Юджин О'Нил - За горизонтом (Eugene ONeill. Beyond the Horizon) Страница 20

Эндру (медленно). Я понял, Роб, все. И ты прав.

Роберт (благодарно улыбается и протягивает брату руку, которую тот сжимает). Ты должен мне обещать сделать одну вещь после того, как…

Эндру. Клянусь, я сделаю все!

Роберт. Помни, Энди. Рут очень страдала — больше, чем я. А ты — тебе все досталось легко… (Запинающимся от слабости голосом.) Только через страдание ты обретешь себя! Обещай мне… жениться на ней… после…

Рут (срывающимся голосом). Роб?!

Он не отвечает.

Эндру (делает Рут знак, чтобы, она не возражала Роберту). Ты устал, Роб… Нельзя столько говорить. Тебе лучше прилечь и отдохнуть. Поговорим потом.

Роберт (с улыбкой). Потом! Ты всегда был оптимистом, Энди. (Устало вздыхает.) Да, пойду и отдохну немного…

Эндру помогает ему подняться.

Скоро солнце взойдет, наверно? Уже начало светать.

Эндру. Да, скоро. Уже около семи. (Помогает ему дойти до спальни.)

Роберт. Пододвинь, пожалуйста, кровать так, чтобы я мог смотреть в окно, хорошо, Энди? Уснуть я не усну, но хоть отдохну и забудусь, глядя на холмы и мечтая о том, что за ними. (Входит в спальню.) И дверь закрой, Энди, мне хочется побыть одному.

Энди возвращается из спальни, тихо закрывает дверь, садится на стул и так же, как раньше, обхватывает голову руками. Лицо его полно муки.

Рут (со страхом взглянув на него). Он теряет сознание?

Эндру. Немного бредит. Его снова лихорадит. (В бессильной ярости.) Какой ужас! И ничего нельзя сделать — только сидеть и… ждать! (Вскакивает со стула и подходит к печке.)

Рут (глухо). Он всегда говорил… слишком горячо и не очень понятно… но на этот раз уж очень странно, как тебе кажется?

Эндру. Не знаю. Если он и бредил немного, в том, что он мне сказал, много правды… Но все-таки… (Пристально смотрит на Рут.) Почему он хотел, чтобы я ему пообещал… (Смешавшись.) Ты же знаешь, что он сказал.

Рут. Наверно, он все-таки бредил.

Эндру. Нет. Он думал о чем-то, что его беспокоило.

Рут. Просто хотел убедиться, что ты поможешь мне после того, как его не будет.

Эндру. Нет. Он и без того уверен, что я о тебе позабочусь.

Рут. А может, он вспомнил, что произошло пять лет назад, в день твоего приезда.

Эндру. Что произошло? Что ты имеешь в виду?

Рут. Накануне твоего приезда мы крепко поссорились.

Эндру. Поссорились? Это касалось меня?

Рут. Отчасти из-за тебя.

Эндру (поражен). Из-за меня?

Рут. Да. Видишь ли… Вскоре после нашей свадьбы я поняла, что ошиблась… насчет Роба… но было уже поздно…

Эндру. Ошиблась? (Медленно.) То есть поняла, что не любишь Роба?

Рут. Да.

Эндру. Господи!

Рут. Потом родилась Мэри. С ее появлением, я думала, все будет иначе и я полюблю его. Но этого не случилось. Я просто не могла вынести его беспомощности и страсти к чтению. Я почти возненавидела его.

Эндру. Рут!

Рут. Я ничего не могла с собой поделать. И ни одна женщина не смогла бы. И тут я поняла: это потому, что я люблю другого. (Устало вздыхает.) Теперь тебе можно об этом сказать, все уже давно прошло, все умерло. Ты был единственным, кого я по-настоящему любила, но поняла я это слишком поздно.

Эндру (потрясенный). Рут! Да понимаешь ли ты, что говоришь?

Рут. Тогда было так. (С внезапным порывом.) Не могла я с собой совладать, и ни одна женщина не совладала бы.

Эндру. Значит… тогда, в тот мой приезд… ты все еще любила меня?

Рут. Да.

Эндру. Но ты-то поняла, что я уже не любил тебя?

Рут. Да, я почувствовала это. Но и я, и все знали, почему ты уехал из дому первый раз. И целых три года я воображала…

Эндру. Что я по-прежнему люблю тебя?

Рут. Да. А там, на холме, ты высмеял то, что когда-то любил меня. И я поняла: все кончено.

Эндру. Боже ты мой, мне и в голову не приходило… (Осознает, какую боль, сам того не зная, причинил тогда Рут.) А Роб догадывался?

Рут. Вот про это я и хотела тебе сказать. Мы поссорились тогда, перед самым твоим приездом. Я вышла из себя и все ему выпалила.

Эндру (безмолвно смотрит на нее). Значит, ты объявила Робу, что ты меня любишь?

Рут. Да.

Эндру (с ужасом глядя на нее). Да ты, ты сумасшедшая! Как ты могла!

Рут. Ничего не могла поделать с собой, дошла до предела. Больше не в силах была молчать.

Эндру. А ваш ребенок, твой и его, — мысль об этом ребенке не остановила тебя?

Рут. Я тогда совсем обезумела.

Эндру. И Роб, конечно, думал об этом все время, что я был дома. Как же он, наверно, страдал! И мне ни слова — и виду не показал! Ты знала, как глубоко он любит тебя?

Рут (бесстрастно). Да. Я ему нравилась, я знала это.

Эндру. Нравилась?! Как ты можешь так спокойно говорить об этом? Ведь он умирает! Что ты за женщина? Я не представлял себе, что ты на это способна. Неужели нельзя было молчать, что бы ты ни думала, что бы ни чувствовала? Не удивительно, что он умирает, ты довела его. Не понимаю, как он выдерживал. Я бы не выдержал — убил бы себя или тебя.

Рут (бесстрастно). А я и хотела, чтобы он убил меня.

Эндру. И после твоего признания вы продолжали жить вместе?

Рут. Мы жили в одном доме. Но не как муж и жена.

Эндру. Но как он сейчас к этому относится? Думает, что ты по-прежнему…

Рут. Не знаю. Больше об этом никто из нас никогда не заговаривал. Возможно, он и сейчас думает, что ты мне не безразличен. Может быть, поэтому и хотел, чтобы ты пообещал ему…

Эндру. Но ты больше не… было бы глупо! Ты же не любишь меня?

Рут (медленно). Даже если б я хотела кого-нибудь любить, я не смогла бы.

Эндру (грубо). И я не люблю тебя, прошу поверить! (Опускается на стул, обхватив голову руками.) Проклятие! И надо же, чтобы между мною и Робом встало такое! Ведь мы были так дружны с самого детства. Я любил его сильнее всех на свете. Я сделал бы все, чтобы избавить его от горя. А я — я стал причиной его страданий! Как я смогу смотреть ему в глаза? Что сказать ему? (С болью.) Он хотел, чтобы я обещал… Что мне ответить ему?

Рут. Если ему от этого станет легче, — пообещай. Тебя это ни к чему не обяжет.

Эндру. Солгать ему, когда он умирает? Я не такой подлец. И какой смысл лгать? Ему известно, что я не люблю тебя. (Решительно.) Нет! Солгать должна ты. Ты изуродовала ему жизнь. Попытайся хоть сейчас немного исправить зло, которое причинила ему. Ступай к Робу. Скажи ему, что ошиблась, что никогда меня не любила. Скажи, — мол, тогда была вне себя и не помнила, что говорила. Скажи что хочешь. Сними тяжесть с его души, заставь поверить в свою любовь.

Рут. Бесполезно. Он все равно не поверит.

Эндру (в бешенстве). Ты должна заставить его поверить, слышишь? Торопись, не то опоздаешь.

Она не может решиться. (Умоляюще.) Рут, ради всего святого! Это твой долг. Ты никогда не простишь себе.

Рут (покорно). Хорошо. (С усилием поднимается и направляется к спальне.) Ничего из этого не выйдет.

Эндру смотрит на нее с тревогой. (Отворяет дверь и входит в спальню. Через минуту испуганно зовет.) Роб! Где же ты? (Входит обратно, дрожа от страха, оборачивается к Эндру). Энди, Энди, он ушел!

Эндру (не поняв ее, побледнел). Он уже…

Рут (прервав его, истерически). Его нет. Он ушел. Постель пуста, а окно открыто. Он, наверно, вылез через него во двор.

Эндру (вскочив, бросается в спальню и сразу же возвращается оттуда в страшной тревоге). Скорей! Он не мог уйти далеко. Пойдем за ним. (Хватает Рут за руку и бежит с ней к выходу.) Скорее! (Открывает дверь.) Будем надеяться…

Выбегают, дверь за ними с шумом захлопывается.

Картина вторая

Декорация первого действия. На востоке небо уже горит яркими красками. Вершины темных холмов сливаются с горизонтом. На них медленно появляются пламенеющие полосы света, но дорога окутана тенью, еще не рассеялась дымка предутреннего тумана. Поле, расстилающееся на переднем плане, кажется заброшенным. По-видимому, его не обрабатывали с прошлого лета. Изгородь местами разрушена. Яблоня засохла, голые ветви безжизненны. Слева, шатаясь, входит Роберт. Споткнувшись, он падает недалеко от кювета и некоторое время лежит недвижимый. Затем, собравшись с силами, взбирается по откосу повыше, чтобы видеть, как восходит солнце, и ложится на землю. Слева на дороге появляются Эндру и Рут.