Евгений Гришковец - Планета Страница 2

Ты видишь, например, лицо женщины, которая продает газеты у метро, и думаешь, а что должно было случиться, чтобы у нее стало такое лицо? Стоишь, смотришь, и думаешь, что же это за жизнь такая бывает. А в этот момент мимо проезжает, возвышаясь над улицей, огромный туристический автобус, и из окон автобуса на тебя смотрят туристы. Какие-нибудь иностранные. И ты понимаешь в этот момент, что ты для них не более чем часть городского пейзажа, менее значимая, чем лепное украшение на фасаде. Но если ты поймал на себе взгляд туриста, какого-нибудь японца, ты почему-то улыбнулся, и даже как-то махнул рукой, дескать, мы тут неплохо живем, дескать, приезжайте еще, будем рады.

А туристы едут в гостиницу, где кто-нибудь из них будет смотреть в окно своего номера с высокого-высокого этажа на твой город. А ты так свой город никогда не видел, потому что ты никогда в гостинице в своем городе не жил, и тебе так свой город видеть не надо, потому что, если ты увидишь свой город как турист, ты не сможешь в нем жить. Потому что, что видит турист? Он видит твой город, который похож на светящийся блин, который лежит на поверхности планеты, и уходит своими краями в темноту. А где-то там, среди огоньков, светится твое окно. Или где-то в потоке машин, горят фары твоего автомобиля.

Но из окна гостиницы в другом городе, а еще лучше за границей ты смотреть можешь. И проезжать по чужому городу в туристическом автобусе можешь, и это даже приятно, и ты будешь смотреть на улицу, и тоже встретишь глаза человека, который живет здесь, и тебе тоже улыбнутся, и махнут рукой. И ты подумаешь: «О, а здесь-то люди получше живут! Как-то у них это получилось. Надо будет к ним почаще приезжать».

И наступает утро. И утром окна не зажигаются, а начинают отражать небо и солнышко. Если, конечно, солнышко есть. Было бы что отражать!

(Утро. Женщина возвращается в комнату, отдергивает шторы, открывает окно. Она смотрит в окно, ест яблоко, мужчина гасит «звезды» и машет веточками. Так продолжается несколько секунд, потом она подходит к телефону, набирает номер.)

Женщина говорит по телефону: Алле! Леночка? Здравствуй. Я тебя не разбудила?

Ну, хорошо…

Кстати, я заходила в тот магазин после работы, ну, в который ты мне говорила и видела брюки, которые ты купила… такие серые, в черную точечку. Очень симпатичные. Да. Очень хорошие брюки. Мне очень понравились… Я, правда, себе такие не стала бы покупать…

Лена, ну что ты обижаешься, я просто не ношу такие брюки…

Да брюки хорошие!! Просто я не ношу узкие брюки, что ты обижаешься!…Тебе прямо ничего сказать нельзя!.. Ну ладно, извини. Я к тебе по делу звоню. Скажи, у тебя сонник далеко?.. Я тебе хочу один сон рассказать. Вот послушай: прихожу я домой, открываю ключом квартиру, а в квартире, как всегда во сне, как бы моя квартира, и как бы не моя. Захожу в комнату, а у меня на диване сидит какой-то мужчина, я вижу этого мужчину, и понимаю, что я где-то его когда-то видела, и не могу вспомнить. А потом вспоминаю — помнишь, у нас в школе химию преподавал, такой смешной толстый дяденька? — ну, такого маленького роста, в круглых очках — как же его звали? Василий Петрович! И ему говорю — Здравствуйте, Василий …ович — я не могу вспомнить, а как бы проговариваю, чтобы его не обидеть — а что вы здесь делаете? А он смотрит на меня, и возмущается, мол, как вы можете такое спрашивать.

А он сидит на диване, у него закатаны брюки, перед ним на полу тазик, и он парит ноги. Я ему говорю — Ладно, ладно, занимайтесь пожалуйста, и пошла в другую комнату, а сама заглянула в тазик, и вижу, что у него в тазу не вода, а полный таз черносмородинового варенья. И меня во сне это даже не удивило, но я рассердилась. И подумала, как это он мог взять без спроса мое черносмородиновое варенье, да еще так много. Там банки три или четыре трехлитровые. А потом я думаю: ой, он же сейчас встанет, и пойдет вот этими ногами по ковру! Может быть, ему какое-то полотенце или тряпку дать? Полотенце жалко, а тряпку как-то неудобно. И что-то я так всерьез к этому во сне отнеслась. Так что, посмотри, пожалуйста, что означает — варенье…

Нет, ну этого не может быть! Да точно, не может быть. Дурочка, у тебя все к этому сниться. Тогда посмотри — смородина…

Нету? Тогда «ягоды» посмотри… О-о! А вот это не плохо. И тебе тоже бы не помешало. Пора уже определяться…

А ты что сегодня вечером делаешь?… Ты все-таки решила туда пойти?… Ну, я не знаю, я бы не пошла, а ты иди…Ну как вернешься, позвони… Поздно позвони…

Ну ладно, Леночка, пока…. Извини, что я к тебе с глупостями… счастливо… позвони…

(Кладет трубку. Уходит в глубину комнаты, начинает делать макияж у зеркала, собирать сумочку, готовится к выходу из дома.)

Мужчина продолжает говорить: А образ женщины в окне — это такой банальный образ. Очень много раз использованный и банальный. Вот такая картинка: стоит женщина в окне… Такую картинку можно увидеть на обложке какого-нибудь романа. И такой роман не захочется покупать, потому что, когда женщина стоит у окна, в этом ничего хорошего нету. Это тоска зеленая. Что может быть хорошего, когда одинокая женщина стоит у окна? Но, представьте, как все меняется, как изменяется ощущение от вида женщины в окне, если мы, допустим, точно знаем, что она ждет моряка или летчика. Все сразу меняется! И мы сразу же знаем, что, во-первых, она, эта женщина, хорошая, потому что стерва не будет ждать моряка или летчика. И она ждет хорошего человека, потому что как может быть моряк или летчик сволочью? Или она ждет письма с фронта, а там, на передовой, сидит солдат, он сидит в окопе, под дождем, на голове у него мокрая, блестящая каска, и он укрывает от дождя клочок бумаги, на котором пишет письмо. А она стоит у окна и ждет, даже не его самого, а вот это письмо. И если мы все это знаем, то у нас появляется надежда, что она дождется. Она дождется сначала письма, а потом и солдата. И у них все будет хорошо. Хотя бы недолго. Совсем не долго. Но солдат придет в отпуск на неделю, моряк зайдет в порт на пару дней, летчик залетит… на денек…и у них все будет хорошо. Правда, потом солдата убьют, моряк утонет, летчик разобьется, но надежда-то останется. Надежда!

А где находится надежда? Где она? В будущем? По всем ощущениям, вроде бы, надежда находится в будущем. Но если подумать и проанализировать, то выясняется, что в будущем находятся какие-то более-менее определенные планы и задачи, и менее определенные желания. Но это же не надежда. Тогда где надежда? В настоящем? Но в настоящем-то все очень конкретно. В настоящем можно посмотреть по сторонам, все очень конкретно… надежды нет. Тогда где надежда,? И выясняется, что надежда есть в прошлом. И даже не в каком-то глобальном прошлом, а в прошлом, которое зафиксировано на фотографиях в твоем семейном альбоме. Потому что на этих фотографиях все такие молодые, красивые. Там ты маленький и счастливый, родители молодые и красивые. Родители такие молодые, что им меньше лет, чем тебе сейчас. А бабушка и дедушка живые, а рядом с ними веселый мальчик. Кто бы это мог быть? И на фотографиях все очень хорошо. А тебе, для того чтобы иметь надежду, нужно знать, что кто-то когда-то, в твоей стране жил хорошо. И вот на фотографиях, на этих черно-белых фотографиях в твоем семейном альбоме все очень хорошо. Все красиво одеты, у женщин — прически, у мужчин — красивые машины, ни у кого нет красных глаз, потому что фотографии черно-белые. Хотя ты отлично помнишь, как родители ругались в другой комнате, а ты ничего не понимал, и очень боялся, что они поссорятся и больше не смогут жить вместе. А ты знал слова, которые им нужно сказать, чтобы они больше никогда не ругались, но тебя никто не слушал…Но на фотографиях все очень хорошо. И на старых открытках все очень хорошо, и в старых журналах все очень красиво. Там моряки, летчики, солдаты… все красивые, молодые и живые. И женщины, которые их ждали и дождались. А еще космонавты, и спортсмены. И очень много надежды на этих старых фотографиях. Хотя все эти люди, может быть, уже умерли… Но надежда на фотографиях осталась.

В комнате звонит телефон, женщина подходит к телефону, берет трубку, отвечает:

Алле!…

Ты уже подъехал?…

Я уже готова…

Сейчас выхожу…

Сейчас, сейчас

( Женщина кладет трубку, подходит к окну, закрывает его, задергивает шторы, гасит свет, уходит)

Мужчина продолжает: А когда вечером зажигаются окна, всегда есть такие окна, которые не горят. Это означает, что там, за окнами, нет людей. Правда есть чудаки, которые сидят в темноте. Город большой, чудаков много. Но обычно, если окна не горят, значит — там нет людей. Потому что бывает невозможно сидеть дома, поддерживать свет в своем окне, и посылать им сигнал куда-то туда, в темноту города. И ждать ответного сигнала. И тогда нужно уехать. Нужно непременно уехать. И лучше всего — куда-то к морю или в горы. Но едут почему-то все время на дачу. Потому что эта дача уже есть. И едут всегда с надеждой на встречу с природой, но встречаются, как правило, … с грядками. Или со своими цветами. Потому что эти грядки и цветы тоже ЕСТЬ.