Петр Ершов - Суворов и станционный смотритель Страница 2

Принимайся-ка за ложку.

Суворов (ест). Чудесные щи! Персидский суп!.. Итальянская похлёбка!.. Турецкий соус! Французские макароны!

Смотритель. А всё-таки русские щи. Ну-ка, и я, благослови Господи! Слушай! Ложку ко рту! Скорым шагом — марш, марш!.. Какова команда? А? Хоть бы сейчас в капитаны. А как хотелось бы мне получить офицерство!

Суворов. Генеральство, скажи. Худой тот солдат, который не надеется быть генералом.

Смотритель. Да, скоро сказка сказывается. Генеральство-то получить — не блин спечь. А что, служба, бывал ты в сражениях?

Суворов. Да, был в двух-трёх.

Смотритель. Ну, так я это дело знаю получше тебя. Я был в 7 сражениях, да в каких ещё! Да вот, например, Кагульская баталия. Уж ты, Господи! Как земля только устояла! Вспомнишь, так дрожь берёт.

Суворов. Да, говорят, что Кагул чуть было вас не надул: вы было на попятный двор…

Смотритель (бросает ложку). Тебе хорошо толковать об этом за щами, а побудь-ка на нашем месте, так, не бойся, запел бы другим голосом. Нас было только семнадцать тысяч, а пушек едва ли не двести: так изволь тут отбиваться. Пушки вот так и дуют: «Пух-пух», словно гороху объелись. А ядра-то, ядра-то! Как налетит, как как хватит по линии, так в пять переворотов запрыгаешь. Да мы всё-таки отбоярились.

Суворов. С изъянцем?

Смотритель. Уж, разумеется, с изъянцем. Ведь турки не так глупы, как думаешь. Не станут подставлять даром лба, а то же пошлют пирог с начинкой, вот и подавишься. Да всё-таки пуля не чета штыку, хоть она и мелким бесом рассыпается. Как хватит, дружок, под седьмое ребро, так и поминай, как звали! Ну-ка, за здоровье Штыка Штыковича.

Суворов. Изволь. За кого другого, а уж за штык как не выпить?

Чокаются.

Смотритель (заглядывая в миску). Эхе-хе! В миске-то уж пусто! Молодец! Проворно же ты работаешь. А мне с лясами-то, видно, придётся края облизывать. Благо хоть пирог в запасе. (Располагает пирог на середине стола).

Суворов. А как вашу деревню зовут?

Смотритель. Смолянской. А что?

Суворов. И церковь есть?

Смотритель. Да, и какая ж ещё!

Суворов. А капусты много?

Смотритель. Да разве я капустный смотритель? В уме ли ты?

Суворов. Славный пирог! Не ты ли его испёк?

Смотритель. Эй, служба! Со мной не шути. Я не посмотрю, что ты загонщик графский, я и сам служу царю-государю.

Суворов (выходит из-за стола). Благодарю, смотритель! Славный обед! Твоё здоровье. (Пьёт).

Смотритель. Люблю молодца за обычай! Ну, и твоё здоровье. (Пьёт и выходит из-за стола). Маша! Убери со стола!

Входит Маша, убирает посуду и уходит.

Да ты, брат, ровно спать собираешься?

Суворов (ложится на лавку). Отдохну немножко.

Смотритель. Славный же ты загонщик! Вот как я, бывало, послан был от моего генерала, так об отдыхе не смел и подумать: скачешь, сломя голову, только зубы стучат. Балует вас батюшка Александр Васильевич, дай ему, Господь, здоровья!

Суворов. А что, смотритель, не скажешь ли ты теперь сказки?

Смотритель. Ох! Ты, забавник! Да скорее на животе рожь измолотишь, чем от меня сказку услышишь. Не таковский, брат. (Ложится на другую лавку). Вот ты не скажешь ли? Ведь у вас в лагере то и дело, что сказки… Ну-ка, служба, потешь старика, махни богатырскую!

Суворов. Отчего не потешить!.. Слушай же: в некотором царстве, в некотором государстве…

Смотритель. Постой! Говори порядком: о ком речь идёт?

Суворов. Об Еруслане Лазаревиче.

Смотритель. Слыхал, брат. Чудесная! Что твой Францыль Венециан, поганый басурман.

Суворов. В некотором государстве жили-поживали…

Смотритель. Постой ещё. Сказка без присказки, что шапка без верху.

Суворов. Ну, так слушай же. За морем синица не пышно жила…

Смотритель. А! Не пышно жила, пиво варивала.

Суворов. Она солоду купила, хмелю выпросила…

Смотритель. Гм! Она брагу наварила, гущу выбросила. Понимаем!

Суворов. Уж как чёрный дрозд винокуром был…

Смотритель. А сизый орёл пивоваром слыл… Знаю, брат, знаю. Всё старьё. Знакомое. Нет ли поновее чего?

Суворов. Чего же тебе поновее? Ну вот, хоть о Царь-девице.

Смотритель. Нет! Расскажи-ка лучше что-нибудь о батюшке Суворове. Он, говорят, в жизнь свою встроил столько чудес, что если б порассказать о них, выйдет так, что будет, как твоя сказка!

Суворов. Что же рассказать тебе? Чудак из чудаков, бьёт поляков да немцев, поёт петухом, кричит курицей… До преклонного возраста сохранил неукротимую энергию, жизнерадостность, творческую работоспособность. Ходит несколько часов обнажённым, чтобы приучить себя к холоду и превозмочь слабость своей природы. Кроме обливания холодной водой, с большим удовольствием парится веником в жаркой парной бане.

Смотритель. Слыхал я это. А вот, что, служба. Мне хотелось бы угодить Суворову, ты знаешь его, так скажи, что он любит и чего не любит.

Суворов. Любит правду, ненавидит кривду, кто не кривит душой, за того он горой, а кто мытарит ради дружбы, так того вон из службы: капитану арест, ефрейтору — палочки.

Смотритель. А скажи, пожалуйста, как бы его принять получше?

Суворов. Что за мудрость! Поклонись в пояс, поднеси рюмку винца, и он за это тебя вдвое отблагодарит.

Смотритель. Всё так! Да если он заговорит со мной, как мне отвечать-то?

Суворов. Отвечать смело, так и в шапке дело. Пуще всего не говори: «Не могу знать». Запорет!

Смотритель. Скажи, пожалуйста! Да если он о чём таком спросит, что ум за разум зайдёт, что ты прикажешь тут делать?

Суворов (встаёт). Ври! Со вранья пошлины не берут.

Смотритель (то же встаёт). А вот что, служба. Мне с непривычки-то трудно будет толковать с графом Суворовым, так сделаем пробу. Будь ты Суворов, хоть оно тебе немножко и не к роже, да что за дело! Не ты первый, не ты последний чужим добром похваляешься. Начнём же.

Суворов. Изволь. (Быстро повернувшись). Здравствуй, смотритель!

Смотритель (вытянув руки по швам). Здравия желаем, ваше сиятельство!.. Что, каково? (Самодовольно потирает себе руки).

Суворов. Помилуй Бог, хорошо!

Смотритель. Не угодно ли чего приказать вашему сиятельству?

Суворов (садится). Ничего, ничего! Благодарю!.. Садись-ка, старик.

Смотритель. Нет, постой! Не так, брат! Вот и видно, что ты не графской породы. Ну, какой граф посадит меня при себе! А если и вздумает посадить, так уж верно — на съезжую.

Суворов. Да ведь Суворов чудак. Он всё делает навыворот. Я больше тебя его знаю… Садись же, старик.

Смотритель. Всепокорнейше благодарим, ваше сиятельство!

Суворов. Садись же, садись! Без отговорок!

Смотритель (садится, руки по швам). Так ли ещё сел, служба? Ты учи меня.

Суворов. Руки на стол.

Смотритель. Да ты, пожалуй, скажешь: и ноги на стол! Ты смеёшься надо мной.

Суворов. Или делай, что тебе велят, или я не стану показывать.

Смотритель. Ну, ну. Не сердись, приятель! В твою угоду я не только руки положу на стол, да и сам сяду… А всё что-то не верится… Ну, вот я приказ исполнил. (Кладёт вытянутые прямо перед собой руки на стол).

Суворов. Вот так!.. Всё ли у вас благополучно?

Смотритель. Всё благополучно, ваше сиятельство.

Суворов. Помилуй Бог, как я рад!

Минутное молчание.

Суворов (вскочив). Смотритель!

Смотритель (то же вскочив). Что угодно, ваше сиятельство?

Суворов. Знаешь ли ты, сколько я проиграл баталий?

Смотритель. Не мо… (Топает ногой). Знаю, ваше сиятельство.

Суворов. Сколько же?

Смотритель. Ни одной, ваше сиятельство.

Суворов поворачивается на одной ноге, смотритель делает то же самое.

Суворов. Смотритель!

Смотритель. Что угодно, ваше сиятельство?

Суворов. Где у француза крылья?

Смотритель. На пятах, ваше сиятельство.

Суворов повёртывается два раза, смотритель делает то же самое.

Суворов (нараспев). Кукареку, смотритель.