Николай Некрасов - Материнское благословение, или Бедность и честь Страница 15

На бульварах очень сходно

Фрак иль брюки продают…

Жаль, одно лишь непригодно --

Что примерить не дают!

В данном случае Некрасов пародировал описание Парижа М. П. Погодиным, который в 1841 г. опубликовал отрывки из дневника под названием "Месяц в Париже": "Купил на базаре летнее платье и с поспешностию, которая всегда мне дорого обходится: мне сперва скучно было примерять много, потом совестно не купить примеривши, наконец, стыдно подать слишком малую цену, в сравнении с запрошенною. Скучно, совестно и стыдно, итого: я купил дурное платье, ле впору и дорого" (Москвитянин, 1841, No 2, с. 453). А. И. Герцен назвал этот дневник Погодина "приходно-расходным" (Герцен, т. V, с. 16).

В переделке Некрасова содержится еще один пример невольной, быть может, "русификации". В последнем действии один из савояров рассказывает, что в Париже он заработал 100 ефимков (в оригинале -- 100 экю). Ефимок -- старинное русское название иностранной монеты; в устах жителя Савойи слово это звучит, конечно, очень неожиданно.

В цензуре "Материнское благословение…" не встретило никаких препятствий. 3 октября 1842 г. помощник режиссера Руссо обратился в Контору императорских театров с просьбой о передаче в Цензурный комитет пьесы "Материнское благословение, или Бедность и честь", "избранной г. Шемаевым в свой бенефис, назначенный ему 19 октября сего года". В тот же день пьеса была препровождена в III Отделение (ЦГИА, ф. 497, оп. 1, No 9006, л. 60) и 7 октября 1842 г., как уже говорилось, разрешена к постановке (ЛГТБ, I, IV, 5, 71, л. 70). В кратком рапорте, который цензор обязан был составить для управляющего III Отделением, "Материнское благословение…" рассматривалось вместе с четырьмя другими переводами. М. Гедеонов писал: "Подлинники этих пьес одобрены к представлению. При разборе русских переводов не оказалось ничего предосудительного",-- после чего последовала окончательная резолюция генерал-лейтенанта Л. Дубельта: "Позволяется. 9 окт. 1842" (ЦГИА, ф. 780, оп. 1, 1842, No 18, л. 82). О готовящейся постановке "Материнского благословения…" в Петербурге было сообщено в "Литературной газете": "На Александринском театре готовят, в бенефис г. Шемаева, драму "Материнское благословение", известную на французском под названием "La grace de Dieu". Эта драма-водевиль исполнена самых поразительных театральных эффектов. Она давалась в Париже сто раз сряду, а савоярские мотивы, написанные для нее лучшими французскими сочинителями романсов, сделались даже народными. Мы видели эту пиесу в Москве, на французском театре, под названием "La nouvelle Fanchon": это до сих пор лучшая пиеса тамошнего репертуара" (ЛГ, 1842, 18 окт., No 41, с. 843). Премьера "Материнского благословения…" состоялась на сцене Александрийского театра 19 октября 1842 г. Центральную роль Марии исполняла М. Д. Дюр. В спектакле были заняты также В. В. Самойлов (командор), В. А. Шемаев (Пьерро), А. М. Максимов (Артур). Имя переводчика на афише было скрыто за обычным театральным псевдонимом Некрасова: "Н. Перепельский". Премьера прошла успешно. По свидетельству А. И. Вольфа, актеры, занятые в спектакле, "были очень недурны, и публика осталась очень довольною исполнением" (Вольф, ч. I, с. 101).

Спектакль вызвал ряд откликов в печати. Подробная рецензия была написана Ф. А. Кони. По его мнению, французская драма, не заключавшая в себе особых литературных достоинств, была написана так искусно, что "пьесу можно смотреть с участием и большим удовольствием". Высказав несколько критических замечаний по адресу переводчика (главным образом в связи с исключением роли Шоншон). Ф. А. Кони в целом одобрительно отозвался о спектакле: "Драма сыграна у нас весьма удачно. Г-жа Дюр -- в роли Марии -- прелестна! Есть сцены, где она глубоко потрясает зрителя истиной своего увлечения, теплотою чувства и простодушной натурой, которая высказывается у нес в самых патетических сценах" (ЛГ, 1842, 25 окт., No 42, с. 866). В чрезвычайно резких тонах перевод Некрасова был раскритикован в журнале "Репертуар русского и Пантеон всех европейских театров" (1842, No 21, с. 11). Переводчик обвинялся в том, что он "вовсе не знаком с языком оригинала, а переводит по лексикону". Это обвинение было подхвачено и в "Северной пчеле" (1842, 17 ноября, No 258).

Наиболее сочувственный отклик был помещен в "Отечественных записках": "Несмотря на особенные названия каждого отделения (обыкновенная бенефисная проделка в наше время!), пьеса, переведенная г. Перепельским, очень удачно выбрана. <…> Это не похоже на наши "трагедии", и оригинальные, и переводимые о немецкого: в них есть только то, над чем можно позевать и поспать. Куплеты "Материнского благословения…" переведены очень мило. Пьеса шла вообще недурно. Г-жа Дюр, игравшая главную роль, была во многих местах очень хороша" (Театральная летопись. Русский театр в Петербурге.-- ОЗ, 1842, No 11, отд. "Смесь", с. 42).

В этом отзыве "Северная пчела" не без основания почувствовала стремление противопоставить "Материнское благословение…" псевдоисторическим драмам, проникнутым монархическими тенденциями, которые были характерны для русской сцены тех лет. Поэтому, отрицательно отозвавшись о французском оригинале, "Северная пчела" с раздражением писала о тех, "которые расхваливают эту драму, порицая в то же время безотчетно произведения лучших наших драматических писателей" (СП, 1842, 17 ноября, No 258, с. 1029--1030). Эта позиция булгаринской "Северной пчелы" оставалась неизменной на протяжении ряда лет. Так, в 1849 г., не в силах замолчать успех "Материнского благословения…" у демократического зрителя, газета писала (в связи с постановкой пьесы в Москве): "Артист должен всегда помнить, что судья его партер, и хотя бы число лиц, в нем присутствующих, было очень невелико, все-таки он обязан дорожить только его мнением. В Москве, к сожалению, не то что в Петербурге: верхние галереи имеют перевес" (СП, 1849, 25 авг., No 186, с. 741; см. там же: 1849, 29 сент., No 216, с. 861).

Но при всем различии мнений о французской пьесе и о переделке Некрасова никто из рецензентов не отрицал успеха спектакля, который "понравился нашей публике" (РиП, 1843, No 1, с. 224; см. там же, с. 231). О популярности "Материнского благословения…" свидетельствует один из участников петербургского спектакля -- В. В. Самойлов. Вспоминая, как трудно было ему пробиться к большим ролям, он писал: "Я предложил переиграть попеременно все мужские роли в драме "Материнское благословение…" ("La nouvelle Fanchon"), бывшей тогда в большой моде; предложил это с условием, что если я хоть в одной роли буду хуже тех, которые играли до меня, то подвергаюсь штрафу, какой угодно будет назначить. Согласия не последовало" (Рус. старина, 1875, No 1, с. 212).

В 1846 г. "Материнское благословение…" было возобновлено на сцене Александрийского театра при измененном составе исполнителей (особенно удачно играла роль Марии Н. В. Самойлова). Всего на сцене Александрийского театра за период с 1842 по 1855 г. "Материнское благословение…" было поставлено 23 раза (Вольф, ч. II, с. VI).

Успешно шло "Материнское благословение…" и в Москве на сценах Большого и Малого театров. 29 октября 1843 г. в бенефис П. И. Орловой (игравшей роль Марии) роль командора впервые сыграл великий русский актер М. С. Щепкин (Гриц Т. С. М. С. Щепкин. Летопись жизни и творчества. М., 1966, с. 231).

Однако, несмотря на успех спектаклей, перевод Некрасова опубликован не был. Этим воспользовался некий Марков, который в 1848 г. напечатал свой перевод той же мелодрамы Деннери и Лемуана (без указания имени переводчика). Прозаический текст был переведен Марковым действительно с оригинала, о чем свидетельствует, в частности, восстановление роли Шоншон (у Маркова она получила имя Фаншеты). Что же касается куплетов и романсов, то все до одного они были взяты из перевода, Некрасова. Спекулируя на известности "Материнского благословения…", Марков выпустил свой перевод под этим же, принадлежавшим Некрасову, заглавием, изменив лишь порядок слов: "Благословение материнское" вместо "Материнское благословение…". Таким же образом были изменены слегка и стихотворные тексты, в том числе и те, которые сочинил сам Некрасов (см.: Теплинский М. В, К истории драмы Некрасова "Материнское благословение…".-- Научный бюллетень Ленинградского университета. 1947, No 16--17, с. 37--38, где фамилия плагиатора дана ошибочно: Макаров вместо Марков).

Долгое время в Москве драму Дениери и Лемуана играли только по переделке Некрасова, затем сложилась парадоксальная ситуация: в Малом театре одна и та же пьеса одновременно игралась разными составами артистов по разным переводам. Так, известная русская актриса Л. П. Косицкая-Никулина играла роль Марии "по Маркову", а Е. Н. Лаврова-Васильева -- "по Перепельскому". В печати того времени делались сопоставления игры этих актрис (СП, 1849, 25 авг., No 186, с. 741). Многие исследователи истории русского театра утверждают, что Л. П. Косицкая-Никулина выступала в "Материнском благословении…", переведенном Некрасовым. Это явная ошибка, проистекающая из широкой известности переделки Некрасова и почти полной неизвестности перевода Маркова (см., например: Ревякин А. И. Жизненный прототип Катерины. К творческой истории "Грозы".-- В кн.: Вопросы русской литературы. Сб. статей. М., 1959, с. 294 (Учен. зап. Моск. гор. пед. ин-та им. В. Н. Потемкина, т. XCVIII); Куликова К. Ф. Л. П. Никулина-Косицкая. Л., 1970, с. 91--101; Театральная энциклопедия, т. III. М., 1964, с. 224). Имя Л. П. Косицкой-Никулиной как исполнительницы роли Марии указывается в издании перевода Маркова: Благословение материнское. Драма в 5 действиях, с куплетами, сочиненная гг. Денери и Густафом Лемуани. Изд. Манухина и Салаева. В типографии Александра Семена. М., 1848, с. 6.