Фрэнк Макгиннесс - Тот, кто присмотрит за мной Страница 2

Адам. А ты–то сам ради чего? По твоим собственным грязным признаниям…

Эдвард. Это мои грязные признания. Я и говорю, что поехал сюда ради денег. И ты тоже, хоть и молчишь. Так кто из нас сволочь? Ты.

Адам. Так бы и врезать тебе по роже. Я тебя убью, сука. Если сейчас же не замолчишь, я тебя убью.

Эдвард. Не дотянешься, Адам. Даже если б мог, ты на это не способен.

Адам. Заткнись.

Эдвард. Ты не убийца. Разве это плохо, доктор?

Адам. Они меня ещё не сломали.

Эдвард. Арабы? Нет. А вот я сломал тебя, Адам. Так ведь?

Адам. Почти. Зачем?

Эдвард. Самое время тебя сломать. Ты думаешь, у тебя на всё есть ответы. Не на всё. Я нащупал в тебе такое, на что у тебя нет ответа. Как тебе удаётся сохранять спокойствие, я не знаю, но я знаю, что однажды у тебя от этого поедет крыша, это неизбежно, и лучше, если мы оба будем к тому готовы. И ещё: раз уж здесь мы с тобою вместе, мы должны выдержать вместе до конца. Мы выберемся отсюда живыми. Одна просьба: я буду вести себя с тобой как скотина, а ты веди себя как скотина со мной. Идёт? Так, говоря твоими словами, нас не сломают — мы привыкнем биться за нашу жизнь.

Адам. А мы выберемся живыми?

Пауза.

Мне бывает так страшно. Я скучаю по дому.

Эдвард. Вот и всё, что я хотел услышать.

Адам. Услышал. Доволен?

Эдвард. Сказал — и на шаг ближе к дому.

Адам. Эд, не ломай меня. Не дай мне сойти с ума. Скажи, что тоже хочешь домой.

Пауза.

Эдвард. Я хочу домой.

Адам. Скажи ещё раз.

Эдвард. Я хочу домой.

Эдвард. Я хочу к жене.

Адам. С ней всё хорошо.

Эдвард. К детям, хочу их увидеть.

Адам. Увидишь.

Эдвард. К жене, к детям — пожалуйста, можно мне их увидеть? Богом прошу! Можно мне поговорить с ними? Можно мне домой?

Адам. Нет.

Эдвард. Я хочу домой. Арабы, арабы…

Адам. Нет.

Пауза.

Эдвард. Мы сойдём с ума.

Адам. Мы в Ливане.

Эдвард. Да.

Адам. Я в Ливане.

Эдвард. И я.

Эдвард поёт «Someone to Watch Over Me». Его голос постепенно смолкает, а музыка продолжает звучать. Свет гаснет.

СЦЕНА ВТОРАЯ

Музыка продолжает звучать, пока над сценой зажигается свет.

В камере появился Майкл. Он тоже босиком. На нём белая футболка и чёрные трусы. Он прикован цепью к стене слева.

Майкл спит. Адам читает Библию, рядом лежит открытый Коран. Эдвард лежит изогнувшись и смотрит на Майкла.

Эдвард. До сих пор никаких признаков жизни от новенького. Как думаешь, долго он пролежит в отключке?

Адам. Скоро должен очнуться.

Эдвард. Жалко дурака. Вот будет потрясение, что рассвет так и не наступит. Он уже часов двенадцать без сознания. Да, скоро уж придёт в себя.

Адам. Да, должен.

Эдвард. Хоть повеселее с новой компанией. Надеюсь, он говорит по–английски. Боже, надеюсь, нам час пик тут не устроят. Как думаешь, сколько ещё они смогут сюда запихнуть?

Адам. Не знаю, Эдвард.

Эдвард. Хоть бутылку воды ему оставили. Проснётся, пить захочет — зальёт жажду. Залей своё горе, парень, и утри слёзы. Скорбь и плач в этой долине слёз.

Адам. Из Библии.

Эдвард. Что?

Адам. Долина слёз.

Эдвард. Так вот что ты читаешь? Библию?

Адам. Да.

Эдвард. Как мило с их стороны оставить нам Библию и Коран.

Адам. Можно скоротать время.

Эдвард. Тебе.

Адам. Если хочешь почитать, возьми любую.

Эдвард. Ни за что. Терпеть не могу религию. Никакую. Вредно.

Адам. Можно скоротать время.

Эдвард. С религией?

Адам. Почему?

Эдвард. Я задал вопрос.

Адам. Наверное, потому, что вы всё время благодарите Бога.

Эдвард. За что?

Адам. За то, что не бельгийцы.

Эдвард. Этот парень малость смахивает на бельгийца. Может, немец. Надеюсь, что нет. Пауза.

Немцы, голландцы — уже весь запад скупили в Ирландии. Всюду таблички: «Посторонним вход воспрещён!»

Пауза.

Трудно ему будет, если не говорит по–английски.

Адам. Я говорю по–немецки. Немного.

Эдвард. Рад за тебя.

Адам. Ты находишь предосудительным, что я говорю по–немецки?

Эдвард. Есть немного, дурачило.

Адам. Я не дурачина.

Эдвард. Я не сказал — дурачина, я сказал — дурачило, дурачило.

Пауза. Адам снова принимается за чтение.

Отличное слово. «Дурачило». Мне нравится.

Пауза.

Ты бы не читал при таком свете. Глаза ослепнут.

Пауза.

Странно, арабы почти не носят очки.

Адам. Они не мастурбируют.

Эдвард. Как же они справляются?

Адам. А ты? Мастурбируешь?

Эдвард. Никогда.

Адам. Я тоже.

Эдвард. Ну, только в шесть утра, не раньше. Надо же соблюдать хоть какие–то приличия. Адам. Мой рекорд — пятнадцать раз за ночь, и никаких угрызений совести.

Эдвард. Арабки?

Адам. Только американки. Я люблю американок.

Эдвард. У меня была одна фантазия с арабкой. На ней был только чадра. А на мне — юбка из травы.

Адам. Зачем?

Эдвард. Она была с причудами. Я это люблю. Они делают женщину неповторимой. Хорошая фантазия.

Адам. А я люблю, когда есть небольшая прелюдия.

Эдвард. Прелюдия? В фантазиях?

Адам. Ирландцы не любят прелюдий?

Эдвард. Мы их изобрели, прелюдии. Называется спиртное.

Адам. Что заводит твою жену?

Эдвард. Бутылка водки. А твою женщину?

Адам. Она из Калифорнии. Любит представлять, будто спит с Богом. Вот что её заводит. Песнь Песней, песня Соломонова. «Да лобзает он меня лобзанием уст своих! Ибо ласки твои лучше вина… Куда обратился возлюбленный твой? Возлюбленному моему я принадлежу, а возлюбленный мой — мне. Беги, возлюбленный мой; будь подобен серне или молодому оленю на горах бальзамических!»[2]

Эдвард. Неплохо. Кой–какие женщины на это западают.

Адам. Я возбуждаю её, потом она меня.

Эдвард. Как?

Адам. Говорит, у меня такой хер, что и осёл подавится.

Эдвард. Господи, вот это хер!

Адам. Вот это осёл!

Майкл. Я прошу прощения. Где я?

Майкл. Простите?

Эдвард. Не узнаёшь? Мы в школе вместе учились.

Майкл. Не припоминаю.

Эдвард. В Итоне же? Или в Харроу?

Майкл. Нет, я не… Где я?

Эдвард. В офицерском клубе, англосакс. Малость неряшливом, но ничего, привыкнешь. Мы привыкли. Ну, как там во внешнем мире?

Майкл. Кто вы? Зачем я здесь?

Эдвард. Кино посмотреть. А потом, если повезёт, может, ещё и покормят.

Адам. Ну, хватит, Эдвард. Как ты, дружище?

Майкл на грани истерики.

Майкл. Я просто хочу знать, где я и кто вы такие.

Эдвард. Не ори, придурок! Хочешь, чтоб нас избили?

Майкл. Я пошёл на рынок, хотел купить фруктов, груш, я пригласил несколько человек из университета на ужин и на десерт хотел приготовить грушевый пирог, и я шёл на рынок.

Эдвард. Грушевый пирог?

Майкл. На десерт. Я пригласил на ужин гостей.

Эдвард. Значит, останутся голодными, дорогуша.

Майкл. Почему я прикован к стене?

Адам. Тебя взяли в заложники.

Майкл. Похитили?

Эдвард. Да.

Адам. Меня зовут Адам Каннинг. Я из Америки.

Эдвард. Эдвард Шеридан. Из Ирландии.

Майкл. Я из Англии.

Эдвард. Ну, ещё бы!

Майкл. Кто меня похитил?

Эдвард. Не очень–то они разговорчивы.

Майкл. Зачем меня похитили?

Эдвард. Затем, что ты англичанин. Такая чудовищная несправедливость. Подлянка. Майкл. Зачем забрали всю мою одежду?

Адам. На всякий случай, чтобы ты не сбежал.

Майкл. О, Господи, я прикован к стене!

Эдвард. Это точно. Как и мы, блять. Так что радуйся лучше.

Майкл. Что значит — радуйся?