Анатолий Гуницкий - Практика частных явлений Страница 20

Второй: Язык без слов. Взгляд без глаз. Поцелуй без губ.

Третий: Вот бы погрузиться в эти воспоминания целиком, наполниться ими доверху — тогда, может быть, я смог бы зацепиться за ниточку, которая постепенно привела бы меня к сегодняшнему дню!

Первый: (безразлично) Пу-уш-мусх…

Третий: И тогда, держась за эту нить, я бы смог распутать чёртов дьявольский узел!

Первый: А-пуф-схч…

Третий: Я вспомнил бы, куда иду!

Первый: Унг-хст…

Пауза.

Второй: Депрессняк? Ясненько.

Третий: Всё, всё с чего-то начинается! Всё не вдруг! Назад, назад — в архаику, в пра-жизнь, в дозолотой век! (испуганно) Где, где я слышал это? Когда?

Первый: Ту-умп. На самые ранние.

Третий: Эпохи? (уходит в себя, транс)

Второй: Кажется нереальным, вернее, это слишком реально.

Первый: Фу-у.

Третий: (транс) Было — росло — пульсировало — вызревало. Отделённое тоненькой, но прочной оболочкой. Занимало своё законное место — изредка резкие уколы — укусы.

Второй: Недавно. Пятого июня. Принесли. Сказали. Просили. Дали. Пригласили. Ну и так далее.

Третий: Подумаешь, укус осы!

Первый: Бомп.

Третий: Можно вытащить жало, а можно и не вытаскивать. Даже приятно подумать, что пережил такой укус. Никто не придавал этим укусам особенного значения.

Второй: Причём тут Монтень? В ноябре где-то. Или в самом начале децембера. Утка. Собака. Трава тоже.

Третий: Только потом появилось стремление заглянуть за оболочку, пройти по самому краю. Новый укус почему-то был воспринят как никогда серьёзно. Орбитальное влияние возросло, что ли?

Первый: Тч. Тч. Тч. Стоит ли всё так усложнять, метафизировать? Я понимаю — ты хочешь занырнуть поглубже, к истокам неким. Что ж, в принципе, это верный ход… Я ведь предлагал уже нечто подобное… Не проще ли вспомнить свой первоначальный приход сюда, в ранний период моего застревания?

Третий: Тут я как-то совсем ничего. А что было до? Или после? До после-после? Как разобраться? Как выбраться из лабиринта времён? Всё перепутано, перемешано.

Второй: Какой-то знакомый. И ещё один знакомый. И ещё. Да их полно, оказывается, этих самых знакомых… А, ещё и Красноносый.

Третий: Только та летняя ночь!

Первый: Кунгх-зу!

Третий: Но ведь ты обещал!

Первый: (решительно) Хорошо, мы приехали на электричке из города, так?

Третий: Давай уж по порядку. Мы приехали из города, вышли из электрички.

Первый: (терпеливо) Вышли.

Третий: И…

Первый: (зевая) И — пошли мы…

Третий: Нет, рано! Вышли из электрички и… мы сели покурить! На скамейку! Там, на платформе, стояли очень удобные, широкие скамейки. Мы сели на крайнюю…

Первый: Могли покурить на ходу.

Третий: Куда нам было торопиться? К тому же вокруг было так красиво… Мы сидели, курили… как раз ушла последняя электричка в сторону города! Всё! Путь назад был отрезан!

Первый: (с нотой сомнения) Ты здорово всё помнишь.

Третий:…Тишина, редкие огни вокруг… все это больше напоминало декорацию, нежели реальную жизнь.

Первый: (ворчливо) Декорации! Кулисы из софитов! Падуги из подиумов! Чистая перемена? Кто же был монтировщиком?

Третий: А потом мы пошли к заливу!

Первый: Трик-трак! Аллея, тропинки, сосны.

Третий: Как будто бы мы ещё проходили мимо входа в санаторий. Высокая такая арка.

Второй: Первый раз — с Филоновым на голове. Или — с Билибиным. Вообще, море романтики. Сломя голову через весь поезд.

Первый: Ну, вот, хорошо. Мы уже у залива. Разделись — и в воду!

Третий: Сбоку ещё горел костёр…

Первый: Костёр? Кто же это так постарался?

Третий: Неподалёку находился кемпинг.

Второй: Во вторник, тридцатого.

Третий: Или пансионат.

Первый: Санаторий!

Третий: Мы подошли к костру.

Первый: (неуверенно) Вроде бы…

Третий: Вряд ли нам было интересно общаться с курортной публикой…

Пауза.

Второй: Позвонил один раз — и готово! Вперёд! Шалом!

Третий: Слушай… мы ведь были втроём!

Первый: (тревожно) Втроём? Кто же был третьим?

Третий: Этот… этот…

Первый: Кто?

Пауза.

Третий: (растерянно) Кирилл…

Первый: (потрясён) Ки!

Второй: Врачиха. Да? Замкнутый круг.

Третий: Нет, нет! С нами увязался этот проходимец Шварценгарт!

Первый: Опять какой-то немец?

Третий: Он не немец. Просто фамилия немецкая. А по-немецки не знал ни слова.

Первый: Откуда он там взялся?

Третий: Увязался. Он всегда за всеми увязывался. Пустой парень, хотя и весёлый. Нет, у него другая фамилия… Дудергоф? Крукенберг?

Первый: (ворчливо) Понятия не имею.

Третий: Он был, был тогда! Правда не купался, а сидел на берегу. Кстати, я не так давно его видел, он занимается бизнесом с шашлычными. (восторженно) Надо же, я и это вспомнил! Если и дальше так будет, то…

Третий: Купанье начинает обрастать массой подробностей.

Второй: Дождь с утра до вечера. Очень.

Первый: Ты вот говорил, что мы ели. Где? Что? Не привезли же мы еду с собой? Стало быть, пошли на вокзал.

Третий: Какой вокзал? Там не было вокзала! Пустая платформа, касса уже закрылась.

Первый: Хорошо, касса закрылась. Где же мы по-твоему…

Третий: (сосредотачивается) Сейчас… сейчас…

Второй: Да нет. Просто тело руки. Здесь-то нельзя. Здесь — никак. Хоть тресни. Причём тут недоверие? Причём тут вообще что-ибо из человеческого обихода?

Третий: Сейчас… Искупавшись… Ис-ку-пав-шись мы пошли по пе-ше-хо-дной до-рож-ке вдоль шос-се… Искупавшись, мы пошли по пешеходной дорожке вдоль шоссе… Вдоль шоссе.

Первый: Вдоль шоссе.

Третий: Вдоль шоссе… и… Вспомнил! Вспомнил! Километра через полтора мы увидели дом, в окнах горел свет. Мы подошли и увидели накрытый стол, буквально заваленный всякой снедью. Молодая женщина — лет, примерно, на пять старше нас — убирала со стола. Тут-то и пригодился Гертенгрюнд с его феноменальной наглостью! Он влез на подоконник и стал что-то плести: про бедных странников, изголодавшихся в пути, — битничество, — идеалы хиппи! И тогда хозяйка — в ней было что-то лунное, неисчерпаемое, неуловимое…

Первый: Дарк сайд!

Третий: В тоже время она была очень естественная, приветливо-сдержанная…

Первый: (кричит) Что мы ели?

Третий: Она угостила нас бутербродами, салатом, гречневой кашей. Чай. Прохвост Бартенголью начал уже было подклеиваться к ней…

Первый: (потрясённо) Б… Бартенголью!

Третий: Бартенгольц! Римермахер? Он клеил её, обещал провести куда-то, что-то сулил, как бы невзначай прикасался к её тонким рукам, шаловливо позвякивал браслетами — мы с трудом увели его!

Первый: (фальшивый пафос) Он захотел Луну! Негодяй!

Третий: Она наверняка была не одна. На стуле висели мужской пиджак и галстук. (наплыв, транс) Камзол. Кафтан. Латы. Набедренная повязка. Мундир. Скафандр. Шлем.

Первый: Ты — Луна. И я — Луна. Мы — Луны.

Третий: (то же состояние) Рапиры. Фрисби. Нунчаки.

Первый: Тпру… Тпру…

Третий: Малознакомый запах чужой плоти. Ничего лишнего.

Первый: От кого там пахнет? Дезодорант подмышку два раза в день после еды. Квантум Сатис. Сигна.

Третий: Кто, кто знал, что там в глубине — дьявол?

Первый: Где же мы? На берегу залива или в лаборатории Фауста?

Второй: Причём тут сто рублей? Независимость? Просто противно. Ялта.

Пауза.

Третий: (приходит в себя) Да… Залив… Ночь.

Первый: (нетерпеливо) Да, залив. Да, ночь. Немец… ладно, чёрт с ним. Поели у Луны гречневой каши. Что потом? Куда мы пошли?

Третий: Ты разве не помнишь?

Первый: (устал) Как будто, уже не очень.

Третий: Э… неподалеку кто-то из знакомых жил. Кто?