Ночь Ватерлоо - Григорий Александрович Шепелев Страница 24

хлопоты. Слава богу, хуже не вышло. Такое было возможно – мой сослуживец, инструктор по каратэ, её натаскал до чёрного пояса. Это, впрочем, формально не зафиксировано, в отличие от неврологического расстройства. Я её в Чечню с собой брал. Просилась, как сумасшедшая, да и не с кем было оставить. Она как раз перед этим окончила медучилище. Чёрт с ней, думаю, – может, там ей будет попроще…

Некоторое время молчат. С улицы доносятся два коротких автомобильных гудка. Взглянув на часы, Александр делает шаг к двери.

Ирина. Саша!

Александр. (остановившись) Да?

Ирина. Как её зовут?

Александр. Женька.

Ирина. Её сегодня отпустят. Я обещаю.

Александр. Я это уже понял. Спасибо тебе огромное.

У него в кармане звонит мобильник.

Александр. (выйдя на связь) Алло! Что? Он жив? Нет, я не могу! Потому, что через тридцать минут я должен быть на аэродроме! В Грозный. Не знаю, когда вернусь, и вернусь ли когда–нибудь вообще… Понятия не имею, дайте подумать! Я позвоню из машины.

Взволнованно убирает мобильник.

Ирина. Что–то случилось?

Александр. Да! Во время какой-то транспортировки она ударила конвоира и убежала… Ира, прошу тебя, если можешь что–нибудь сделать – сделай!

Быстро уходит. Ирина, чуть постояв, решительно направляется в комнату, где находится её муж.

Сцена вторая

Комната в квартире гражданского мужа Марины. Входит Марина в халате и запредельной сосредоточенности ума. Её голова обмотана полотенцем, зрачки и ногти слепят химическим блеском. Остановившись посреди комнаты, достаёт из кармана халата яблоко и съедает его. Бросает огрызок на пол. В другом кармане халата звонит мобильник.

Марина. (вынув его, поглядев на номер) Ну, наконец-то! Гадюшник зашевелился, мать его драть! (выходит на связь) Алло! Привет, дорогой. Звонила. Ты в метро ехал? Конечно, не просто так! У меня для тебя хорошая новость. А угадай! Ещё как уверена. Да, была у врача, была! Ну, что замолчал? Ты там задохнулся, что ли, от счастья? Ах, вот ты как! И никак иначе? Ну, хорошо, неси деньги. Триста пятьдесят долларов. Потому что я не намерена делать это чёрт знает где! Значит, не поедешь. Да, пропадёт. Мне моё здоровье дороже твоего отпуска. Я с тобой не шутки шучу, придурок! Если до трёх часов завтрашнего дня не получу деньги – твой шеф получит свой потерявшийся телефон с хорошими отпечатками твоих пальцев! Ты меня понял, сучонок? До завтра, мразь. Разговор окончен! (Оборвав связь, задумчиво ходит из угла в угол. Несколько раз пройдясь, набирает номер, прикладывает мобильник к уху и останавливается) Алло! Привет, дорогой. Я тебе звонила пять раз! Говорить не можешь? А я молчать не могу! Ты опять ошибся – это не у меня проблемы, а у тебя, мой хороший. Знаешь ли ты, почему китайцев – два миллиарда? Да потому, что хуже российского автопрома – только китайская контрацепция! Сколько раз я тебе твердила об этом? Доэкономился, сволочь? А от кого же еще? От Пушкина, что ли? Ну нет, этого не будет. Я слишком хорошо знаю жизнь и не собираюсь дарить такое дерьмо твоему ребёночку! Пятьсот долларов. Завтра утром. Такие цены. Нет, я уже с врачами договорилась. Надеюсь, ты меня понял. А если вдруг ты меня не понял – три твоих бывших жены с десятью детьми, на которых ты из официальной зарплаты по три копейки даёшь, завтра же увидят ПТС на твой новый «Лексус»! А как мне было его не взять, если он был так хорошо запрятан? Лежал бы он на столе – я бы на него и не посмотрела! Принесёшь деньги – получишь. А ты как думал? Здесь тебе не Кавказ, где кинжалом можно любую проблему перерубить! Зря ты так сказал. Будь я подлой тварью, я бы с тебя лимоны трясла, козёл! Разговор окончен. (оборвав связь, возбуждённо ходит кругами) А если я ещё дам твоей Софико послушать ту диктофонную запись, да принесу бриллианты, так ловко вынутые ворами из её сейфа – будет конкретная веселуха! Нет, бриллианты глупо нести – тем более с риском, что длинноносая упыриха глаза мне вырвет… Лучше бы он, конечно, её норковую шубу мне подогнал вместо этих цацок – моя дублёнка уже в таком состоянии, что мне в поезде уступают даже не одно место, а всю скамейку!

Сотовый телефон звонит.

Марина. (приняв звонок) Алло! Привет, милый. Звонила. Да. Произошло то, чего опасалась. А от кого же ещё? От Пушкина, что ли? Или ты шлюхой меня считаешь? Ах, вот ты как… Доказательство? Разумеется. Фотография, на которой ты пожимаешь руку тому, кого президент назвал вчера обормотом. Устраивает тебя это доказательство? Если я отправлю его туда, где ты третий год просиживаешь штаны за полмиллиона в месяц плюс персоналка с мигалкой, твои коллеги сыграют на твоих нервах такой державно–патриотический марш, что консерватория раком встанет! Естественно – надо сейф запирать на оба замка, а не на один, когда приглашаешь в гости Марину Игоревну Ерошкину! Да, скорее всего, моего отца звали Игорь. Две с половиной тысячи. Не рублей. Потому что ты меня разозлил! Не через неделю, а завтра. До трёх часов. Сам козёл. Разговор окончен! (Оборвав связь, презрительно усмехается, достаёт из кармана яблоко, ест его. Не доев, кладет обратно в карман, набирает номер и прижимает телефон к уху) Алло! Привет, солнышко…

Раздаётся сигнал дверного звонка.

Марина. (бегом покидая комнату) Разговор окончен!

Выбежав, отпирает входную дверь.

Сергей. Доброе утро. Скорую вызывали?

Марина. (смеясь) С ума сошёл! Где ты это взял?

Сергей. Ты так офигела, будто я с атомной бомбой к тебе припёрся! Что здесь особенного?

Марина и Сергей входят. Последний – в белом халате и с фельдшерским саквояжем в руке.

Марина. А ну-ка, дай–ка! (берёт саквояж у Сергея) Ух ты, тяжёлый! Что в нём?

Сергей. Шприцы, лекарства, вата, бинты и спирт.

Марина.(поставив саквояж на пол) И зачем всё это?

Сергей. Маринка, ты ведь сама сказала, что твой супруг стал время от времени приходить внезапно. Милости просим! Ты ощутила острую боль в животе и «Скорую помощь» вызвала – меня, то есть.

Марина. Классно придумано. Молодец. Но важно, чтоб ты успел надеть не только халат, когда мой супруг внезапно нагрянет! Иначе нас не спасут ни шприцы, ни бинты, ни вата, ни даже спирт.

Сергей. А ты не пыталась выяснить, почему он стал неожиданно появляться? Может, подозревает?

Марина. (сев на