Курочка Ряба. Суперсекретно! - Андрей Эдуардович Кружнов Страница 2

ГЛИКЕРИЯ. Она в другой сказке.(Хлюпает носом.) Ох, горе-горькое… Ох, Рябушка, видать, придётся тебя в подарок царю дарить. Иначе он всех в темнице сгноит.

ЕРЕМЕЙ. Темноты боюсь – аж до мурашек.

ГЛИКЕРИЯ (Еремею). Ну, чего столбом встал – упаковать Рябушку надо как-то повеселее, подарок как никак. (Идёт к сундуку за лентами и цветной бумагой.) Глядишь, Царь-батюшка душой размякнет.

ЕРЕМЕЙ. Верно, может, и Рябушку навещать позволит.

Гликерия собирает ленточки, делает бантики, украшает люльку и частично Рябу, подключая к своей работе Еремея. Ряба сидит в люльке, как вишня на торте.

РЯБА. Гликерия, а у царя шоколад есть?

ГЛИКЕРИЯ. Кажный день будешь лопать – надоест.

РЯБА. Ух ты! А лимонад?

ГЛИКЕРИЯ. Этого добра, как воды в реке.

РЯБА. Ух ты! А мармелад?..

ЕРЕМЕЙ. У царя нашего добра целые горы – во дворце от алмазов ночью как днём светло.

ГЛИКЕРИЯ. А в саду павлинов мармеладом кормят.

РЯБА. Ух ты! Поглядеть бы.

ГЛИКЕРИЯ. Правда, мы сами не видали, это люди сказали.

В дверь избы кто-то сильно барабанит, будто её с петель снести собирается.

ГЛИКЕРИЯ (крича в сторону двери). Кого нелёгкая несёт? У нас тут дело государственной важности!..

КАБАН (из-за двери). Кабан – царский шеф-генерал.

ГЛИКЕРИЯ. Ой, мигом я!.. (Бросается к двери.)

Появляется Кабан, но в дверь не заходит, стоит на пороге. Он взъерошен, недоволен, в потрёпанном мундире и мятых сапогах.

КАБАН (стоя на пороге, строго). Дверь никому не открывать! Из дома не выходить!.. Громко не говорить!.. В окна не глазеть!..

ЕРЕМЕЙ. Ух ты, никак война! С соседним царством, что ли?

КАБАН (вручая Гликерии большое письмо). Вот депеша – суперсекретная! Ни одна душа не должна знать! Иначе наказание – (угрожающе хрюкает) грю-ю! – целый год одни жёлуди есть!

Кабан уходит. Старик подходит к двери и трусовато разворачивает бумагу с печатью.

ЕРЕМЕЙ. Как же её читать-то, ежели она секретная?

ГЛИКЕРИЯ. А давай в сторонку отойдём, от лишних ушей.

РЯБА (обиженно). В сторонку – вдруг это и меня касается.

Гликерия и Еремей окружают лукошко с Рябой.

ГЛИКЕРИЯ (читая срывающимся голосом). Суперсекретно. Царёва титеша – фух – слово какое грозное!

ЕРЕМЕЙ. Ну, не томи, Гликерия!

ГЛИКЕРИЯ (читая депешу). «Не притворяйтесь! Всё невидимое стало видимо… Лучше сдавайтесь в плен, пока я добрый. Не вздумайте начать войну, сила на моей стороне. Моя правда в кармане, а беда на аркане. Руки вверх! Вы окружены!.. Фу̀ндер-му̀ндер, ца̀пель-бу̀бель… Айн, цвай, драй – лежи не вставай! Ты, маленький Еремейка, у тебя драная телогрейка… Ты, Еремей, пчелы глупей!..»

ЕРЕМЕЙ (не выдержав). Ну, царь-батюшка и паразит! За какие грехи меня щемит? Сам-то – яблоко от помидоры не отличит!..

ГЛИКЕРИЯ. Цыц!.. (Прислушивается.) Кажись, у окошка кто-то бродит…

РЯБА. Слышу, как камушки хрустят…

ЕРЕМЕЙ. Никак шпиён с соседнего царства секреты вынюхивает… Ух я его!..

Еремей лезет за печку и достаёт оттуда деревянную лопату для доставания хлеба из печи.

ГЛИКЕРИЯ (Рябе). Прячься! Прячься!..

Гликерия засовывает Рябу поглубже в люльку.

ЕРЕМЕЙ. Щас я этому шпиёну спинку-то приглажу… Открывай, бабка, окно – тихо открывай, не спугни!..

Гликерия открывает окно, Еремей забирается на подоконник и замахивается лопатой. Из-под окна с улицы выныривают две головы – это Кабан и Царь. Кабан держит перед собой большой револьвер, а Царь – бомбу с фитилём.

ЦАРЬ (кричит). Айн, цвай, драй! Руки вверх!.. (Еремею.) Это чего ты, на Царя-батюшку замахнулся? Воевать удумал? А ну, Кабан, с тыла заходи!..

КАБАН. Ура-а-а! (Убегает.)

ЦАРЬ. Куда в крыжовник, балбес! С тыла, это сзади избы…

Кабан возвращается, обежав кругом избы. Старики с любопытством и удивлением наблюдают за происходящим.

КАБАН. Враг позорно бежал!

ЦАРЬ. Смирно! Пятак вверх! (Показывает на Еремея с лопатой.) Видишь, болван, твой враг сидит в окне и нагло ухмыляется.

КАБАН. А может, напролом, через окно?

ГЛИКЕРИЯ. А может, Царь-батюшка через дверь войдёт, как гость дорогой?

ЕРЕМЕЙ. Я, Царь-батюшка, думал, это шпиёны лезут… Уж извини.

ГЛИКЕРИЯ. Прости, нерадивых.

ЦАРЬ (довольный). Сдаётесь на милость царя?

ЕРЕМЕЙ. Как есть.

ГЛИКЕРИЯ. Сдались уже.

ЦАРЬ. То-то же.

КАБАН. Да здравствует царь-победитель! Ура-а-а!

ЦАРЬ. В ухо орёшь, кабан-пузо с барабан.

РЯБА. Дайте на царя глянуть. (Выпрыгивает из люльки и бежит к окну.)

Царь и Кабан идут к двери в избу.

ГЛИКЕРИЯ (Рябе). Уйди от греха подальше!.. (Еремею.) Иди гостей встречай, будем их чаем поить с ромовыми пирожными, с тортом земляничным!.. Таких золотых гостей-то!..

Царь и Кабан заходят в дом через двери, а Еремей их встречает, низко кланяясь, держа в руках земляничный торт вместо каравая на рушнике.

ЦАРЬ (оглядывая избу). Люстра, телефон… Небедно живёте.

ГЛИКЕРИЯ. Это всё Еремеюшка рукодельничает.

ЦАРЬ. Ну что, зачитали мою депешу?

ГЛИКЕРЬЯ. Зачитали, Царь-батюшка.

ЕРЕМЕЙ. Наизусть выучили. (С трудом вспоминает.) Хрундель-шпундель… Цвай, драй…

ЦАРЬ. Ага, устрашила вас депеша словами учёными?

РЯБА (дурашливо улыбаясь). Я чуть квадратное яйцо не снесла!

ГЛИКЕРИЯ (Рябе). Цыц!

Царь макает палец в торт и даёт его облизать Кабану.

ЦАРЬ (глядя на Кабана). Царей тортами частенько травят. Так?

КАБАН. Так точно. (Слизывает с пальца торт и замирает на вдохе.)

ЦАРЬ. Ну?

КАБАН. Надо бы ещё опробовать. (Суёт всё рыло в торт и ест.)

ГЛИКЕРИЯ. Что вы, Ваше Величество! Да мы ради вас!..

ЕРЕМЕЙ. Да ради вас мы!..

ЦАРЬ. Ну, и что вы ради меня – избу мне подарите? Подерётесь меж собой? Подерётесь, спрашиваю?

ГЛИКЕРИЯ (тихо Еремею). Да ткни ты меня разок, пусть потешится.

ЕРЕМЕЙ. Ну, коли для порядку так надобно, можно и поколотить друг дружку. (Замахивается лопатой на бабку.) Ужо я тебя, Гликерия, разнесу в пух и в перья!

ГЛИКЕРИЯ. Ой, спаси, Царь-батюшка, от мужа-притеснителя!.. Ой, спаси, от мужа-гонителя!..

Всё это Еремей и Гликерия делают не по-настоящему, замедленно, будто играют плохой любительский спектакль.

ЦАРЬ (морщась и отворачиваясь). Позорище. Не стыдно кривляться?.. Перед родным царём надо настоящие чувства показывать, а у вас – притворство одно!.. Кабан, чего пасть разинул – противник нас отвлекает, в заблуждение вводит, а генерал обязан разведку вести.

КАБАН. Так точно!

Кабан начинает рыскать по избе, переворачивая всё вверх дном. Царь одобрительно наблюдает, указывая пальцем.

ЦАРЬ. В сундуке посмотри, окорок небритый!.. Вон, в печь загляни… (Кабан лезет в печь.) Пузо убери – не влезешь.

Кабан вылезает из печи перепачканный с горшком в руках, уплетая что-то из горшка.

КАБАН. Пшёная кашка – тоже проверить надо… мало ли…

ГЛИКЕРИЯ. Царь-батюшка, ты бы сказал, чего ищешь, мы бы сразу отдали.

ЕРЕМЕЙ. Мы Царю-батюшке всё отдадим – до ниточки.

РЯБА. До яичка.

ЦАРЬ. Ужо я вас! Хоть гвоздик утаите, в темницу всех заточу вот с такими крысами. (Кабану.) Ну-ка, читай донос, кабан.

КАБАН (разворачивая бумагу). Донос царю. Суперсекретно! (Читает.) Доношу Вашему Величеству, что в избе Еремея и Гликерии изготавливаются бомбы в огромном количестве. Либо пушечные ядра.

ГЛИКЕРИЯ. Да господь с вами!

ЕРЕМЕЙ. Я ещё при соловье-разбойнике воевал – сто лет назад!..

ЦАРЬ. Не оправдываться! (Кабану.) Читай.

КАБАН (продолжая читать). Видимо, умышляют они захватить твоё, Царь-батюшка, царство, разбомбить дворец златоглавый…

ГЛИКЕРИЯ (взрываясь). Царь-батюшка, терпежу