Андрей Зинчук - Дощечка через лужу Страница 21

Голос. Мне кажется, она не обычная ботаничка, а он не простой сантехник. Тебя как зовут?

Маша. Я Маша. Значит, они – не они. А ты тогда кто? Я вот с тобой разговариваю-разговариваю, а так до сих пор и не поняла: ты мальчик или, наоборот, девочка?

Голос. Я никто.

Маша(после паузы) . Так как, ты говоришь, тебя зовут? Фрява? Женское имя из первого склонения! Или, наоборот, мужское? Вот не помню, в первом мужские встречаются или нет? А до второго мы никак не доберемся – год на этом каждый раз кончается! Ладно, сейчас мы с этим определимся… (Задумывается.) А скажи-ка ты мне, Фрява… Что тебе больше всего на свете нравится носить? Ну, из одежды?

Голос. Как и всем нормальным людям – джинсы. И свитер.

Из-за мусорного бака появляется некто: среднего роста, в джинсах, свитере, кроссовках и с косичкой волос – Фрява.

Маша(оглядев Фряву) . Так. Не поймала. Хорошо. А что, в таком случае, ты больше всего на свете любишь есть?

Фрява. Все. Есть я люблю все. В моем положении особенно выбирать не приходится.

Маша. Снова промашка! Тогда так: от чего ты больше всего на свете тащишься? Так же, как и я, от Нового года?

Фрява. Я его ненавижу.

Маша(растерявшись) . Ты что! Это ведь так красиво: каждый день новогодние елки в огнях и игрушках! Танцы! Карнавал! Воплощенная мечта! Сказка! Снежки разноцветные! Снежки с шоколадом! С повидлом! Даже с мороженым!!!

Фрява. Думаю, сказка не может быть вечной. И стотысячным год тоже быть не должен. Хотя тут я могу ошибаться. Может быть, я еще просто…

Маша(быстро) . Просто что?..

Фрява. Просто глу.

Маша. А дальше? Какое окончание у этого слова? У «глу»?

Фрява. У «глу» нет окончаний. Потому что «глу» бесконечно, всеобще и повсеместно!

Маша. Хорошо. Но в школу-то ты, по крайней мере, ходишь?

Фрява. Нет, конечно. Зачем он мне сдался – один и тот же, к примеру, пятый класс?!

Маша. Выходит, ты не учишься?

Фрява. Почему же?

Маша. Где?

Фрява. В частности, у себя.

Маша. Ну, и как ты это делаешь? У тебя же учебников нет!

Фрява. А мне и не нужны учебники. Я думаю. Иногда читаю книжки, которые за ненадобностью кидают мне в бак.

Маша. А в праздники?

Фрява. И в праздники тоже думаю.

Маша

Но это же скучно – думать в праздники! Праздники нужно праздновать!

(Ищет и не находит слов.)

Я даже не знаю… Это ужасно! О чем же ты думаешь?

(Не дав Фряве времени на ответ.)

А я думаю, что такие, как ты, на школьных вечерах стоят по стенкам актового зала в то время, когда все веселятся, хотя по глазам таких, как ты, видно, что такие, как ты, ужасно хотят танцевать!

Фрява. Небось передумала дарить мне подарок? Вот и ты тоже!..

Маша. Полагаю, он тебе не очень-то и нужен. Я лучше закопаю его, пока нет никого. А ты отвернись!

Фрява. Только постарайся точнее сформулировать желание: с волшебством нужно обходиться осторожно!

Маша. А чего тут формулировать? Все очень просто: чтобы бабуля была здорова! Впрочем, есть еще одно: все эти обворожительные картинки в учебниках ботаники: тычинки, пестики… Хотелось бы узнать: для чего они? Иногда из-за этого я даже не сплю!.. (Копает ямку.) Секретик должен год пролежать в земле… Ну, вообще-то это только до завтра. Взять от земли силу… (Достает из-за пазухи и открывает коробочку.) Ах!..

Пауза.

Фрява. Может, обронила?

Маша. Я вообще не открывала коробочки! Мне бабуля так ее и дала – закрытой! (Плачет.)

Фрява. Был у вас кто?

Маша. У нас каждый день, то есть год, гости!

Фрява. А из чужих? Из чужих кто-нибудь приходил?

Маша. Разве что дядя Костя?.. Но ведь это было очень-очень-очень давно!

Фрява. Когда именно?

Маша. Я не знаю, как об этом сказать… Много-много раз вчера! Дядя Костя – это наш истопник. Он школу топит и дом. Вечно они с Воркисом ругаются из-за труб и батарей. Он странный: он не подарил мне подарка – это раз. По голове погладил и в глаза посмотрел, и ничего при этом не пожелал: ни здоровья, ни счастья – это два. При чем тут он? Лучше скажи, как мне к бабуле вернуться? Ведь только раз в жизни можно воспользоваться Зеленым стеклышком! И, видно, бабуля тянула до последнего, так ни разу и не открыв своей коробочки!..

Фрява. Как ты сказала? Зеленое… стеклышко? Ты не ошиблась?

Маша. Ты меня извини за то, что я… Наверное, нужно сходить к дяде Косте, он поможет. Потому что он добрый. Прощай!

Фрява. Истопник, говоришь? Дядя Костя? Этот тот, что живет в подвале?

Маша. Ну да. Там, где котел.

Фрява. Но ведь Воркис в подвале тоже бывает! Или нет?

Маша. Конечно! Ведь там его трубы!

Фрява. А Воркис ничего не может знать о коробочке?

Маша. Откуда?! Разве что… если… (И вдруг осекается, что-то сообразив.)

Фрява. Вот именно!

Маша. Он крутился возле нашей парадной в тот момент, когда бабуля… Я это видела из окна!

Фрява. Правильнее будет сказать «у нашего парадного»!

Маша. Ну да?!

Фрява. Идем со мной.

Детская площадка, поломанный «грибок», обледеневшая катальная горка. Останки спортивных снарядов и среди них – припорошенная снегом деревянная фигурка: лошадь не лошадь, верблюд не верблюд – без головы и хвоста с ржавыми металлическими ногами. А посередине площадки – ободранный фонтан с замерзшей струей и две снежные бабы. Неподалеку – стена дома и вход в подвал.

Маша(продолжая начатый спор) …. мне об этом и Воркис говорил, и Алибаба Викторовна на уроках ботаники: раньше не было ничего! И ничего не будет потом. И за это мы должны быть благодарны. Иначе мы будем стариться и даже когда-нибудь умрем. Что может быть этого страшнее, а?

Фрява(не слушая Машу).Зеленое стеклышко! Неужели то самое?.. Должно быть, оно похищено. Но только кем? С какой целью? Когда? Эти двое, с утюгами, его уже ищут, хотя ты его еще не успела закопать! Разобраться в этом будет непросто. (Свистит, зовет.) Эй, Помогай!

Слабый голос(из-под снега) . Чего издеваешься? Ты же знаешь, я всегда тут. Зови меня как-нибудь иначе. Сколько раз тебя об этом просить?!

И только тут Маша обращает внимание на говорящее деревянное туловище без головы и хвоста, занесенное снегом.

Это меня так Хозяин наказал! А ведь ты, Маша, не раз сидела на мне со своими подружками и болтала о разных глу… о бесконечном. Удивлена?

Фрява(предупреждая вопрос Маши). Большой энциклопедический словарь, дополнительный том, страница триста шестнадцать: «Помогай обыкновенный, из племени простых Помогаев. Не раз описан прозорливыми поэтами и особо одаренными художниками». Мой верный и единственный друг.

Помогай. И сноска! Про сноску не забудь!

Фрява. И сноска.

Маша(наконец приходит в себя) . Какой еще Хозяин? Зачем?

Помогай. Прошу заметить: не уничтожил, не стер с лица земли, но унизил: заколдовал, чтобы все видел, все слышал и никому не мог помочь. А ведь был я когда-то настоящим Помогаем! Носился по свету легкий, как ветер, и как ветер свободный! Сколько у меня было встреч! Побед! Славных дел! А теперь?.. Зеленое стеклышко! Неужели то? Самое?! Лучшее на свете?!! Вы так громко о нем разговаривали!.. Оно, конечно, уже у Хозяина. Нужно лезть в подвал и лететь к нему в так называемый Муґрманск. (Заметив, что Маша его не понимает.) Ну, не совсем чтобы в Муґрманск, а в ТАК НАЗЫВАЕМЫЙ Муґрманск. И я не уверен в том, что вам отдадут его по-хорошему.

Фрява

Теперь нас трое!

Помогай. Да и «лететь» придется, скорее всего, тоже фигурально: чаще всего ползком – по темным подвалам и, может быть, даже кочегаркам!..

Маша. Значит, это где-то рядом? Я согласна!

Помогай. Тогда седлайте меня скорее! Потому что вон те две снежные бабы… Мне кажется, они передвинулись со своего места! А вот опять!..

Фрява и Маша седлают Помогая. Снежные бабы, стоящие возле фонтана и к этому времени подобравшиеся к ним совсем близко, оживают и начинают стаскивать с себя тяжелые маскарадные костюмы, превращаясь одна в Воркиса, другая – в Алибабу Викторовну Яицких.