Уилли РАССЕЛ - ВОСПИТАНИЕ РИТЫ Страница 16

РИТА (срывающимся голосом). Подождите, Фрэнк, ну разве я должна на сто процентов придерживаться ваших взглядов на того же Блейка, разве я не имею права на собственную точку зрения?

ФРЭНК. Ну конечно же, имеете.

РИТА. Так что же тогда означает всё, что вы тут наговорили?

ФРЭНК. Только одно — не теряйте голову.

РИТА вскакивает со своего стула и направляется к Фрэнку.

РИТА (рассерженно). Это как прикажете понимать — не теряйте голову? Я вполне отвечаю и за свои слова, и за свои поступки. Это что же — теперь, когда я чему-то научилась, когда я могу читать настоящие книги, не прибегая каждые пять минут к вам за разъяснениями, вы заявляете мне, чтобы я не теряла голову?

Мечется по комнате.

ФРЭНК. Но это только потому, что я думаю о вашем же благе, Рита, и хочу, чтобы вы думали о нём тоже…

РИТА. Не надо…

Подходит вплотную к Фрэнку.

П а у з а.

И я — я тоже думаю о вашем благе, Фрэнк… Но сейчас вы должны — вы должны на какое-то время предоставить меня самой себе. Я больше не та дура. Фрэнк, какой пришла сюда когда-то — и не надо всё время водить меня за ручку… Я уже могу что-то сделать сама… И я не потеряю головы, Фрэнк, я знаю, что делаю. Но только — прошу вас — не надо обращаться со мной, как раньше, как вы привыкли. Я многому научилась, Фрэнк, — и я уже не перепутаю Сомерсета Моэма с Гарольдом Роббинсом. А вы по-прежнему продолжаете думать, будто я и сейчас без ума от «Рубиновых джунглей».

Походит к вращающемуся стулу и садится.

Просто… Вы ведь поняли, Фрэнк, о чем я говорю?

ФРЭНК. Да, моя дорогая, вполне.

РИТА. Простите меня.

ФРЭНК. Вовсе не за что.

П о м о л ч а в.

Между прочим, я прочитал эти ваши «Рубиновые джунгли». Знаете, превосходный роман!

РИТА (смеясь). Да ну вас, Фрэнк. Роман, конечно, по-своему интересный, но вряд ли его можно назвать превосходным.

З а т е м н е н и е.

РИТА выходит.

Картина четвёртая

ФРЭНК сидит на своём крутящемся стуле. В комнату входит Рита. Подходит к письменному столу.

РИТА. Фрэнк…

Он смотрит на часы.

Ну знаю, я опоздала. Прошу прощения.

ФРЭНК встаёт и отходит в противоположную от РИТЫ сторону.

Я вас очень задержала. Но мы заговорились, и я не обратила внимания, что уже так поздно.

ФРЭНК. Заговорились?

РИТА. Да. В своё оправдание могу сказать, что речь шла о Шекспире.

ФРЭНК. А, понятно… Я так и думал.

РИТА. Так что, вы уже не сможете со мной позаниматься? Ну хорошо. На следующей неделе я обещаю прийти вовремя.

ФРЭНК. Рита… Не уходите…

РИТА. Нет, серьёзно, Фрэнк, вы ведь напрасно потеряли столько времени. Так до следующей недели, согласны?

ФРЭНК. Сядьте, Рита!

РИТА подходит к своему постоянному месту и садится.

(Подходя к ней). Я вас ждал, вас всё не было, и я позвонил в вашу контору.

РИТА. Какую ещё контору?

ФРЭНК. Ну, в парикмахерскую, где вы работаете. Точнее, раньше работали.

РИТА. Я давно ушла из парикмахерской. Теперь я работаю в бистро.

ФРЭНК. Вы мне ничего не рассказывали.

РИТА. Неужели? А мне казалось, что я вам говорила. Кому-то я это точно говорила.

ФРЭНК. Не мне.

РИТА. А, ну извините.

П а у з а.

Я что-то сделала не так?

ФРЭНК (помолчав). Я вдруг понял, что когда-то вы мне рассказывали абсолютно всё.

РИТА. Я была уверена, что сказала вам.

ФРЭНК. Неправда. Хотите выпить?

РИТА. Да и кому какое дело, служу я в парикмахерской или в бистро?

ФРЭНК. Мне есть до этого дело.

Подходит к книжным полкам и извлекает из-за книг очередную бутылку.

Так не хотите выпить? Ну, а я приложусь, если вы не против.

РИТА. Да какая вам разница, где я работаю? Это всё мелочи, скучные и не имеющие решительно никакого значения.

ФРЭНК (беря с маленького столика стакан). Ах вот оно что? Весьма любопытно.

РИТА. Именно поэтому я больше не могла оставаться в парикмахерской: там всё сводилось к таким скучным и бессмысленным мелочам, и конца им не было видно… Извините, но давайте кончим. Не имею ни малейшего желания говорить больше об этой ерунде.

ФРЭНК. Ну, а о чем же вы говорите в своём бистро? Желаете доброго здоровья вашим клиентам?

РИТА. Говорим обо всём на свете.

ФРЭНК. Обо всём на свете?

РИТА. Представьте себе.

ФРЭНК. Уже представил.

РИТА. Мы разговариваем о важных вещах, Фрэнк, а всё скучное и несущественное оставляем тем, кому это интересно.

ФРЭНК. А что, мистер Тайсон тоже входит в число ваших посетителей?

РИТА. У нас бывает много студентов, и он тоже. Надеюсь, Фрэнк, вы не собираетесь снова давать мне наставления?

ФРЭНК. Какой в этом толк, если бы и собирался?

РИТА. Так вот, чтоб вы знали, Фрэнк, я считаю Тайгера совершенно очаровательным, равно как и многих других, с кем я общаюсь. Они молоды, и их пыл не растрачивается по мелочам. И они ничем не скованы — именно потому, что очень молоды. И мне с ними хорошо.

ФРЭНК (отходя от стола и стоя к Рите спиной). Может быть — может быть, вам больше не стоит тратить время на меня?

РИТА. Не говорите глупости, Фрэнк. Мне очень жаль, что я сегодня опоздала.

Помолчав, встаёт.

Простите, но мне надо идти. В семь у меня назначена встреча с Триш. Мы смотрим сегодня «Чайку».

ФРЭНК. Что ж.

Поворачивается к Рите лицом.

Надо так надо — Чехов не может ждать…

РИТА. Ну ладно вам…

ФРЭНК. А здесь, насколько я понимаю, вам уже каждая лишняя минута в тягость?

РИТА (делая шаг к нему). Это неправда, Фрэнк. Просто мне пора в театр.

ФРЭНК. На прошлой неделе вы вообще не пришли. Лишь сообщили по телефону, что занятия отменяются.

РИТА. Ну да — но сейчас столько всего интересного… Стало трудно выбираться…

ФРЭНК. Так я и предлагаю вам, Рита, может быть, больше не стоит…

РИТА (глядя на Фрэнка в упор). Ради всего святого, я не хочу бросать наших занятий. И мне необходимо бывать здесь. А кроме того, мне же надо будет сдавать экзамены, вы что, забыли?

ФРЭНК. Ну, на этот счёт я теперь совершенно спокоен. С экзаменами у вас не будет никаких проблем. И пожалуйста, не делайте вид, будто вы мне чем-то сильно обязаны, такая сентиментальность совсем вам не идёт.

Подходит к столу с другой стороны.

Я бы предпочёл, чтобы от этого вы меня избавили.

П ь е т.

РИТА. Если бы вы могли хоть на минуту оторваться от этой дряни, которую вы лакаете, надеясь, что снова превратитесь в поэта, и были бы способны разговаривать о том, что действительно важно, а не о всякой ерунде, типа того, где я работаю и где я не работаю, — то мне и в самом деле хотелось бы приходить сюда, как это было раньше.

ФРЭНК. А вы, Рита, оказывается научились различать, что, действительно, важно, а что, как вы говорите, ерунда?

РИТА. Я научилась делать литературный анализ, Фрэнк. И мне кажется, что именно на нём нам и следует сосредоточиться, иначе мне действительно нет смысла сюда приходить.

ФРЭНК. Так вы желаете заниматься литературным анализом? Извольте.

Смотрит на РИТУ несколько мгновений, затем подходит к письменному столу, извлекает из верхнего ящика два тоненьких томика и несколько машинописных страниц со стихами и протягивает всё это РИТЕ.

Прошу вас написать об этом к следующей неделе.

РИТА. А что это такое?

ФРЭНК. И пожалуйста — никаких сантиментов, никакой субъективности. Чистый анализ. Критическое исследование творчества одного малоизвестного английского поэта. Этот поэт — я.

З а т е м н е н и е.

РИТА выходит из комнаты.

Картина пятая

ФРЭНК сидит около окна со стаканом в руке, слушает радио. Рядом на подоконнике стоит бутылка виски. Раздаётся стук в дверь.

ФРЭНК. Войдите.

Входит РИТА и направляется к письменному столу.

РИТА. Вы трезвый, или как?