Дмитрий Ненадович - Про жизнь поломатую… (сборник) Страница 15

Вот и получается, что новый федеральный закон почти напрямую способствует развитию коррупции в стране. Получается так, что президент и премьер с коррупцией борются изо всех сил, а ГД (одна аббревиатура чего стоит) её только укрепляет. Недавно в СМИ просочилась информация о квотах для вхождения в состав Комиссии по борьбе с коррупцией при ГД. Оказывается, всё очень даже просто: дай взятку в 500 тыс. рублей председателю и, пожалуйста, иди бороться с коррупцией — никто тебе мешать не будет. Подразумевается, что очень быстро, говоря на рыночном слэнге, «отобьёшь» эту сумму и начнёшь прибыль получать. Но такое предлагается далеко не всем, а только очень заслуженным людям. В этот раз предлагали какому-то генералу, а тот денег на взятку пожалел и давай в средствах массовой информации сердито возмущаться. Свинья неблагодарная! Ему такой пост доверили, а он… В самую глубину светлой души порядочным людям плюнул, мерзавец. И никто из великих мира сего на это промелькнувшее всуе сообщение даже не отреагировал. Не наказал генерала заоткровенно хамское в неэтичности своей поведение. Никто из великих мира сего не сказал на всю страну: «Вы, генерал, негодяй! Люди к Вам со всей душой, а Вы каких-то пол-лимона пожалели! У Вас что, с витамином группы «Ц» напряжёнка?» Генералу сразу стало бы стыдно до кончиков седых волос. Он сразу бы отдал эту несчастную половинку лимона, пока тот не засох, и тут же, отправился бы на непримиримую борьбу со взяточниками и коррупционерами. И можно быть вполне уверенным, что генерал победил бы их. Пусть этот знаменательный факт состоялся только после того, как он «отбил» бы свои пол-лимона и заработал на небольшую усадьбу с фонтаном бассейном и лебедями, на Вазузском водохранилище. Не так это важно. Важным было бы то, что в конце-концов он всех мздоимцев победил бы. Но он, почему-то начал возмущаться. И ладно где-нибудь в каком-нибудь кабинете погундосил бы себе под нос — нет! Как же, генералы они все с амбициями, им сразу СМИ подавай! А толку-то? СМИ подали, а никто из власть придержащих никак не отреагировал. Что же, значит, это всем известная информация. А раз всем известная, то и не информация это вовсе, а так… пустой звук. Наподобие банального житейского «пука». Нет, некорректное сравнение. После «пука» хотя бы запах остаётся. Пусть не всегда приятный, но запах. А здесь совсем ничего… И коррупция по прежнему расцветает… Может потому и процветает, что реакция на неё, в основном, только в предвыборных речах на уровне общих слов прослеживается. Справедливости ради надо вспомнить риторический вопрос: «А где «посадки?» Да нет их. Всем известно, что самые главными коррупционерами у нас являются врачи и учителя, а это очень утончённые и ранимые люди. Одного хотели недавно показательно посадить, а он возьми да и умри от огорчения. Вот и попробуй, поборись тут… Эдак, скоро ни лечить, ни учить будет некому…

Вот поэтому в стране и установился такой бардак. Что в столице, что в провинциях. Сейчас же в какую только глубинку ни сунься, сразу увидишь, что плохи у многих там дела — ни работы, ни денег, ни духовного роста над собой, ни экологии. Вернее, экология, конечно, есть, но больно уж она поганая какая-то. Что ей надо? Все заводы и фабрики стоят, а она всё равно поганая. И все уверены, что всё это поганство от «клятых москалив» всегда проистекает… Ладно, пусть даже относительно чего-то другого всё так и есть на самом деле, но что касаемо родной природы абсолютно всё не так. В смысле экологии, всё поганство только от своих, от местных дурным духом исходит. Форменное глумление над природой учиняют они. «Москали», те, поганцы, способны только на то, чтобы обгадить окрестности вокруг места своего отдыха на природе и шкодливо смыться восвояси, чтобы продолжать гадить и там, «восвоясях». Это, конечно, очень омерзительные способности, но они не наносят необратимого вреда родной природе. А что же аборигены? Они уже давно не гадят по мелочи. Не на вёсельных лодках нынче сети ставят и тралы за собою тянут, а всё больше на моторных от «Ямаха» и «Сузуки» норовят они нанести ущерб родной природе. И невооружённым взглядом видно, что не от великой бедности всё это поганство проистекает, как иногда брюзжат добровольные правозащитники местного населения. Мол, это среда обитания местного народонаселения, и нет у него других средств для существования, кроме как хищнически рыбку в больших объёмах вылавливать. Оно, местное население, на поверку ещё похуже «москалей» будет. Внешне поведение такое же — там, где ест, там нынче и гадит. Под себя, то есть, гадит и во время еды. Для баланса, так сказать, питательных веществ в организме. Но если приглядеться, то на самом деле гораздо хуже ведёт себя как раз местное народонаселение. Хотя бы потому, что, в отличие от тех же «москалей», очень часто необратимо гадит оно. Необратимо гадит, и потом, ещё набирается наглости искренне так, от всей души просто, удивляться: «А чё рыбы в сетях так мало стало? А чё так мало её после траления таперича всплывает? А где раки? Куды бобры нынче подевались?» А некоторые из местных из всего виденного ещё и довольно своеобразный вывод делают: «Та это всё «кляты москалики» виноваты — понаехали тут, выловили всё и истоптали, гады! Надо бы ещё побольше сетей расставить да тралов подкупить!» Вот так. Такое вот непотребство учиняется местными рыболовными сообществами и прочими своеобразными любителями родной природы. И нечего на зеркало кивать, коль у самих рожа кривая! Перекосило её давно от алчности. Не даром же говорится: «Люби природу, твою мать!»

Но это всё не про питерские окрестности. Такое нынче в средней полосе, на Урале и в Сибири, в основном, происходит. Не говоря уже про Дальний Восток — там к российскому местному населению ещё и китайское присоединилось. Объединили, так сказать, эти два населения свои усилия в деле доведения до погибели родной для всех природы. Но китайское население ещё как-то можно понять — оно так быстро развивает производство, что не успевает строить очистные сооружения. А наше население ничего там не развивает, но природу всё равно умудряется нет-нет, да чем-нибудь оскорбить. А вот на питерских водоёмах, напротив, всегда всё хорошо. Достаточно рассмотреть всего несколько эпизодов. Несмотря на то, что «на питерских водоёмах ВСЕГДА всё хорошо», всё же интересней будет рассмотреть несколько типичных эпизодов, произошедших именно весной, что называется, «по последнему льду». В это время года на этих водоёмах как-то по особенному, хорошо. Повеселей, как-то. В глухозимье уж больно всё стабильно-скучно хорошо: рыба на заливе и Ладоге клюёт, но клюёт только мелкая и вяло клюёт, трещин на льду почти нет, сами льдины откалываются редко и, поэтому, прямо скажем, — грустновато. Весело только на Вишневском озере, где хоть и тоже не слышно треска льда, но за один световой день можно стабильно ловить штук по сто ершей величиной с указательный палец. Как говорится, даёшь стране угля — мелкого, но до…! (Тьфу, и откуда эта тяга к ненормативной лексике, когда начинаешь вспоминать про рыбалку?) Короче говоря, мелкого угля, но очень много. Это поговорка такая. Она, правда, про уголь, но ничего — к ершам тоже можно применить. Но если такой много-мелко-ершиной ловлей заниматься каждые выходные, то и это веселье очень скоро надоест, к тому же, куда этих оголтелых рыб девать, да ещё в таком количестве? Кошки эти колючки есть категорически отказываются, да ещё брезгливо и долго трясут над ними лапами. Ну, раз сваришь уху из этой сопливой сволочи, ну два… Уха из ерша, конечно, хороша, но когда слишком часто её есть приходится, то появляется такое ощущение, как будто сам начинаешь постепенно превращаться в этого хищного прохиндея. День ото дня становишься злей, колючей и сопливей. А весной рыбалка везде разнообразней и веселей. Особенно на заливе и Ладоге. Вот туда и отправимся.

Четыре часа чёрного, как уголь, утра. Полубредовое пробуждение. Покачивающееся шарканье к унитазу. Щелчок переключателя. Свет… Озноб, знаменующий удачное окончание процесса мочеиспускания. Эх, хорошо, когда нет энуреза и простатита! Далее уже стабилизированное в позвоночнике шарканье в комнату. Щелчок переключателя. Свет и сонное ворчание жены: «Несёт же тебя нелёгкая куда-то…». Короткий взгляд на покрытое морозными узорами балконное окно и поток горячего желания послать всё к «чертям собачачьим» и плюхнуться на диван к тёплой жене под бочок. Но Димон давит в себе упитанного комформиста, пьяненького эпикурейца и похотливого саддукея одновременно и медленно превращается в сухощавого стоика. Нельзя расслабляться! Через полчаса на промёрзшей платформе его будут ждать Витёк, Костян, Юран, Вован и Толян. Это его отмороженные и красномордые друзья-рыбаки. Попробуй, подведи таких! Всю оставшуюся жизнь глумиться будут — улыбки похотливые на рожи свои одубелые натянут и: «Ты чё, чувак, рыбалку на жену поменял? Десять лет уже женат, а всё никак не насытишься, плотоядный ты наш? Азартен же ты, Парамоша! Гы-гы-гы…». Но это они только на рыбалке такие дебилы. На самом деле все они советские интеллигенты. Среди них есть и преподаватели разных питерских ВУЗов, и инженеры, врачи, а некоторые из них были, даже кандидатами наук. Димон, он тоже был по своей сути интеллигентом — преподавателем и кандидатом наук. И это тоже нисколько не мешало ему быть полным дебилом на рыбалке. Но до неё ещё надо добраться. Димон стремительно надевает на себя приготовленное с вечера утеплённое барахло, хватает рыбацкий ящик-сидушку с привязанным к нему ледобуром, с трудом напяливает рюкзак на свой мозолисто-костистый (от житейских невзгод и трудов непосильных) горб, выключает свет и пытается в таком виде выйти из дверей своей маленькой, но построенной уже при развитом социализме, квартиры. Не тут-то было — происходит застревание разом потолстевшего тела в дверном проёме. Так-так, надо, наверное, сначала ящик с буром выставить за дверь и снять с себя рюкзак, наверное, только таким образом можно пролезть в утеплённой амуниции через этот, неизвестно на кого расчитанный дверной проёмчик. Хватит брюзжать, из хрущёвки вообще, наверное, не вышел бы, пока до трусов бы не разделся и не вышел с охапкой тряпья на лестничную площадку. А тут, как назло, ещё соседка покурить вылезет. Не спится ей, видите ли — с утра до ночи она в погоне за длинным рублём сумки-подделки «Адидас» шьёт и рекламные слоганы сочиняет. Например: «Кто носит сумку «Адидас», тому любая баба даст!» Тьфу, надомница хренова! Почему «хренова»? Она же ещё не вышла… Неважно. А вдруг выйдет, а тут полуголый придурок на одной ноге по лестничной площадке скачет, пытаясь ногой в штанину попасть. И что тогда подумает она? Что это любовник, спешно покинувший платяной шкаф, когда неожиданно вернувшийся из командировки муж пошёл принимать ванную? Это, как говорится, классика, но соседка же знает его в лицо, так же, как хорошо знает, что Димон единственный любовник у своей жены. Если бы было иначе, он бы уже давно всё знал. От этой же никогда недремлющей соседки. О чём же она тогда ещё может подумать? О том, что Димона выгнали из дома? Вряд ли. В противном случае, этому должен был бы предшествовать громкий скандал со звонким битьём посуды и громким хлопаньем дверей. Чтобы затем вот так вот, неожиданно, оказаться в общественном месте — почти голым и с охапкой тёплой одежды в руках… Нет-нет, в этом случае создавшемуся дурацкому положению должен был предшествовать серьёзный бой. Но такого в его семейных отношениях до сего дня ещё не бывало. Явно не было и сейчас. В смысле, громкого шума и откровенного мордобоя. Следы побоев на припухшей от сна морде лица Димона явно отсутствовали. Тогда, что же ещё могла бы она себе вообразить? А-а-а, наверное, то, что Димон записался в общество эксгибиционистов и теперь ловит кайф, когда его в таком виде лицезреют соседи! Кто-то непосредственно лицезреет, а кое-кто и через глазок входной двери с опаской таращится (неизвестно ведь, что теперь можно ожидать от этого извращенца?). Ну, да и фиг с ней, пусть думает, что хочет. Обидно, что завтра об этом заговорит весь дом. Ладно, всё таки, эксгибиционист — это гораздо лучше, чем педераст. На это высокое ныне звание Димон был совсем не согласен. И обязательно набил бы лицо тому, кто мог бы это даже только предположить.