Александр Вампилов - Утиная охота Страница 18

КУЗАКОВ. Чего ты мелешь, опомнись. Кому она нужна, твоя смерть, подумай сам. Ему она нужна?.. Мне?.. Да и тебе она не нужна. А если тебе не нравится твоя жизнь, ну и отлично, живи по-другому, кто тебе мешает?.. И не суди по себе, не думай о людях скверно.

ЗИЛОВ. Ладно, хватит. (Саяпину.) Толя, гони этого праведника из своей квартиры.

САЯПИН. Почему же, я разделяю…

КУЗАКОВ. А что касается венка, я готов просить у тебя прощения.

ЗИЛОВ. Замолчи, я тебе не верю.

КУЗАКОВ. Я в этом и не участвовал, но о венке я знал, и раз он здесь, значит, и я тут виноват.

ЗИЛОВ. Не верю я тебе. Не верю. Ты понял?.. Вот и уходи.

КУЗАКОВ. Не уйду. Я не уйду отсюда, пока это твое глупое самоубийство, эта дурь не выйдет у тебя из головы.

Появляется официант.

ОФИЦИАНТ. Привет… Чего базарите?

САЯПИН. Вот, вот. Хорошо, что ты пришел. Ты посмотри на него и послушай, что он тут себе позволяет.

ОФИЦИАНТ. А где же поминки?

ЗИЛОВ. Видишь ли, я не успел как следует подготовиться.

ОФИЦИАНТ. А где выпивка?

ЗИЛОВ. К тому же я здесь уже не хозяин.

САЯПИН (официанту, показывает пальцем у головы). Не видишь? Взгляни. (Передает официанту записку Зилова.) И скажи ему пару слов…

ОФИЦИАНТ (читает). «В моей смерти прошу никого не винить…»

САЯПИН. Одна попытка уже была. На наших глазах.

ОФИЦИАНТ. Да?

КУЗАКОВ. В самом деле.

САЯПИН. Вот. (Протягивает официанту патрон.) Из ружья.

ОФИЦИАНТ (разглядывает патрон). Картечь… А пистоны у тебя ненадежные. Замени на простые, они безотказные.

ЗИЛОВ. Спасибо за совет.

ОФИЦИАНТ (присаживается). Смени обязательно. Дождь кончился. (Взял в руки ружье.) Через часок (переломил ружье) можно будет (играючи, двумя движениями зарядил ружье) отправляться. Понял? Кончай базар, через час я подъеду.

ЗИЛОВ. Никуда я не еду. Я тебе уже сказал. (Кузакову и Саяпину.) Не беспокойтесь, ваше дело верное.

САЯПИН. Витя! Хватит сходить с ума! Собирайся на охоту.

КУЗАКОВ. Обувайся. (Взял в руки рюкзак.) Одевай рюкзак. (Саяпину и официанту.) Выведем его на улицу.

Кузаков и Саяпин подступают к Зилову.

ЗИЛОВ. Не трогайте меня. Не прикасайтесь.

ОФИЦИАНТ. Короче. Будешь шизовать или поедешь на охоту?

ЗИЛОВ. Никуда я не поеду.

ОФИЦИАНТ. Ну что тебе сказать?.. Дурак. Больше ничего не скажешь. (Поднимается.)

САЯПИН. Ты что, уходишь?

ОФИЦИАНТ. А что я могу сделать? Ничего. Сам должен соображать.

ЗИЛОВ. Правильно, Дима. Ты жуткий парень, Дима, но ты мне больше нравишься. Ты хоть не ломаешься, как эти… Дай руку…

Официант и Зилов жмут друг другу руки.

Кланяйся там…

ОФИЦИАНТ. Ну пока, Витя. Жалко, что мы не едем вместе. Не вовремя ты расстроился… А то смотри, лучше будет — приезжай…

ЗИЛОВ. Ладно, Дима, прощай.

ОФИЦИАНТ. Подожди, а где твоя лодка?

ЗИЛОВ. Лодка у Хромого.

ОФИЦИАНТ. В сарае?

ЗИЛОВ. Да, в сарае.

ОФИЦИАНТ. Значит, я…

ЗИЛОВ (хрипло). Бери.

ОФИЦИАНТ. Спасибо, Витя. А если что…

ЗИЛОВ (голос его дрогнул). Считай, что она твоя… Берите… Все берите…

САЯПИН. Витя, ну что ты говоришь…

ЗИЛОВ. Вы все уже поделили. Вы рады моей смерти. Рады!

КУЗАКОВ. Врешь!

ЗИЛОВ (вдруг со злобой). Я еще жив, а вы уже тут? Уже слетелись? Своего вам мало? Мало вам на земле места?.. Крохоборы!

Он бросается на них. Борьба.

КУЗАКОВ. Врешь… Врешь… Врешь…

ОФИЦИАНТ. Спокойно… Возьми себя в руки!.. Ты можешь взять себя в руки?

ЗИЛОВ (вдруг перестает сопротивляться). Могу… (Спокойно.) Я могу… Но теперь вы у меня ничего не получите. Ничего. (Неожиданно берет у Саяпина ружье и отступает на шаг.) Вон отсюда.

Небольшая пауза.

ОФИЦИАНТ (удивленно). Серьезно?

ЗИЛОВ (спокойно). Уходите.

ОФИЦИАНТ. Брось, старичок…

ЗИЛОВ. Убирайтесь.

Саяпин пятится к двери. Кузаков остается на месте. Он стоит перед Зиловым. За ним ближе к двери стоит официант.

(Кузакову). Уходи.

КУЗАКОВ. Не уйду. Я сказал тебе, что не уйду, пока…

ЗИЛОВ. Уходи.

КУЗАКОВ. Не уйду.

ЗИЛОВ. Я буду стрелять. (Направляет стволы на Кузакова.)

КУЗАКОВ. Стреляй.

ОФИЦИАНТ. Ружье заряжено.

ЗИЛОВ. Вот и прекрасно.

Саяпин исчезает.

ОФИЦИАНТ. Давай-ка. (Хватает Кузакова, выталкивает его за дверь.) Так будет лучше… А теперь опусти ружье.

ЗИЛОВ. И ты убирайся.

Мгновение они смотрят друг другу в глаза. Официант отступает к двери.

Живо.

Официант задержал появившегося в дверях Кузакова и исчез вместе с ним.

Зилов некоторое время стоит неподвижно. Затем медленно опускает вниз правую руку с ружьем.

С ружьем в руках идет по комнате. Подходит к постели и бросается на нее ничком. Вздрагивает. Еще раз. Вздрагивает чаще. Плачет он или смеется, понять невозможно, но его тело долго содрогается так, как это бывает при сильном смехе или плаче. Так проходит четверть минуты. Потом он лежит неподвижно.

К этому времени дождь за окном прошел, синеет полоска неба, и крыша соседнего дома освещена неярким предвечерним солнцем.

Раздается телефонный звонок. Он лежит неподвижно. Долго звонит телефон. Он лежит неподвижно. Звонки прекращаются.

Звонки возобновляются. Он лежит не шевелясь. Звонки прекращаются.

Он поднимается, и мы видим его спокойное лицо. Плакал он или смеялся — по его лицу мы так и не поймем. Он взял трубку, набрал номер. Говорит ровным, деловым, несколько даже приподнятым тоном.

ЗИЛОВ. Дима?.. Это Зилов… Да… Извини, старик, я погорячился… Да, все прошло… Совершенно спокоен… Да, хочу на охоту… Выезжаешь?.. Прекрасно… Я готов… Да, сейчас выхожу.

ПРИМЕЧАНИЯ

Пьеса закончена в 1968 г. Впервые опубликована в альманахе «Ангара» (1970, №6). Признана вершиной творчества драматурга и одной из лучших пьес мирового репертуара. В то же время, или, быть может, именно поэтому, «Утиная охота» вызвала так много споров и толкований, что родилось понятие «загадка Вампилова». Более, чем к другим вампиловским пьесам, к этой была пристрастна цензура.

Писатель Ефим Дорош, член редколлегии «Нового мира» времен А.Т. Твардовского, сообщал Вампилову об участи его пьесы в журнале: «Дорогой Саша! Меня не было в Москве, почему отвечаю Вам с таким опозданием. Лакшин пьесу прочитал, он того же мнения о ней, что и мы с Берзер, однако если мы считаем, что ее следует печатать, то он стоит на том, что „Новый мир“-де пьес не печатает. Впрочем, пьесу он мне не вернул, но отдал ее другому заместителю — Кондратовичу, этот, конечно, будет читать долго, вернее, держать ее у себя, поскольку это пьеса, т.е. нечто нашему журналу чуждое. Правда, я буду его поторапливать. Надежд у меня совсем мало, была бы это проза, я бы дал Твардовскому, а пьесу, боюсь, он не одобрит. Впрочем, подожду, что скажет Кондратович. Если у Вас возьмут „Сибирские огни“ и Вам нужен мой отзыв, напишите, я сразу вышлю…».

Публикация в «Новом мире» не состоялась.

Писатель Марк Сергеев, в то время главный редактор альманаха «Ангара», вспоминает драматическую историю, связанную с первой публикацией пьесы:

«Наша советская цензура долгие годы делала вид, будто ее не существует: рукописи не читала, но активно вмешивалась на стадии корректуры. Этим обстоятельством мы и воспользовались. „Утиная охота“ была заслана в набор без привязки к какому-либо номеру — в запас (есть такой термин). Когда набор был готов, случилось везение, которое бывает лишь раз в жизни: главный цензор уехал в отпуск. Мы тут же поставили пьесу в номер. Волновались ужасно! Пропустят — не пропустят. Решили подстраховаться, но времени почти не оставалось. За ночь я написал предисловие.

«Утиная охота» была напечатана (№ 6 за 1970 г.) и ушла в жизнь.

Неприятности начались сразу и вовсе не от тех людей, от которых этого можно было ожидать. Вернулся главный цензор, поздоровевший, более, чем всегда, благодушный. Остановил меня на улице и сказал: