Уильям Шекспир - Ромео и Джульетта Страница 17

Дочь отняла она. Умру и я!

Богатство, жизнь — я все оставлю смерти.

Парис

О, как я ждал увидеть утра лик!

И что же он глазам моим являет!

Синьора Капулетти

Проклятый, страшный, ненавистный день!

Страшнейший час из всех часов, что время

Встречало в вечном странствии своем!

Одна, одна ведь у меня была,

Единственная радость и утеха!

Жестокой смертью отнята навек!

Кормилица

О горе! Горький, горький, горький день

Из всех, что в этой жизни я видала!

Ужасный день! О ненавистный день!

Чернее дня на свете не бывало!

О горький день! О горький день!

Парис

Обманут, разведен, сражен, убит!

Смерть гнусная, обманут я тобою!

Жестокая! Сразила ты меня!

Любовь моя! О жизнь моя! Но нет —

Не смерть, а лишь любовь и после смерти!

Капулетти

Поруган, оскорблен, казнен, убит!

Ужасное несчастье! Для чего ты

Пришло, — чтобы убить, убить наш праздник?

Дитя мое, дитя! Душа моя!

Ты больше не дитя мое! Мертва!

Увы, она мертва, и вместе с нею

Вся радость сердца умерла навек.

Брат Лоренцо

Довольно, постыдитесь! Вопли горя

Ведь не излечат горя! В милой деве

Имели долю вы — и небеса.

Но вся она теперь досталась небу,

Тем лучше для нее! Не в силах были

Свою вы долю удержать от смерти;

А небо сохранило часть свою:

Небесным счастьем это вы считали —

И плачете теперь, когда она

Возвышена превыше туч, до неба.

Вы плохо любите свое дитя,

Коль ропщете, ее блаженство видя.

В замужестве счастливее не та,

Что долго женщиной живет замужней:

Счастливей та, что рано умерла.

Отрите ваши слезы. Розмарином

Прекрасное ее усыпьте тело

И, как велит обычай, отнесите

Ее в наряде подвенечном в церковь.

Скорбь — свойство есть природное людей,

Но разум наш смеется лишь над ней.

Капулетти

Увы, наш праздник будет превращен

В обряд печальный пышных похорон.

Звон погребальный музыку заменит,

В поминки обратится брачный пир,

Ликующие гимны — в панихиду.

Венок венчальный — к трупу перейдет.

Все превращенье страшное претерпит!

Брат Лоренцо

Ступайте же, синьор, и вы, синьора,

И граф, и приготовьтесь проводить

Прекрасную усопшую в могилу.

Карает вас небес святая воля.

Пусть ропот ваш не прогневит их боле.

Капулетти с женой, Парис и брат Лоренцо уходят.

Первый музыкант

Что ж, флейты нам убрать, да и убраться?

Кормилица

Да, люди добрые, уж уберите:

Вы видите, какой плачевный случай.

(Уходит.)

Первый музыкант

Хоть и плачевный, заплатить нам надо.

Входит Пьетро.

Пьетро

Музыканты, ах, музыканты! Если вы хотите, чтоб я остался жив, — сыграйте вы мне «Радость сердца».

Первый музыкант

Почему «Радость сердца»?

Пьетро

Ах, музыканты! Потому, что мое сердце само наигрывает: «Как сердце печали полно!» Сыграйте-ка мне какую-нибудь развеселую песенку, вроде элегии, чтобы меня утешить.

Первый музыкант

Какие теперь песенки! Тут не до песенок.

Пьетро

Так вы не желаете?

Первый музыкант

Нет.

Пьетро

А я бы вам здорово отплатил.

Первый музыкант

Чем же бы ты это нам отплатил?

Пьетро

Разумеется, не деньгами, а тоже песенкой. И я ведь могу быть музыкантом.

Первый музыкант

Скорее я могу быть лакеем.

Пьетро

Тогда твоя башка отведает моего лакейского ножа. Что это еще за крючки такие? Я вас сейчас на все лады перефасолю.

Первый музыкант

Если ты перефасолишь, твое дело пойдет на лад.

Второй музыкант

Убери-ка свой острый нож; лучше покажи нам свой острый ум.

Пьетро

Ладно. Я покажу вам свой острый ум и без ножа вас зарежу. Ну-ка, отвечайте, как подобает разумным людям:

«Коль изнывает грудь от муки

И душу думы грустные мрачат,

То музыки серебряные звуки…»

Почему «серебряные звуки»? Почему «музыки серебряные звуки»? Что скажешь, Симон-Смычок?

Первый музыкант

Ясное дело: потому, что звон серебра очень приятен.

Пьетро

Недурно. А ты что скажешь, Гуго-Гудок?

Второй музыкант

Я скажу: потому серебряные звуки, что музыканты играют за серебро.

Пьетро

Тоже недурно. А ты что скажешь, Джемс-Дудка?

Третий музыкант

Ей-богу, не знаю, что сказать.

Пьетро

Ну, тебя я помилую: ты ведь только певец. Я за тебя отвечу. Потому «серебряные», что музыканты редко получают за свою игру золото.

«То музыки серебряные звуки

Мне быстро горе облегчат».

(Уходит.)

Первый музыкант

Вот проклятый проходимец!

Второй музыкант

Повесить бы его, негодяя! Пойдем-ка в дом: подождем погребального шествия и останемся пообедать.

Уходят.

АКT V

Улица в Мантуе.

Входит Ромео.

Ромео

Коль можно верить сновиденьям сладким,

Мне сны мои предсказывают радость.

В груди моей — как царь на троне — сердце.

Весь день меня какой-то дух уносит

Ввысь над землею в радостных мечтах.

Мне снилось, что меня моя супруга

Нашла умершим. Что за странный сон,

Где мертвецу дана возможность мыслить!

И вот она горячим поцелуем

Такую жизнь в уста мои вдохнула,

Что ожил я и сделался царем.

Как сладостно владеть самой любовью,

Коль тень ее уже богата счастьем.

Входит Бальтазар.

Ах, вести из Вероны! Бальтазар!

Привет! Привез письмо ты от Лоренцо?

Ну, как синьора? Батюшка здоров ли?

Здорова ли моя Джульетта? Если

Ей хорошо, дурного быть не может!

Бальтазар

Ей хорошо, дурного быть не может!

Синьоры тело в склепе Капулетти,

Бессмертная ж душа — на небесах.

Я видел сам, как в склеп ее несли,

И тотчас же помчался к вам с вестями.

Простите мне, что так они печальны.

Ромео

Так вот что! Звезды, вызов вам бросаю! —

Беги в мой дом. Дай мне чернил, бумаги

И лошадей найми: я еду в ночь.

Бальтазар

Синьор мой, умоляю, успокойтесь;

Вы бледны, ваш безумный взгляд сулит

Недоброе.

Ромео

Молчи, ты в заблужденье.

Ступай и сделай все, что я велел.

Ты не привез письма мне от монаха?

Бальтазар

Нет, мой синьор.

Ромео

Ну все равно, — ступай

И лошадей найми. Приду я скоро.

Бальтазар уходит.

С тобой, Джульетта, лягу в эту ночь.

Где средство взять? Как скоро злая мысль

Является несчастному на помощь.

Мне вспомнился аптекарь: он живет

Поблизости; его недавно видел;

В лохмотьях жалких и с угрюмым видом

Он травы разбирал, худой, несчастный,

Изглоданный жестокой нищетой.

В его лавчонке жалкой черепаха

Висела, и набитый аллигатор,

И кожи всяких страшных рыб;31 на полках

Склад нищенский пустых коробок, склянок,

Зеленых глиняных горшков, бечевок,

Семян, засохших розовых пастилок —

Убого красовался напоказ.

Ту нищету заметив, я подумал:

Будь человеку нужен яд смертельный,

Который в Мантуе запрещено

Под страхом смерти продавать, — вот этот

Несчастный плут его б, наверно, продал.

Мысль эта предвосхитила потребность;

И этот-то бедняк продаст мне яду.

Мне помнится, его домишко здесь.

Сегодня праздник, — заперта лавчонка.

Эй, эй, аптекарь!

Выходит из лавки аптекарь.

Аптекарь

Кто зовет так громко?

Ромео

Поди сюда. Ты беден, вижу я.

Бери, вот сорок золотых. За них

Продай мне драхму яду, но такого,

Чтоб он мгновенно разлился по жилам,

Чтоб мертвым пал тот, кто измучен жизнью.

И отлетел бы дух его от тела