Церкви.

Мантуров и Крестьяне уходят.

Звуки природы, пение птиц.

Явление Сорок Шестое. Племянник

Негромко звуки природы, пение птиц.

На сцене прогуливается Мотовилов.

Мотовилов: Однажды замечено было, что во время молитвы старец Серафим стоял на воздухе. Случай этот рассказан княгиней Шихаевой. Приехал как-то к ней из Петербурга больной племянник. Она, не медля долго, повезла его в Саров к батюшке Серафиму. Молодой человек был объят таким недугом и слабостью, что не ходил сам, и его на кровати внесли в монастырскую ограду.

Вносят племянника.

Племянник: Старец в это время стоял у дверей своей монастырской кельи. Приказал внести меня в келью и сказал: «Молись!», и сам стал за меня молиться, указав: «Только смотри, лежи, как лежишь, и в другую сторону не оборачивайся».

Мотовилов: Больной долго лежал, повинуясь словам старца. Но терпение его ослабело, любопытство подстрекало его взглянуть, что делает старец. Оглянувшись же, он увидел Серафима стоящим на воздухе в молитвенном положении и от неожиданности и необычайности видения вскрикнул.

Племянник: Ааа… Батюшка Серафим, видя моё удивление, строго молвил: «Вот ты теперь будешь толковать, что Серафим — святой, молится на воздухе… Господь тебя помилует… А ты смотри, огради себя молчанием, и не поведай того никому до дня преставления моего, иначе болезнь твоя опять вернется».

Племянник встает с постели.

Мотовилов: Племянник действительно встал с постели, и, хотя опираясь на других, но уже сам на своих ногах вышел из кельи. В монастырской гостинице его осаждали вопросами: «Как и что делал и что говорил батюшка Серафим?» Но, к удивлению всех, он не сказал ни одного слова. Молодой человек, совершенно исцелившись, отбыл в Петербург, и снова через несколько времени воротился в имение княгини. Тут он узнал, что старец Серафим опочил от трудов своих, и тогда рассказал о его молении на воздухе. Один случай такой молитвы нечаянно был усмотрен, но, конечно, старец не один раз благодатью Божией был воздвигаем на воздух во время своих продолжительных молитвенных подвигов.

Звуки природы, пение птиц.

Явление Сорок Седьмое. Смерть Елены Васильевны

Негромко звуки природы, пение птиц.

На сцене прогуливается Мотовилов.

Мотовилов: Отцу Серафиму было суждено еще при своей жизни потерять любимую дивеевскую послушницу свою Елену Васильевну Мантурову, которую он горько оплакивал. Кончина и последние дни этой великой рабы Божией поистине замечательны! Елена Васильевна незадолго до своей смерти начала как бы предчувствовать, что батюшке Серафиму недолго осталось жить.

Выходит служанка Елены Васильевны Устинья.

Устинья: (обращаясь к залу) «Наш батюшка ослабевает, — говорила мне, своей служанке, Елена Васильевна. — Скоро, скоро останемся без него! Навещать сколь возможно чаще надобно батюшку, недолго уже быть нам с ним!» А про себя она всё твердила: «Я уже не могу жить без него и не спасусь, как ему угодно, не переживу я его. Пусть меня раньше отправят!»

Мотовилов: А старец предвидел, что служанка ранее Елены Васильевны войдет в Царствие-то, да скоро и её с собой возьмет! И действительно, так любившая матушку крепостная девушка Устинья заболела чахоткой.

В противоположенном углу Устинья.

Устинья: Уйти я хотела, не было от меня покоя! Но Елена Васильевна никого не пускала ко мне, сама ходила за мной, от всего сердца. Вдруг я увидела чудный сад с необыкновенными плодами… Мне кто-то и говорит: «Этот сад общий твой с Еленой Васильевной, и за тобой скоро и она придёт в этот сад!»

Мотовилов: Так и случилось. Михаил Васильевич Мантуров заболел в имении генерала Куприянова злокачественной лихорадкой и, как говорилось уже, написал письмо сестре. Призвал батюшка Серафим Елену Васильевну и сказал: «Ты всегда меня слушала, радость моя, и вот теперь хочу я тебе дать одно послушание… Исполнишь ли его, матушка?»

Устинья: Елена Васильевна отвечала: «Я всегда вас слушала, и всегда готова вас слушать!»

Мотовилов: Батюшка продолжил: «Во, во, так, радость моя! Вот, видишь ли, матушка, Михаил Васильевич, братец-то твой, болен у нас, и пришло время ему умирать… Умереть надо ему, матушка, а он мне ещё нужен для обители-то нашей, для сирот-то… Так вот и послушание тебе: умри ты за Михаила-то Васильевича, матушка!» — сказал Батюшка Серафим.

Устинья: Спросила благословения Батюшки Елена Васильевна. И говорила: «Батюшка! Я боюсь смерти!»

Мотовилов: Отец Серафим после этого долго-долго беседовал с ней, услаждая её сердце рассказами о будущей вечной жизни. «Что нам с тобой бояться смерти, радость моя? — говорил Батюшка. — Для нас с тобой будет лишь вечная радость!»

Молчание.

Мотовилов: Похоронили Елену Васильевну рядом с могилой первоначальницы матушки Александры, с правой стороны Казанской церкви. В эту могилу не раз собирались похоронить многих мирских, но матушка Александра, как бы не желая этого, совершала каждый раз чудо: могила заливалась водой и хоронить делалось невозможным. Теперь та же могила осталась сухой, и в неё опустили гроб праведницы и молитвенницы Серафимовой обители.

Устинья уходит.

Явление Сорок Восьмое. Мотовилов

Негромко звуки природы, пение птиц.

На сцене прогуливается Мотовилов.

Мотовилов: 3 сентября 1832-го года я, Николай Александрович Мотовилов,