Александр Ермак - Пьесы и пьески Страница 19

Вздыхает и тянет носом:

– Что за черт? (щурясь, всматривается в зрительный зал, падает как подкошенный) Во попал!.. (рассматривает зал) Мама, родная, сколько же их… Логово у них здесь, что ли? Или просто тусуются, душу отводят? Если она у них есть, конечно… (считает) Десять… Двадцать… Тридцать… Больше… А разномастные все. Кудрявые болонки… Эти сучки не столько покусают, сколько шума поднимут… Ага, короткошерстные бульдоги – такие все молчком: вцепиться, повиснуть и держать. Потом набросятся овчарки всех мастей: восточные, и западные, и кавказы. И еще терьеры… А сбросишь чудом, убежишь, по следу кинутся борзые, вон те – худющие… Наш Тузик спаниэль был. Породистый, с медалями, красавчик. А теперь, жив если, наверное, такой же – блохастый, нечесаный, грязный, вонючий… Хотя, смотрю, кой-кто из них прилизан. (принюхивается) Уж не от них ли тянет духами и одеколоном? (слюнявит палец и поднимает его над собой) Да, ветер в мою сторону. И этим надо пользоваться. Не буду дураком, так проскользну. (снова присматривается) Им пока не до меня. Та сучка длинноногая кобелей очаровала всех самых злых, зубатых, расторопных. Играет с ними, знает себе цену. Да, с точки зрения экстерьера она вполне, я б на их месте не плошал… А эти послабей, как будто дремлют и в сторону мою не очень смотрят. Заметят? Не заметят? Эх, гранату б мне. Нет, одной гранатой здесь не обойдешься. Автомат. А лучше – огнемет. Так начал бы палить их, жечь рядами. Шкуры б вспыхнули и затрещали. И вонь такая бы пошла, что все оставшиеся ужаснулись б и разбежались. И никогда на человека ни зубом, ни когтем вовеки не решились посягнуть. И можно было бы ходить, гулять свободно, смело. Но нет ни огнемета, ни автомата. Ни даже и гранаты. Надо убираться, пока не переменился ветер. (Достает из кармана фотографию) Я скоро, уже скоро, мои родные. (целует фотографию) Эх, Тузик-Тузик (целует фотографию еще раз)

Пытается ползти:

– Ох, не по мне это. Я же – не пресмыкающийся. Я – человек. Эх, разве только на коленях. (становится на колени, пробует идти) Нет, не так. Может по-собачьи? (становится на четвереньки). Да, так быстрее будет. А заметят, за своего вполне сойду. Хвостом вилять совсем не сложно должно быть (виляет задом). Вперед (идет на четвереньках) Коленям больно, но стерплю. Вроде получается. (напевает) «Собака бывает кусачей, только от жизни собачей…» (прихрамывает) Ой, не привычно как. (невдалеке от конца сцены одна из его рук подворачивается, он падает на бок, потом переворачивается на спину и дует на руки и на ноги) Надо отдохнуть минутку. А, ведь, если потренироваться, то в следующий раз я это место так и проскочу мигом на четырех костях. Точно – это выход. И дома жену с детьми построю, объясню, что вместо физзарядки будем учиться на четвереньках миновать врага. Недельку и, как Тузик, станем брать барьеры. Эх, Тузик-Тузик… (переворачивается на живот и всматривается в зал) Тузик? Не может быть. Да, точно он. Те же ноги, уши, стойка. Так я его учил. (Приподнимается) Он, он. Тузик, милый. Иди ко мне (достает из кармана мячик) Твой любимый… О! (прижимается к полу) Кретин! Сам себя выдал! Сейчас набросятся всей кодлой и заживо сожрут. Я не вернусь домой. (достает фотографию) Прощайте, дорогие (целует изображение). Эх, Тузик-Тузик! (целует фотографию еще раз, смотрит в зал) Уставились. Но на своих местах. И Тузик. Не дергаются. Ждут чего-то. Команды? Или не поняли еще, кто я? А я, а я, а я – собака, я – пес, ай эм э дог. «Вау-вау, гав-гав» (встает на четвереньки, виляет задом, затем быстро продвигается к концу сцены) Глядите, я совсем такой как вы. (обнюхивает кулису, а затем задирает на нее ногу). «Вау-вау, гав-гав». Вы видели? Я б к вам присоединился, но некогда сегодня, я тороплюсь – дела собачьи, ждут щенки… (скрывается за кулисами, оттуда доносится вой и лай)

ВТОРАЯ СМЕНА

Первый,

Второй.

Посредине сцены два водительских места. С одной стороны из-за кулис выходит Первый, с другой – Второй. У Первого в руках бутерброды, у Второго – напитки. Садятся.

Первый:

– Ну вот, подзаправимся. А там глядишь и до конца смены чуть-чуть. Держи (протягивает Второму бутерброд).

Второй берет бутерброд, протягивает Первому банку:

– Твоя кола. (жует и вглядывается в зал). А он не смотался, пока мы за жратвой бегали?

Первый начинает есть:

– Не реактивный же он. И торопиться ему некуда – жизнь его (тычет пальцем в ворох бумаг, лежащих рядом с ним), судя по описанию, размеренная. Там он еще, не выходил…

Второй тоже жует:

– Не выходил, а сейчас как раз выскочит и не даст пожевать спокойно…

Первый:

– Не волнуйся. Он педантичный. Появится ровно минута в минуту, как раз, когда мы будем готовы. Подойдет к светофору. Дождется зеленого. Сделает два шага. Ну и мы тут, как тут…

Второй:

– Это хорошо, когда без неожиданностей…

Первый:

– Да, многие бы нам облегчили жизнь, если бы вовремя просыпались, выходили на работу, посещали стоматологов и гинекологов…

Второй:

– Дискотеки и бордели…

Первый:

– Мы бы тогда не на ходу перекусывали…

Второй:

– А в ресторанчике каком. На тебе: первое блюдо, второе, третье…

Первый, дожевав, вытирает губы салфеткой:

– Точно (смотрит на часы, затем – в зал). Видишь, идет. Заводи.

Второй рукой вытирает губы и выбрасывает банку за окно, манипулирует ключом зажигания, педалями:

– Готово…

Первый:

– Тронулись.

Второй манипулирует педалями, рулевым колесом:

– Есть. Поехали.

Первый:

– Так, притормози чуть у светофора…

Второй:

– Понято…

Первый:

– Дави…

Второй давит на газ:

– Давлю.

Оба вздрагивают от удара автомобиля обо что-то.

Первый:

– Есть контакт. Давай за угол.

Второй, выворачивая руль:

– Есть «за угол».

Первый смотрит на карту:

– Налево.

Второй:

– Есть «налево».

Первый:

– Тормози, твою мать!

Второй тормозит:

– Блин, откуда он взялся! (орет в окно) Вали отсюда! Сейчас выйду – не задавил, так убью. Скотина! Сволочуга!

Первый:

– Чуть план не перевыполнили.

Второй, трогая:

– Да, работка у нас нервная. А народ, ну дурной, уже сам под колеса бросается. Прям-таки не дождется своей очереди…

Первый:

– Направо.

Второй:

– Есть «направо».

Первый:

– Стой.

Второй:

– Есть «стой».

Первый:

– Меняем машину.

Второй:

– Понято.

Выходят из машины.

Первый:

– За домом должна быть.

Второй:

– Сыщем. Никуда не денется.

Делают круг по сцене.

Первый:

– Вот она.

Второй пинает по колесам:

– Развалюха.

Первый садится, покачивается на кресле:

– Да, с современным техническим обеспечением у нас отстают.

Второй садится, крутит всякие ручки, щелкает тумблерами:

– Половина приборов не работает. Так и до брака не далеко.

Первый:

– За брак в нашей работе знаешь, что бывает?

Второй, вздыхая:

– Знаю.

Первый берет бумаги:

– Так, отстаиваемся. Пишем рапорт.

Второй:

– Нарисуй за меня. Что тебе стоит…

Первый:

– По почерку вычислят и премии лишат.

Второй:

– Ладно, сделаем. Вот не люблю я этих отчетов писать. Радио что ли для вдохновения включить?

Первый:

– Валяй.

Второй включает, находит спокойную музыку, прислушивается:

– Душевно… (берет бумагу и пишет) В соответствии с инструкцией выбрал позицию, направил спецвыступ в область «солнечного сплетения»… Зафиксирован контрольный наезд задним колесом…

Первый:

– Давай молча. С мысли сбиваешь.

Второй:

– Как скажешь (пишет и жестикулирует, изображая наезд и падение тела)

Музыка заканчивается, слышится голос женщины-диктора:

– А сейчас предлагаем вашему вниманию выступление руководителя демографической службы, посвященное окончанию демографической пятилетки…

Второй:

– Главный вещать будет?